Катри Клинг - Предсказание
- Д-да, - заикаясь, откликнулся Гарри. Ему не было стыдно после своей истерики. Раз Снэйп говорит, что это нормально...
Рука учителя чуть приподняла Гаррину голову, и Гарри прижался губами к стакану.
- Пейте, Поттер.
- Эт-то что? - дрожащим голосом спросил Гарри, щурясь на стакан.
- Великий Мерлин, немедленно пообещайте мне, что никогда больше не будете спрашивать, что я вам даю и зачем!
- П-простите, я больше н-не буду... - выдавил из себя Гарри.
- Ну так пейте же, чёрт вас дери!
Гарри сделал глоток и с удивлением понял, что это простая вода. Ну не блин, нет?
- Профессор Дамблдор, видимо, полагает, что нашёл в моём лице одновременно и школьную медсестру, и вашего телохранителя. Я уже давно не понимаю, какие обязанности выполняю в Хогвартсе. Пока я думал, что занимаю место преподавателя в Школе магии и колдовских искусств, меня как-то незаметно перевели на должность вашей личной няньки. Полагаю, что это почётно, и я должен этим гордиться.
Снэйп говорил раздражённо, но голос у него был измученный. И Гарри ощутил, что его потихоньку переполняет чувство вины и - о Боже! - какой-то странной нежности к Снэйпу. Ну, в общем, когда тебя вытаскивают с того света, было бы странно всего этого не чувствовать.
- Если бы вы вели себя, как подобает взрослому человеку, то не попали бы в такое положение! И я вместе с вами! Кой чёрт вас понёс в этот треклятый бар? Вы что, не могли дома напиться, коль вас так уж сильно прижало?
Гарри просто онемел от услышанного. Спятить можно. Вот это да! И это говорит дисциплинированный и педантичный Снэйп, всегда такой правильный, просто до тошноты, не одобряющий даже того, что старшеклассники иногда пьют по выходным пиво? С ума сойти!
- Думаете, мне никогда не было семнадцать? Я всё прекрасно понимаю. Я тоже когда-то был умнее всех. И никого не хотел слушать. И, поверьте, Поттер, я получил ТАКОЕ, что никому не пожелал бы ничего подобного. Я сделал всё, от себя зависящее, чтобы оградить вас от этого. Но вам же говорить бесполезно! Вас надо было с самого начала приковать цепью к стене, и тогда, возможно, мне бы удалось спасти вас от собственной дури.
Несмотря на эти резкие слова, Гарри вдруг почувствовал, как отчего-то становится тепло внутри. Никто никогда не говорил с ним так. Так, словно он не просто раздражает, а по-настоящему не безразличен.
- Я очень надеялся, что вы не унаследуете эту черту от своего драгоценного папеньки. Но увы! Вы, как и он, не имеете ни малейшего представления об ответственности! Вы не думаете ни о себе, ни о тех, кто рядом с вами... Копия Джеймса Поттера.
- Вы правы, сэр. Я вёл себя непростительно глупо.
Снэйп замер. Гарри, к сожалению, не видел его лица, но зато очень хорошо уловил замешательство в его голосе.
- Что вы сказали? - тихо спросил Снэйп.
- Вы абсолютно правы. И мне жаль, что я понял это только сейчас, - ответил Гарри медленно.
Слова сами сорвались с языка. Но это была правда. Он ведь совсем не помнил своего отца и не имел представления о том, каким тот был человеком. Возможно, хорошим. По гриффиндорским понятиям. Но тем не менее, давайте посмотрим правде в глаза. Снэйп был до сих пор жив. Несносный, раздражительный, зловредный. Упивающийся смертью. Лучший друг Люциуса Малфоя. Крёстный отец Драко. Крёстный отец. Хм. Где сейчас Волдеморт? Где Люциус? Джеймс погиб шестнадцать лет назад. Факт. И не поспоришь. Погиб глупо, если разобраться. Погубил себя. Погубил маму. Ведь она даже не нужна была Волдеморту. Тоже факт. А Снэйп - вот он. Живой. «Почему это пришло мне в голову только теперь? Где были мои мозги всё это время?»
