Galit - Потому что ты - единственный
- Директор послал меня передать вам его желание, Поттер, чтобы в новом семестре вы изучали окклюменцию. - И еще больше скривился, отвечая ничего не понявшему и переспросившему мальчику: - Окклюменцию, Поттер, магическую защиту ума от проникновений извне. Малоизвестный раздел магии, но крайне полезный. - На выпаленное подростком: «Почему я должен изучать эту окклю... как ее?» Северус хладнокровно ответил: - Так считает нужным директор.
Назначение времени и места занятий, а также сообщение, что обучать его будет именно профессор Снейп, заставило мальчишку позеленеть, а Блэка - начать очередной скандал, в ходе которого они почти устроили дуэль прямо в кухне. Сначала их остановил Поттер, перепрыгнувший через стол и вставший между ними, раскинув руки, а затем - прибытие из больницы счастливого семейства Уизли. Опомнившийся Снейп ушел, досадуя, что чертов Блэк до сих пор способен спровоцировать его на глупую драку.
Аппарировав на опушку Запретного леса, Северус пошел к замку. «А мальчишка-то вцепился в крестного, - мелькнула ехидная мысль. - То ли считает его более опасным, чем я, а то ли - более неуравновешенным. Обычно человек, вмешивающийся в схватку, поворачивается спиной к тому, кого защищает, либо - кому доверяет. А Поттер встал лицом к Блэку, желая контролировать ситуацию. Вот уж не знаю: льстит ли мне такое отношение? - Еще поразмыслив над этим вопросом, он счел: - Нет, не льстит. А гриффиндорский гаденыш наверняка считает бывшего Мародера заведомо сильнее, потому и защищал более слабого, с его точки зрения».
Настроение испортилось, уже утром понедельника Гриффиндор прочувствовал последствия этого. И не только они - предвкушение Северусом вечерних «индивидуальных занятий» очень негативно сказалось на количестве баллов всех факультетов (кроме его собственного, разумеется). Вечером же явившийся на свое первое занятие окклюменции (и предположительно ничего не знающий о ней) Поттер удивил его.
Стены комнаты в почти полной темноте еще сильнее, чем обычно, напоминали стенки аквариума из-за закрывающих их стеклянных сосудов со всевозможными препаратами в разноцветных зельях, но вошедший подросток привычно не обратил на них внимания, сразу приковавшись взглядом к Думосбору, стоявшему на столе, и явно узнавая этот предмет. «Ну, и где он мог увидеть раньше достаточно редкий артефакт?» - подумал Северус, произнеся вслух:
- Закройте за собой дверь, Поттер.
Тот исполнил приказ и вернулся в комнату, волоча ноги, как будто на пути к эшафоту. Северус объяснил ему цель окклюменции вообще и смысл их занятий в частности, предварительно будучи вынужден устроить небольшой воспитательный момент: наглый мальчишка напрочь был лишен чувства такта и уважения к преподавателю, субординацию он соблюдал только, когда от него этого настоятельно и недвусмысленно требовали. Свое «сэр» он по буквам выдавливал из глотки, лишь встречаясь с взглядом Снейпа, и то оно звучало, как плевок в лицо, а не знак уважения к старшему. Ему явно не нравилась сама идея дополнительных занятий, не нравилось, что кто-то будет копаться в его голове («читать мысли», как он это назвал) и не нравилось, что этот кто-то - Снейп; уроки не обещали быть легкими ни для одной из сторон.
Размышляя о своей тактике, Северус машинально водил по губам длинным тонким пальцем, наблюдая, как яркие глаза мальчишки загипнотизированно следуют за ним туда-сюда, словно у кошки на старых бабушкиных ходиках. Сам же профессор в это время обдумывал по возможности корректный ответ на «гениальный» вопрос Поттера: зачем изучать окклюменцию, если Хогвартс огражден древними чарами, обеспечивающими физическую и духовную безопасность тем, кто находится на его территории?
- Обычные законы на вас, по-видимому, не распространяются, Поттер. Заклинание, которое не смогло вас убить, кажется, создало некую связь между вами и Темным Лордом. По всем признакам, в те периоды, когда ваш ум наиболее расслаблен и уязвим - например, во сне, - вы улавливаете мысли и эмоции Темного Лорда. Директор считает, что этому надо положить конец. Он хочет, чтобы я научил вас закрывать свой ум от Темного Лорда.
Мальчишка пробовал упираться, демонстрируя гриффиндорское благородство и самопожертвование, говорил, что может таким образом шпионить, принося пользу. Северусу пришлось еще несколько раз напоминать ему о манерах, но Поттера не пугал больше гнев профессора: он нащупал кончик интриги и собирался, потянув за него, постепенно распутать всю. Вытянувшись в струнку на самом краешке кресла, в которое усадил его Снейп, он весь напрягся, словно приготовившись взлететь, и пожирал учителя глазами, но тот отрезал:
- Темному Лорду теперь известно, что вы имеете доступ к его мыслям и чувствам - вот что главное. Кроме того, он сделал вывод, что этот процесс - обоюдный. Иначе говоря, что он сам может иметь доступ к вашим мыслям и чувствам.
- И может заставить меня делать то, что ему надо? - спросил Поттер и, поймав бешеный взгляд Снейпа, поспешно добавил: - Сэр.
- Возможно, - заставил себя сдержаться Северус. - Что возвращает нас к окклюменции. - Он стряхнул в Думосбор несколько неприятных воспоминаний, которые не должен был увидеть Поттер (если вдруг обладает такими же врожденными способностями к Магии Разума, как сам профессор), убрал сосуд на полку и снова устроился в своем кресле:
- Встаньте, Поттер, и возьмите вашу волшебную палочку. Можете с ее помощью обезоружить меня или защититься любым иным способом, - тихо сказал профессор. Мальчик отчаянно трусил, но старался не показывать вида, нервно спросив, как на приеме у стоматолога: - Что вы собираетесь делать?
- Я попытаюсь проникнуть в ваше сознание, посмотрим, как вы сопротивляетесь. Я слышал, что вы способны сопротивляться заклинанию Империус, а подобные усилия требуются и здесь. Теперь соберитесь. Legillimens! - И почти захлебнулся яркими эмоциями, вдруг хлынувшими на него.
...Омерзительно толстый маленький мальчик едет перед ним на новеньком красном велосипеде, сердце его лопается от зависти... Он сидит на дереве, под которым беснуется, встав на задние лапы, скребя кору когтями, здоровенный бульдог, какие-то люди стоят внизу и смеются над ним... Голос Волшебной Шляпы в полной темноте спрашивает: «Не Слизерин, нет? Ты мог бы там преуспеть...» Гермиона Грэйнджер лежит на больничной койке, ее можно узнать только по спутанной гриве каштановых волос, все лицо у нее покрыто густой черной шерстью... Огромное количество дементоров, не меньше сотни, надвигается на него возле темного озера... Он стоит под омелой, и Чжоу Чанг, качая тем, что она считает бедрами, приближается к нему... «Чанг? Ну-ка, ну-ка...», - но вдруг раздается голос: «Ты этого не увидишь, это только мое».
