Соблазни меня однажды (ЛП) - Уинтерс Уиллоу

Если вы предпочитаете уйти в отставку… Это меня не устраивает. Я сразу же настороже.

— Кровь только что отхлынула от твоего лица. Что происходит? — Темные глаза моей матери встречаются с моими через стол. Широко раскрытыми глазами я смотрю на нее. Я никогда не могла ничего скрыть от своей матери.

Хотя упоминать братьев Кросс не кажется благоразумным. Это похоже на ложь, но ей не нужно знать. Она будет волноваться до смерти. Особенно, когда я не имею ни малейшего понятия, о чем идет речь. Я переворачиваю телефон, чтобы экран не был виден.

— Трэвис присылал мне сообщения. — Я предлагаю альтернативную правду. Это облегчение — быть с ней честным, и это заставляет мое сердце сжаться, когда я опускаю любую часть этого.

Она тихо ругается на испанском, подбирает салфетку со стола, затем бросает ее обратно. Морщины вокруг глаз моей матери выдают ее возраст, но также и ее беспокойство. Я ненавижу этот ее взгляд. Это убивает часть меня, которая знает, что я была бы в лучшем месте в своей жизни, если бы только послушала ее много лет назад.

— Нет, мама, все в порядке. — Я быстро тянусь через стол и хватаю ее за руку. — Правда. Все в порядке. — Накрывая ее руку своей рукой, я подчеркиваю: — Я справлюсь.

Ее нижняя губа отвисает, как будто она собирается что-то сказать, но она решает не делать этого. Вместо этого она качает головой, ее короткий боб покачивается в такт движению.

— Я скажу твоему дяде.

Ее строгий голос вызывает ту же реакцию, что и я, когда был ребенком.

Я торопливо говорю ей:

— Не делай этого. Никому не нужно вмешиваться. — Убирая руку, она снова качает головой, глядя на свою чашку чая, которая теперь наверняка остыла.

— Ему нужно оставить тебя в покое. — Ее голос срывается, когда она это говорит, и мое сердце разрывается.

— Мама.

Она не хочет, чтобы мне причинили боль. Она не была убеждена, что мой переезд из ее дома был лучшей идеей, но мне пришлось это сделать. Мне двадцать пять. Мне нужно двигаться дальше. Мне нужно было что-то сделать из себя. Я не могла вечно прятаться в ее доме.

— Мы можем есть? Пожалуйста? Наша еда будет здесь с минуты на минуту. Я заблокирую его номер. — Опять. Она не знает, что я уже заблокировала его раньше. И ей тоже не нужно знать.

С Трэвисом всегда будет «снова», не так ли? Он будет продолжать давить, требовать, пытаться контролировать меня и удерживать любую часть моей жизни, которую сможет. Он всегда будет мудаком, а я буду продолжать его блокировать, потому что что еще я могу сделать? Снова и снова, пока он, наконец, не потеряет интерес и не позволит мне жить дальше.

— Если меня что-то обеспокоит, если он скажет что-то еще или… или попытается сделать что-то еще, я тебе скажу.

Приходит еще одно сообщение. Мы оба стараемся не смотреть на телефон так долго, как можем, но в конце концов мама вздыхает.

— Это он?

Она убирает руку и смотрит, как я поднимаю трубку.

— Нет. Это не он. Это мой друг с работы. Тот, кто нашел мне работу. — Мама знает о Скарлет, но она встречалась с ней всего раз или два.

— Она знает о Трэвисе?

Скарлет: О Боже мой! Я только что узнала, что тебя переводят на должность личного помощника… ты, должно быть, ему очень нравишься!!!

— Она знает о Трэвисе, — говорю я маме. Она знает все. Скарлет знает меня достаточно долго, чтобы понять, почему мне нужна работа и финансовая независимость. Скарлет знает, почему мне нужно встать на ноги и построить свою собственную жизнь… подальше от моего бывшего.

Скарлет тоже знает о вчерашнем поцелуе и о том, как сильно я переживаю из-за всего этого.

Я прокручиваю тексты, чувствуя себя… чертовски противоречиво.

Брейлинн: Я сделала то, чего не должна была делать.

Скарлет: Скажи мне сейчас. Что бы это ни было, я это исправлю. Всё будет хорошо.

Брейлинн: Я не думаю, что ты сможешь это исправить. Я поцеловала Деклана.

Я помню, как мое сердце колотилось после того, как я отправила это сообщение, и как Скарлет долго не могла ответить. Там было написано, что она печатает, а потом исчезало. Печатание. Потом ничего.