- Поттер, боюсь, что вы так ничего и не поняли, - медленно проговорил Снэйп. - Вы для этого чересчур умны и велики. В любом случае, уже слишком поздно. Вас ничто не изменит. Даже могила.
У Гарри снова защипало в глазах. Но не от приступа. Снэйп - это всё, что у него осталось. И что бы он ни говорил, Гарри видел, что это говорится только по одной причине: ему не всё равно!
- Сэр, - прошептал он, слабо поманив его к себе.
- Что? - Снэйп тут же наклонился к нему. - Ну? Что такое?
Гарри приподнял голову и поцеловал Снэйпа в щёку. Крепко. Щека под Гарриными губами оказалась неожиданно мягкой и тёплой. Это было приятно и совсем не страшно. Это не было просто прикосновением. Это был поцелуй. Целомудренный для места, где они находились. Детский, но настоящий. Гарри просто сделал это. Будучи в сознании и (наверное) в здравом уме.
Какое-то мгновение Снэйп неподвижно нависал над Гарри, словно размышляя, что делать дальше, но уже в следующую секунду медленно выпрямился и молча отошёл. И Гарри вдруг показалось, что с души упал камень, который давил на него последние несколько месяцев. А может быть - несколько лет... Но теперь можно было спокойно заснуть. Что Гарри и сделал.
Глава 5.
Следующие три дня прошли, как в тумане. Гарри почти всё время спал. Он старался не обращаться к Снэйпу и не дёргать его по пустякам. Пришлось смириться с тем, что без посторонней помощи невозможно добраться до туалета. По началу это было не слишком приятно - просить Снэйпа довести его до ванной комнаты. Но потом стало почти естественным. В первый день Снэйпу пришлось кормить его с ложки. И то ничего. Всё пережили.
Гарри старался не думать о том, кто ухаживает за ним. Это был просто кто-то. И если не думать о нём, как о Снэйпе, всё становилось гораздо проще. Гарри просыпался совсем ненадолго, глотал какую-нибудь жидкую бурду, не разбирая вкуса, и засыпал снова, и сон его был похож на долгие глубокие обмороки.
Но эта кома не могла длиться долго. На четвёртый день Гарри смог добраться до туалета сам. Ему даже удалось немножко полежать в ванной. Под присмотром Снэйпа, разумеется. Процедура омовения далась Гарри с некоторым усилием. Пришлось смириться с собственной несостоятельностью и дать Снэйпу себя помыть. На этот раз представлять кого-то абстрактного на месте преподавателя было очень непросто. Даже при сильной Гарриной близорукости невозможно было игнорировать прикосновения мыльной губки и рук учителя. Эти треклятые руки словно специально касались его чаще, чем требовалось, задевая самые чувствительные места. И это каждый раз заставляло сжимать зубы.
Если бы Гарри не был так смертельно слаб, одному Богу известно, что бы с ним сталось. Наверное, это был бы кромешный ужас. Гарри старался об этом не думать. Сейчас ему хватало того, что тело реагировало на чужие прикосновения как-то неадекватно и заставляло своего хозяина вздрагивать, тихо ахать и мучительно краснеть. Как это Снэйп удерживался от комментариев - просто невероятно. Но одно Гарри понял точно: в семнадцать лет (а ведь семнадцать ему исполнилось всего несколько дней назад!) без секса или его... э-э-э... замены не обойтись никак. Если не обращать внимания на этот немаловажный аспект жизни, то можно начать сходить с ума. И находить приятными и возбуждающими даже прикосновения Снэйпа. И даже периодически иметь странное желание его обнять. Хотя, возможно, это просто сказывались последствия ритуала. В любом случае, Гарри был уверен, что либо бредит, либо сходит с ума.
