Триша Телеп - Сверхъестественная любовь (сборник)
Очен смотрел на нее, не в силах помочь, пока ослабевали узлы и уходила чудовищная боль. Наконец она сорвала с его шеи веревки и коснулась обожженной кожи. Слезы катились по ее щекам.
Очен поймал их губами, наслаждаясь соленым вкусом. Она передвинулась так, чтобы достать до веревки, стягивавшей запястья. Ее платье скользнуло по его коже, и на него пахнуло сладким ароматом.
— Я не могу позволить тебе умереть, — прошептала Наталья. — Не важно, увижу я тебя снова или нет. Ты будешь жив и в безопасности.
От слишком глубокого вдоха боль кинжалом пронзила его ребра. Нога пульсировала жаром, и Очена так и подмывало забраться опять в ее фантазии, чтобы облегчить боль. Но это слишком опасно.
— Что ты делаешь? — вдруг раздался вопль.
Леди Делия стояла в проходе, все в том же осыпанном драгоценностями бальном платье, а по бокам возвышались два охотника, которые ранее до бессознательного состояния избили Очена.
Наталья не подняла глаз и продолжила перерезать веревки.
— Я хочу дать ему уйти.
Делия вошла и схватила девушку за плечо:
— Ты не имеешь на это права. Он мой!
Наталья стряхнула его руку:
— Он — живое существо, а не раб.
— Он — Ловец снов. Ты знаешь, как тяжело было его найти, ты, тупая корова?
— Он умрет, если я оставлю его здесь, — отрезала Наталья. — И его у тебя больше не будет все равно. В чем разница?
— Разница в том, что он еще не исполнил мои фантазии. У тебя была возможность. Теперь моя очередь!
— Я не виновата, что он сначала выбрал меня. — В голосе Натальи прорезалась нотка гордости, пока она продолжала трудиться над веревками.
— Ты действительно тупица, Наталья. Он выбрал тебя, потому что я велела ему. Я обещала, что освобожу его, если он это сделает. Я хотела, чтобы он выставил тебя на посмешище, потому что все знают о твоих мечтах.
Наталья напряглась. Она взглянула на Очена, ища подтверждения, и тот медленно кивнул. Делия велела ему выбрать Наталью, чтобы позволить ей прожить ее сексуальные фантазии, пока она будет стоять в центре бальной залы. Если бы он это сделал, Делия приказала бы охранникам развязать веревки и отпустить его.
Но все пошло не по плану. Очен действительно выбрал Наталью, но связь оказалась настоящей, глубокой и сильной. Когда Наталья не позволила Делии унизить себя перед гостями, хозяйка отказалась отпускать Ловца снов. И он решил прийти в сны Натальи.
Боль, затопившая душу девушки, ударила и его самого. Он ждал, что она поднимется и уйдет, оставив его на милость Делии.
Вместо этого она вернулась к веревкам.
— Это не имеет значения.
— Ты действительно жалкое ничтожество, Наталья. Он моя собственность.
— Рабство в Бор Нарге незаконно.
— Человеческое рабство. Он не человек, а животное.
Еще один разрез — и веревки спали с его запястий. Жжение исчезло.
— Он свободен, — спокойно промолвила Наталья.
Очен нежно коснулся ее щеки:
— Благодарю тебя.
Делия громко завопила, призывая своих охотников, чтобы те бросились к ней, но Очен уже сформировал в уме отчетливую мысль о своих землях. Он потянулся туда, и Наталья, Делия, ее охотники и крошечная комнатка растворились в свете. Последнее, что он увидел, были карие глаза Натальи, и затем он оказался дома.
— Ну как все прошло? — спросила матушка на следующее утро за завтраком в элегантной столовой.
Бережно расставленные щиты защищали комнату от слишком резких лучей солнца, и потому в ней царили прохладные тени и мягкие солнечные зайчики.
— Ужасно. — Наталья взяла холодное гусиное яйцо. — У Делии был Ловец снов, но он улизнул.
— К счастью для него, — фыркнула Арен Сорвенска. — Ненавижу все, что связано с этой женщиной.
— Да, люди Делии избили его. Но теперь он пропал.
— Злобная маленькая ведьма! Дорогая, было бы лучше, если бы ты не имела больше с ней ничего общего.
— Не бойся, матушка.
— Хорошо. — Арен фыркнула и вернулась к своей излюбленной газете.
Наталья все-таки ждала, что Очен придет к ней ночью. Но он, конечно, не явился. Похоже, он вернулся в свой горный мир, исцеляясь и делая все, чтобы забыть о своем пленении.
Он не виноват, что ему пришлось использовать ее, чтобы освободиться. Он был в отчаянном положении. Ничего личного.
Ей стоило бы уже привыкнуть к тому, что мужчины ее используют. Но боль от его признания, что Делия подкупила его, чтобы он выбрал ее, жгла, как раскаленный нож. Конечно, он подчинился бы. Очен заботился прежде всего о том, чтобы спастись. Если бы Наталья сама оказалась в ловушке, она бы тоже больше заботилась о своем спасении, чем о чувствах тюремщиков.
По крайней мере, он ей показал, на что похожа страсть. Ей стоит удовлетвориться этим и жить дальше.
Наталья отшвырнула салфетку и вскочила. Нет! Она устала быть неудовлетворенной жизнью, устала обходиться тем, что есть, и мириться с разочарованием. Неужели именно такой должна быть ее жизнь — тоскливым существованием и унижением, без единого шанса на подлинное счастье?
Ее матушка удивленно подняла глаза:
— Дорогая, что-то не так?
— Я уезжаю. Надолго. Путешествие в пустыню. Оно займет какое-то время.
— В центр медитации? Хорошая идея, дорогая. Последнее время ты неспокойна. — Арен улыбнулась. — Желаю хорошо провести время.
Наталья наклонилась к матери, подставляя щеку для поцелуя, и покинула комнату, услышав, как матушка промолвила, прежде чем вернуться к своей газете:
— Дорогая, дорогая моя.
Охотник и егерь семьи Сорвенска не был слишком оптимистичен по поводу шансов Натальи найти Ловца снов, в особенности какого-то конкретного из них. Но он согласился взять ее с собой в горы. В конце концов, Сорвенска хорошо платили.
Он повел Наталью через Восточное Кольцо в область столь отдаленную и обманчивую, что последние несколько миль им пришлось пробираться пешком. Наталья никогда раньше не была в горах, не покидала огромный город-оазис, где обитало большинство людей.
Горы оказались прохладными, влажными и показались ей странными. Деревья росли прямо из скал, да так густо, что под ними едва удавалось рассмотреть камни. Даже в прочных охотничьих ботинках и штанах Наталья поскользнулась и съехала вниз, поранив руки через перчатки. Обычные для леди упражнения не готовили к путешествиям по горам. Егерь, Бахл, был терпелив с ней, но девушка видела его беспокойство.
Внезапно идущий впереди Бахл остановился. След, по которому он шел почти весь день, внезапно исчез на краю обрыва. Ущелье обрывалось вниз по меньшей мере на тысячу футов. Далеко внизу, в тумане, текла река.
