Она была создана для меня (ЛП) - Моррис Джен

Вопреки моему здравому смыслу, Кайл появляется в моей голове. Мы в основном ссоримся, и это раздражает, но я заметила, что мне нравится нажимать на его кнопки, что я немного возбуждаюсь, когда он суров и груб со мной. Мне интересно, властный ли он в постели, будет ли он командовать и указывать мне, что делать. Если бы я ему позволила.

При этой мысли между бедер вспыхивает жар, но я хмуро отмахиваюсь от него. Я для него не более чем неудобство на стройке, независимо от того, что хочет представить мое бедное, запущенное либидо.

— Ты рано вернулась домой, — замечает Сэди, приглаживая свои взъерошенные волосы. — Но вообще-то это хорошо. Я хотела тебе кое-что передать.

Я перешагиваю через их место для секса на полу и сажусь на диван рядом с ней. — Что случилось?

— Мы с Тимом решили жить вместе.

Мои брови удивленно вскидываются. — О! Это круто.

Логично — они почти каждую ночь проводят вместе.

— Да. — Она задорно улыбается про себя. — Он собирается переехать сюда, но я хотела убедиться, что ты не против.

Я наклоняю голову в сторону. — Это твоя квартира, Сэди.

— Я знаю, но ты останешься здесь на некоторое время, так что это касается и тебя.

Как мило. Сэди всегда была душевным человеком, который беспокоится о других. Но вряд ли я скажу ей, когда она сияет от счастья, что слушать, как ее парень доводит ее до оргазма ночь за ночью, немного неловко, поэтому нет, спасибо, он не может переехать.

— Я подумываю о том, чтобы подыскать себе жилье, — слышу я от себя.

— Тебе не нужно. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя нежеланной.

Она выглядит обеспокоенной, и я похлопываю ее по руке.

— У тебя было замечательно, но да, мне нужно личное пространство. Я не знаю, как долго продлится этот проект, и я не могу вечно сидеть на твоем диване. Я думаю, это очень здорово, что Тим переедет к нам. Вы, ребята, хорошая пара.

Я просто не хочу, знаете ли, быть свидетелем этого.

— Хорошо, если ты уверена.

Я улыбаюсь. — Уверена.

Теперь мне нужно решить, куда идти.

Сэди настаивает, чтобы мы все в последний раз пообедали вместе, и она готовит его с нуля, в то время как Тим старательно избегает зрительного контакта со мной. Я складываю свои вещи в спортивную сумку и быстро ищу на AirBnB места, где можно забронировать в последнюю минуту, но они стоят целое состояние. У меня есть выходное пособие, и папа сказал, что заплатит мне за эту работу, но мне неудобно получать зарплату от отца. Я все еще плачу арендную плату за свою квартиру в Кремниевой долине и не знаю, когда получу следующую настоящую работу — в моем почтовом ящике по-прежнему ничего нет, судя по разосланным мной опросам, — поэтому мне нужно быть осторожной с деньги, которые у меня есть. Я совершенно не хочу, чтобы в конечном итоге мне пришлось вернуться к своим родителям, безработной и разоренной.

В середине ужина меня осенило. Я останусь в доме на Фрут-стрит. Это огромная боль — ехать на метро по сорок минут в одну сторону, чтобы добраться до работы — время, которое я могла бы использовать либо для работы, либо для сна. Есть электричество и водопровод, и что самое приятное, это бесплатно.

Я захожу в Target, чтобы купить что-нибудь самое необходимое, например, надувной матрас, лампу, несколько полотенец, спальный мешок и пару складных стульев (может, Кайл раздражен, что я пользуюсь его?), прежде чем сесть на Uber. Фруктовая улица. Когда я прихожу, уже почти стемнело, июньское солнце заливает улицу медным сиянием и опускается за горизонт.

Этот район действительно прекрасен. Ряды и ряды тщательно сохранившихся домов из коричневого камня и кирпичных таунхаусов. В вечернем свете они выглядят почти неземными, как будто я вернулась в девятнадцатый век, когда зародился этот район. Единственное, что напоминает мне о двадцать первом веке, — это машины, припаркованные вдоль улицы, и отдаленные звуки транспорта.

Я улыбаюсь, поднимаясь по ступенькам здания, мои руки нагружены припасами. Я понимаю, почему Кайл так старался сохранить историю этого проекта. Весь район обладает волшебной атмосферой, которой просто нет в современных районах.

