Эдуард Снежин - Оторва
- Так, заканчиваем быстренько ремонт, что там осталось: кухня и коридор? и переселяемся голодать ко мне. Тут у тебя, - вдохнула она воздух, - будешь питаться ацетоном.
В Ларисе бурлила неуёмная энергия не только к радостям жизни.
С воодушевлённым подъёмом сдирала она в коридоре и на кухне всё лишнее и покрикивала на меня:
- Шевели помидорами! - как будто, я залез на неё меж ног, но ленился выполнять мужские функции.
В результате, на окончание ремонта ушло всего пару дней.
Мы лежим голые, расслабленные после бурного акта любви. Любовь – наша единственная пища уже третий день. Я голодаю в лечебных целях не в первый раз, и пришёл к чёткому выводу: голод не уменьшает, а обостряет сексуальное желание.
Чтобы найти подтверждение этому, я раздобыл роман Золя «Жерминаль», на последней странице которого влюблённые, оказавшись без пищи, заваленные в шахте, сливаются телами в страстном возбуждении.
- Я устрою тебе такое возбуждение, - с ленивым акцентом, так будоражущим меня всегда, говорит девочка, - что забудешь читать мне глупые книжки.
С этим, она достала из тумбочки медицинский термометр и … начала старательно впихивать его в щель моей головки.
- Ты что?! – возмутился я.
- Разве тебе больно?
- Да нет, но он стеклянный, может сломаться.
- Испугался! Тогда суй мне!
Она раздвинула свои широкие бёдра и засучила пальцами влагалище.
- Для тебя он маловат, - засомневался я.
- Дурак! Суй в уретру!
И, поскольку, я раздумывал, прикрикнула:
- Да ты до сих пор не знаешь, откуда женщины писают? Бедный малыш!
- Зачем тебе это?
- Узнаешь на практике!
- Ладно, получай, - согласился я, вспомнив сцену с шампанским в грудь, и, осторожно, начал вставлять градусник в узенькую дырочку на внутренней стенке влагалища под клитором.
К моему удивлению, он зашёл туда весь, и я только крепко придерживал его краешками пальцев за верхний кончик, чтобы не провалился.
Но тут Лариса отбросила мою руку и ударила градусник по шляпке. Медприбор, к моему ужасу, скрылся в отверстии весь без остатка, а Лариса завибрировала задницей и застонала. Я испугался так, что сразу бросился к телефону, звонить в скорую.
Чертовка захохотала:
- Успокойся!
Я понял, что это был обыкновенный оргазм, достигнутый необыкновенным методом.
Удовлетворившись, Лариса произвела влагалищными мышцами сокращательное движение, и градусник выскочил из отверстия.
- Вот как! – только изумился я.
- Теперь будем совать тебе.
Не было никакого желания испытывать этот эксперимент на себе, но мужское самолюбие не позволяло отступать после героического примера партнёрши.
Она не стала церемониться и запихала градусник полностью в мою щелку. После этого член непроизвольно задубенел и, не смотря на страх, чего-то захотелось.
Лариса оседлала меня сверху и принялась осторожно накачивать.
Через пару минут градусник выстрелил в её влагалище, а я ощутил болезненное и, в то же время, по необычному приятное, излияние жидкости по семенному канатику, раздражённому вставленным предметом.
- Ну, как? – спросила ведьмочка.
- Супер! – прохрипел я. И тут же добавил:
- Но больше этого не будет, ни в тебя, ни в меня. Ты маленькая дурочка и не задумываешься о последствиях, если он сломается.
- Не трусь, не в первый раз и ничего не случилось.
- Так это ты позволяла с другим?
- Позволяла. Знаешь, у меня был дружок-зычок. Он, вообще-то, в первый раз просто изнасиловал меня, а потом научил многим штучкам.
Я тут же вспомнил подслушанный разговор дочки с матерью, там на Дону.
- Уголовник?
- Ну да. У него под кожицей были вставлены металлические шарики, б-р-р! – встряхнулась она.
- Ну, ты точно, оторва! – смотрел я на неё, потрясённый очередной новостью.
- Только честно скажу тебе, с ним я так и не научилась кончать, хотя он очень хотел этого.
- А где он теперь?
- Ты что! Узнали мать с отцом, тут, ведь, за мной негласная слежка, прикатили сразу, у отца председатель Совета друг, Рустама сразу выселили за зону.
Я знал, что у местных властей есть право по закону о закрытых территориях выселять людей, чем нередко пользовались в личных целях.
- Не угодно ли, Вам мадемуазель, чтобы Ваш нынешний друг тоже загнал под кожу шарики? – с издёвкой спросил я.
- Не угодно. Мне с тобой и так хорошо, - поцеловала меня девушка с непритворной нежностью. За такой сердечный поцелуй я готов был любить её, даже если бы она сама была уголовницей и согласиться на всё.
- Тогда, давай, заменим градусник чем-нибудь безопасным, - предложила она.
- Чем? – испугался я.
- Сейчас! – спрыгнула голозадая нимфа с кровати и слетала в туалетную комнату. Она вернулась с длинным, сантиметров в двадцать, блестящим никелированным штырём.
Я понял, что очередной экзекуции не избежать, убедительных аргументов против применения орудия у меня не было. Я только взвыл, когда она всунула его весь в то же место, где недавно провалился градусник.
Только закруглённый кончик штыря кокетливо выглядывал из щелки моей головки.
Человек привыкает к любым превратностям судьбы и может радоваться даже насилию.
Мы стали использовать этот болезненно приятный способ, доводивший нас до остервенения в половых оргиях.
На третий день безумства с применением инструментальных средств, я проснулся утром с залитым кровью пахом. Нежная промежность оторвы тоже была вся в крови.
После этого она перестала применять орудие сладостной пытки, а, я, на всякий случай, выбросил его совсем.
На четвёртый день голодовки я ушёл на пару часов в свою квартиру, переставить мебель на высохшем полу. Лариса хотела со мной.
- Это не женский труд, - возразил я, - обойдусь сам.
Вернувшись обратно, я застал незнакомую гостью. Они с Ларисой болтали за столом… и пили портвейн.
- Что такое? – возмутился я.
- Вадик, мы не виделись с подругой полгода, пришла с бутылкой, не выгонять же!
- Она не сказала Вам, что четвёртый день без пищи? – обратился я к подруге.
- Да ну? За что Вы её голодом морите?
- Извините, - еле сдержал я бешенство, поднял со стола ополовиненную бутылку и выставил за дверь на лестничную площадку.
- Она ждёт Вас! – раскланялся потом я.
Гостья хотела, наверняка, сказать ещё что-то обидное, но Лариса тихо произнесла:
- Уходи Вика.
Вика хмыкнула, но поскольку я никогда не видел, чтобы кто-то из подруг спорил с Ларисой, удалилась.
