Софи Морган - Интимный дневник «подчиненной». Реальные «50 оттенков»
Прежде чем я успела прийти в себя, его пальцы вернулись к клитору. Он действовал фанатично, массируя настолько сильно, что я испытывала смешанное чувство боли и наслаждения, несмотря на обилие смазки. Я испытала сильнейший оргазм, мои ноги подкосились, и я в изнеможении опустилась на край дивана.
После того как я немного пришла в себя, я встала перед ним на колени и сосала, пока он не кончил мне в рот. Затем, обессиленная, я заснула, повернувшись на бок, так как после избиения даже легкое прикосновение пухового одеяла заставляло меня просыпаться от боли. Рубцы затягивались долго, и каждое утро после душа я смотрела в зеркало, как менялся цвет синяков, щупала их и… улыбалась.
Да, я стала осознавать, насколько глубока во мне склонность к мазохизму. А в Томасе, кажется, я нашла того, кто не только понял ее, но и испытал наслаждение, преподав мне урок. Хотя вскоре я поняла, что не обязательно боль была основным элементом в этой немыслимой игре.
Глава 5
Господин
На следующий день после близкого знакомства с ремнем Тома мы отправились в город, радуясь тому, что все остальные работают не покладая рук, а мы прогуливаем.
Мы накупили газет и пошли в ресторан. Как только мой зад оказалась на твердой деревянной скамейке – почему они так популярны? – я слегка скривилась. Том улыбнулся, но ничего не сказал, пока официантка не приняла заказ.
– Попа болит?
Гордость? Упрямство? Желание стереть бесспорно сексуальное, но все же чертовски самодовольное выражение с его лица? Возможно.
– Все в порядке.
– Да? Когда ты села, показалось, что тебе не совсем удобно.
Мы обменялись взглядами, говорящими о том, что он знал, о чем я думала, и я знала, что он об этом знает, но все равно старалась не подавать виду.
Не могу сказать, что мне было удобно. Мы болтали о том, какой фильм посмотреть днем, о женщине на работе, которой я заинтересовалась… После обеда, сделав глоток из стакана, он несколько долгих секунд смотрел на меня молча.
– Что? – спросила я.
Он поставил стакан на стол.
– Ничего, просто, когда ты ерзаешь по скамейке, у тебя меняется лицо и я вижу, что тебе больно.
Он улыбнулся. Сукин сын.
Я старалась вести себя так, будто считала абсолютно нормальным, жуя бутерброды, обсуждать порку.
– Вообще-то я думал, что розгами будет больнее. Но прошлой ночью…
Я заерзала без мысли о том, чтобы сесть поудобней, но осознала это только тогда, когда увидела его улыбку.
– Ну да, ремнем намного больнее. Я действительно не знаю почему. – Я подняла подбородок. – Но не настолько больно.
Он поднял бровь, и я поняла, что неосознанно бросила ему вызов, за который мне воздастся сполна.
– Честно говоря, удары были сильными, потому что я знал, что ты выдержишь и тебе это понравится. Но я выложился только на 75 процентов – так близко к стене я не мог как следует размахнуться.
При мысли о том, что меня могут еще сильнее отлупить ремнем, который сейчас был просто модным аксессуаром на его талии, мой зад съежился.
– Конечно, я не знаю, сможешь ли ты выдержать больше. Твой зад был изрядно потрепан, когда я закончил. И ты еле стояла на ногах. Я бы начал волноваться, если б у тебя по бедрам не текло, так что я мог точно сказать, насколько тебе это нравится. Грязная девчонка.
У меня пропал дар речи. Может, я и смогла выдавить из себя какой-то звук, не более. В тот момент, когда я окинула взглядом ресторан – дам, обедавших с шумной компанией маленьких детей за другим столом, парочку подростков, попивающих смузи, – я попыталась взять себя в руки и не обращать внимания на тепло, растекавшееся между моих ног. Это сработало отчасти, пока…
– Мне нравится, как щелкает ремень по твоей попе. Уверен, это больно, а последний удар по изгибу кажется особенно жестким. Зато он оставляет великолепные следы. И я обожаю, как ты дрожишь, когда я провожу по ним ногтями. Я мог бы мастурбировать, глядя только на твой побитый зад. Хотя, может, это во многом обмануло бы твои ожидания.
Но его улыбка свидетельствовала о том, что ему было все равно. Я поспешила вернуться к забавной беседе, которую мы вели несколько минут назад.
– Все будет в порядке. Уверена, я справлюсь, если будет нужно.
Еще одна плотоядная улыбка.
– А, ну теперь есть повод тебя связать. Хотя я мог обойтись и без него.
Мое дыхание становилось все чаще, я определенно была возбуждена. Я скрестила руки на столе, закрыв грудь, чтобы не было видно выпиравших из-под одежды сосков.
Я тихо засмеялась, тщетно пытаясь скрыть нотки отчаяния:
– Давай не будем об этом сейчас.
– Почему? Ты завелась?
Как будто он не знал. Конечно, знал и спросил об этом лишь для того, чтобы посмотреть, как я краснею.
Ответ «да» прозвучал очень тихо.
– Убери руки от груди.
Я пробормотала его имя, которое прозвучало и как мольба, и как протест. Мои руки по-прежнему надежно скрывали свидетельство моего возбуждения.
Затем ситуация изменилась – я услышала голос господина, вовсе не расположенного к шуткам.
– Это не просьба, Софи.
Я медленно убрала руки.
– Откинься немного на стуле, чтобы я мог тебя хорошо видеть.
Лицо у меня пылало.
Он мягко засмеялся:
– Действительно, немного. Хотя достаточно.
Он пристально глядел на мою грудь, не отрывая взгляда, даже когда к нам подошла официантка спросить о десерте. Он заказал десерт нам обоим. Когда официантка ушла и я сказала, что она видела, чем он занимается, он ответил:
– Я не смотрел на твою грудь – просто думал, как она выглядела бы обнаженной.
Я залпом проглотила напиток. Ну, тогда все в порядке.
Пока мы ждали десерт, разговор вернулся к девушке на работе, которой я, кажется, нравилась, но всякая надежда на то, что я успокоюсь и справлюсь с собой, сидя напротив него, вскоре исчезла. Том видел эту девицу пару раз и почему-то решил, что она «свитч», т. е. может подчинять и починяться в зависимости от того, с кем проходят игры, и начал подробно объяснять мне, как бы он научил ее обращаться со мной «наилучшим образом».
Когда он описывал, как меня лучше связать, как я буду лизать ее, как научить ее пользоваться плетью и наносить удары по моему заду и груди, как я буду наблюдать их любовные игры и многое другое, я начала ерзать на скамье по другой причине. У меня тряслись руки, когда я пыталась есть десерт.
Прежде чем я успела выпрямиться, он заломил мне руку за спину и начал стаскивать с меня джинсы.
И это, конечно же, не осталось незамеченным.
К тому моменту, когда мы получили счет, мне расхотелось идти в кино. Я была готова к неистовому послеобеденному сексу. Когда я сказала ему об этом – ну, не «сказала», это скорее была мольба, – он улыбнулся.