Я оставляю в гостиной один складной стул — теперь я привыкла его так называть — и спускаюсь в подвал, чтобы разложить остальные вещи, потому что я стараюсь действовать незаметно и с меньшей вероятностью чтобы меня заметили с улицы с моей маленькой лампочкой здесь. Там много мусора от предыдущих попыток ремонта и горы пыли, но я трачу несколько минут на то, чтобы освободить место и подмести себе свободное место. Я решила потратиться на необычный надувной матрас такой же высоты, как и обычная кровать, чтобы можно было нормально выспаться после дивана Сейди. В нем также есть встроенный электрический насос, потому что мне придется каждый день снимать его и хранить подальше от экипажа. Я ни в коем случае не хочу тратить час каждый вечер на его надувание. Зная, что в поздний час я обычно забираюсь в постель, я бы, наверное, просто сдалась и заснула на куче своей одежды.

Я в восторге, узнав, что кровати надувается самостоятельно всего за пять минут, и за это время я отправляюсь в маленькую ванную, чтобы почистить зубы и переодеться в розовые пижамные шорты и майку. Затем я стою в темном подвале, освещенном только купленной мной крошечной лампой, и слушаю тишину.

Ааа, наконец-то. Мир и покой. Ни бригадира, рычащего себе под нос о том, какую ужасную работу я выполняю, ни одной подруги, занимающейся умопомрачительным сексом со своим парнем. Только звук моего дыхания, мои шаги по пыльному кафельному полу.

Здесь почти слишком тихо. Такая тишина, когда мой разум начинает кружиться от скуки, когда я начинаю нервничать из-за того, что не работаю и не делаю что-то. Я достаю из сумки Bluetooth-колонку, мне нужно что-нибудь, чтобы заполнить тишину, и выбираю одну из своих любимых групп на Spotify: Rogue Valley. Затем я включила их песню False Floors , сделав ее погромче. Музыка проходит сквозь меня, и я покачиваю бедрами, танцую возле кровати и подпеваю. Я не могу вспомнить, когда в последний раз танцевала, и это кажется одновременно странным и приятным. Я смотрю на свой телефон в руке и с улыбкой начинаю следующую песню.

Но когда я поднимаю глаза, в дверном проеме появляется силуэт крупного мужчины, и я кричу.

11

Кайл

Вайолет в шоке бросает телефон, и он попадает мне прямо в скулу.

— Ох! — говорю я, поднимая руку к лицу.

— О, черт! — Она подбегает ко мне, ее брови озабоченно вскинуты в полумраке. — Прости! Я не знала, что это ты.

Я прижимаю пальцы к пульсирующей щеке. Она хорошо целится, надо отдать ей должное. Какого черта она делает здесь в такое время?

— Вот.

Она подводит меня к стулу и подталкивает плечом, чтобы я сел. Только тогда я замечаю большой надувной матрас и огромную хозяйственную сумку.

Подождите, она здесь живет?

Она делает музыку потише на колонке, потом идет в ванную и возвращается с мокрой мочалкой. — Льда у меня нет, так что придется обойтись этим.

Она прижимает прохладную мочалку к моей щеке, и я вздрагиваю. Ее губы кривятся в язвительной улыбке. — Ты уже должен был научиться не подкрадываться ко мне.

— Я не хотел. Я услышал музыку и подумал, кто это.

Она складывает мочалку и прикладывает прохладной стороной к моей коже, ничего не говоря.

— Что ты здесь делаешь, Вайолет?

Ее глаза не встречаются с моими. — Я могу спросить тебя о том же.

Я вздыхаю, глядя на свои руки. По правде говоря, мне не хотелось возвращаться сегодня к Ричу и Диане. Мне не хотелось улыбаться и вести вежливую беседу с друзьями, зная, что я думаю об их дочери. Каждый раз, когда Рич спрашивает меня, как дела у Вайолет, я тщательно подбираю слова, чтобы не выдать себя, и тогда чувствую себя полным ничтожеством. Что за мудак запал на дочь своего лучшего друга?

— Это было мучение — каждый вечер ехать в пробках обратно в Манхэттен, — бормочу я. — Я ночую здесь, наверху. Раньше я постоянно делал это на стройках дома.