Джеймс Бертрам - История розги
Так длилось довольно продолжительное время. Но дьявол рисовал ее воображению самые сладострастные и похотливые сцены, так что она не раз была готова потерять невинность!
То же самое происходило и с Елисаветой де Жентон. Из этой флагелляция сделала самую бесшабашную вакханку. С нею случались припадки, достигавшие невероятной силы, когда она, возбужденная необычайной флагелляцией, воображала себя соединившеюся со своим идеалом; в подобном состоянии она испытывала такое высокое блаженство, что кричала: «О, любовь, о любовь бесконечная, о любовь! А вы, земные создания, повторяйте все вместе со мною: любовь! любовь!»
Мы уже сказали, что пассивная флагелляция очень близко подходит к мазохизму. Часто субъект стремится достигнуть полового возбуждения — эрекции члена для совершения с подругой нормального совокупления — при помощи флагелляции как высшего унижения по человеческим понятиям.
Я лично знал одного господина, который мне признавался, что он не любил самую боль наказания розгами, которому, часто довольно серьезно, подвергала его подруга, но ему доставляло наслаждение и вызывало эрекцию члена, позволявшую совершить нормальный коитус, часто само назначение ему наказания розгами и все приготовительные действия. Почти всегда требовалась со стороны подруги, не знавшей, конечно, таких подробностей, особенная настойчивость, чтобы довести дело до конца и подвергнуть его наказанию, нередко довольно серьезному, так как подруга его была с наклонностью к садизму.
Бывало, что, лежа с подругой в кровати, он не мог добиться эрекции члена, и она, рассерженная, говорила строго: «Ты, кажется, выведешь меня окончательно из терпения; я вот привяжу тебя на столе и так выпорю розгами, что ты дня два не сядешь!» Почти всегда эти слова производили магическое действие, и эрекция являлась. Конечно, подруга это заметила и прибегала всегда к такому средству в критических случаях, когда желала скорее акта. Редко ей приходилось привести угрозу в исполнение. В таких случаях она наказывала всегда особенно больно и всегда заканчивала наказание угрозой, что «если через полчаса не будешь молодцом, то опять выпорю вдвое больнее!» Но, по словам моего пациента, два раза никогда не приходилось его наказывать, так как он всегда был в назначенный срок «молодцом» и исполнял желание строгой подруги.
Подобные же феномены наблюдаются и у лиц гомосексуальных. Д-р Молль сообщает по этому поводу следующий факт:
— Один господин, страдающий половым извращением, которого я знаю и который находится в связи с другим таким же больным, часто испытывает желание, чтобы его любовник обращался с ним грубо, для этого он старается возбудить у него ревность, чтобы добиться своей цели. «Маленькая сцена ревности, — рассказывал он мне, — возбуждает страшно моего возлюбленного, и она заканчивается побоями; но побои от него доставляют мне величайшее наслаждение. Когда мой друг бьет меня, я иногда просто готов упасть в обморок от испытываемого сладострастного наслаждения».
Я лично знаю тоже одного извращенного, который не испытывает полового удовлетворения, и у него не бывает истечения семени с наслаждением, если мужчина, с которым он имеет сообщение, не трет ему щеткой спину до крови; без этого для него нет удовлетворения.
Подобных наблюдений немало было оглашено в специальных медицинских журналах.
Д-р Лидстон знал одного интеллигентного мужчину, у которого половое возбуждение являлось только после сильнейшего наказания розгами по обнаженным ягодицам.
Есть очень немало женщин, страдающих мазохизмом, выражающимся в жажде флагелляции. Многие из них умоляют мужей или любовников избавить их от телесного наказания, как будто они испытывают ужас, а в действительности весьма часто они желают быть высеченными в минуты страсти. Флагелляция, которой добиваются женщины, толкает часто их на желание разыгрывать роль мужчины, и они обладают подругой с тем большею горячностью, чем флагелляция их была суровее и продолжительнее…
Вот еще один случай, лично мне известный. Августина Г., высокая и красивая девушка двадцати пяти лет, пошла по торной дорожке с шестнадцати лет. Вначале она имела несколько приличных любовников, но потом пала очень низко, стала пьянствовать. В это время она сошлась с одним человеком, на вид довольно приличным, удивительно изворотливым, страшно ленивым, научившим ее очень ловким штучкам, дававшим порядочные доходы, которыми он пользовался.
С этих пор Августина стала меньше пить и зажила припеваючи, так что все женщины в ее квартале были просто поражены. Они знали, что она страшно нуждалась, эта дылда-брюнетка, обожательница ликеров, отдававшаяся какому-то подозрительному первому встречному, который, несмотря на ее покладистость, молодость и хорошенькую мордочку, оскорблял и обворовывал ее.
Августина теперь имела свою квартиру с собственной обстановкой и даже свою прислугу. Она охотилась только за господами и почти никогда не возвращалась без добычи. В чем разгадка? Уж не заслужила ли она премию, обещанную Сарданапалом тому, кто выдумает новое наслаждение?
Понятно, что завистливые души стали подозревать ее в каких-нибудь тайных пороках. Ее обвиняли в том, что она предается порокам, от которых покраснел бы даже житель Содома и Гоморы. В этом отношении они жестоко ошибались.
Порок раздражает нервы, от него дурнеют, а Августина выглядела совсем свеженькой и красивее, чем когда-либо. Каким же это способом ей удавалось заставлять мужчин делать ей хорошие подарки, не растрачивая своих прелестей?
Красивый мот, ее новый друг, заметил, что уличные любовники — большею частью люди уже изрядно поистаскавшиеся, ищущие главным образом чего-нибудь нового для возбуждения своих утомленных половых органов…
Ну, а Августина обладала замечательной пластикой и особенно великолепно развитым и красивым крупом; его-то сутенер и посоветовал своей подруге эксплуатировать. Первые уроки флагелляции были даны ей лично им самим, но он упустил одно из вида — что от розог на теле появляются довольно некрасивые следы. Кроме того, Августина жаловалась, что ласки розог слишком для нее тяжелы…
Приходилось поискать что-нибудь другое; тогда он смастерил особую плетку из резиновых, диаметром в полтора сантиметра дутых трубочек. Плетка была из пяти хвостов. После ударов не оставалось следов на теле. Боль тоже была ничтожная или почти ничтожная.
С этого времени наша красавица заставляла своих случайных поклонников сечь ее, ни один из них не отказывался исполнить этот ее каприз. Августина так ловко извивалась крупом во время сечения, что все пороли ее с особенным удовольствием и испытывая большое наслаждение, так что, когда приходилось расплачиваться, никто не жалел заплатить хорошо девушке, позволявшей себя так сильно пороть!