Брейлинн: Скажи что-нибудь! Пожалуйста!

Скарлет: Я просто немного в шоке. О чем ты думаешь? Чувствуешь? Расскажи мне все! Было хорошо?

Брейлинн: Твой последний вопрос заставил меня рассмеяться. ДА! Это было хорошо. Это также было шоком для меня.

Скарлет: Итак, ты поцеловала его, и тебе это понравилось… он что-нибудь упоминал потом?

Брейлинн: Нет, до того, как он сказал, что если я не хочу этого делать, то мне следует уйти. Но… мне очень хотелось его поцеловать.

Скарлет: Так он НИЧЕГО не сказал после?? Он должен был сказать ЧТО-ТО

Брейлинн: Ничего… Я вернулась на работу и ждала, пока он вернется, но он не вернулся, поэтому я просто… Я ушла.

Скарлет: Я просто скажу это. Я слышала, что он извращенец, как БДСМ-извращенец. И Я ЗНАЮ — тебе любопытно. Я ЗНАЮ, ЧТО ТЕБЕ ИНТЕРЕСНО!

Это было вчера вечером, после того как все случилось. А теперь она пишет мне смс с поздравлениями с новой должностью? Типа, это не имеет никакого отношения к поцелую…

Из-за этого мне кажется, что время для этого сообщения не совпадает. Не прошло и двух минут, как я сама получила сообщение. Все кажется мне неловким. Она не была честна по поводу цвета платья и слишком долго ждала, чтобы рассказать мне о комнатах внизу.

Мне так и хочется сказать ей, что я собираюсь уйти, но я знаю, что она будет настаивать, чтобы я осталась. Может быть, я просто слишком много об этом думаю.

Деклан Кросс пугает меня, но мне любопытно. Я хочу его. Он меня привлекает, но это не делает его или идею быть с ним менее пугающими. И она чертовски хорошо это знает.

Перевернув телефон, я улыбаюсь маме.

— Мы здесь, чтобы хорошо пообедать, — говорю я ей оптимистичным тоном.

А не для того, чтобы получить миллион сообщений и принять потенциально судьбоносные решения еще до того, как подадут еду.

— Знаешь, детка, ты можешь отправить ей ответное сообщение.

Я, конечно, могу, но зная Скарлет, это превратится в больше вопросов и больше давления. Она была для меня хорошим другом, но мне сейчас не нужен долгий разговор или какое-либо давление.

— Я просто хочу пообедать с тобой. Забудь про сообщения. — Я машу руками над столом, словно могу отмахнуться от всего этого. — Что с тобой происходит?

Моя мать поджимает губы, и я вижу, что она пытается решить, хочет ли она мне что-то сказать. Но она сдается. Она всегда так делает.

— Твой дядя плохо себя чувствует.

— Что? — Я знаю, что у дяди Гейла недавно были проблемы с бедром, но я уже несколько недель ничего об этом не слышала.

— И… — Это та часть, которую она не решалась мне сказать раньше. — Трэвис пошел к нему. Мне не нравится, что он так делает.

— Мне тоже это не нравиться. — Лед разливается по моим венам. Посещение моей семьи переходит черту, а Трэвису все равно. Ему никогда не было дела до границ. С успокаивающим дыханием я стараюсь не позволить своему гневу испортить обед.

Мой взгляд устремляется на официантку, которая садится за другой столик. Поднося сидр к губам, я раздумываю, не попросить ли ее подлить в него еще немного спиртного.

— Дядя Гейл сказал ему, что ему нужно оставить тебя в покое и держаться подальше.

Пока я киваю, подается еда.

Обе тарелки приносит другая официантка — улыбающаяся девушка с темными волосами, собранными в конский хвост и развевающимися из стороны в сторону.

— Спасибо, — бормочет наша официантка первой и подходит сзади с тарелкой салата для мамы. Это легкий обед из наших любимых блюд. Почти каждый раз, когда мы приходим сюда, мама берет куриный ролл и салат, и я тоже. Сегодня мне захотелось заказать что-то другое. Глядя на свой monte cristo, у меня текут слюнки.

Заказав еще один чай для моей матери и выпив «наслаждайтесь», мы снова остаемся одни. На этот раз, по крайней мере, есть соленая картошка фри, которая может присоединиться к моему соленому отношению к Трэвису. Я жую одну и замечаю поведение моей матери. Этот последний год был тяжелым для нее. Это начинает проявляться.