Аноним Тори - Сведи меня с ума
Алек знал, что долго не выдержит такой пытки. Просто не сможет. Зверь не позволит ему. А он уступит его требованию. Уступит и предаст память о Химене. Как такое могло произойти с ним? Как? На этот вопрос не было ответа. Но то, что природа повторно наградила его парой, уже не казалось таким сказочным и не реальным. Наоборот, с каждой минутой ее страданий, он все больше начинал верить в это. И теперь даже не знал было ли это благословение или проклятием.
- Алек!!!
Дикий крик разорвал его блуждающие мысли, и он, стряхнув осколки с руки, наконец подался требованиям волка и кинулся к ней.
Поднявшись на второй этаж, оборотень вдруг остановился. Его ноздри затрепетали, принюхиваясь. Чудный пряный аромат, что манил к себе своей сладостью к его удивлению исходил не из комнаты, которую он выделил для девушки, а из его собственной спальни. Но ожидаемого гнева на то, что девушка посмела переступить границу его личного пространства, Алек не ощутил. Наоборот зверь был крайне доволен ее поступком, даже немного расслабился внутри, словно самка признала свою принадлежность ему. Вот только мужчина все еще отрицал как сам факт принадлежности девушки, так, как и само желание сделать ее своей.
Дверь с грохотом ударилась об стену, и Сара повернулась на постели смотря в ту сторону. В проеме свет вырисовывал темную фигуру. Мужчина. Но ей не надо было вглядываться в его лицо, чтобы понять, кто это. Алек.
Все ее естество тянулось к нему. Каждая клеточка тела словно пела для него, маня к себе, как сирена рыбака. И потому как поднималась, и опускалась его грудь в тяжелом дыхании, Сара знала, что это пение достигло его сущности. Дикой. Необузданной. Это не был силуэт человек. Таких мужчин не бывает в ее расе.
Он был просто огромен. Руки впивались в лутку двери, грозя вырвать ту с корнями из стены. Просто не реальная сила. И все же она не боялась. Возможно из-за своего естественного бесстрашия, возможно все-таки эта штука под название 'течка', что-то творила с ее мозгами, а возможно в тайне желала, чтобы это произошло при любых обстоятельства. Сара не могла со ста процентами поклясться, что не завидовала сестре, и подсознательно не желала себе подобного. И сколько бы мама не повторяла ей 'бойся своих желаний', девушка снова и снова наступала на те же грабли.
Очередная волна жара накрыла ее, подталкивая измученное сознание откинуть последние сомнение. Закусив губу, Сара впилась взглядом в мужчину, который из последних остатков контроля удерживал себя на одном месте. И это не устраивало ее. Ей было необходимо, чтобы эта еле терпимая боль внизу ее живота ушла, чтобы потребность, которая разжигала кровь ее в венах, была удовлетворена, чтобы всепоглощающая пустота в матке наконец-то была заполнена. И если единственное лекарство от этих мук, это член этого мужчины, то Сара дошла уже до того состояния, что просто готова была молить его наконец-то трахнуть ее.
Его рот бушевал на ней, словно пытался съесть ее заживо, поглотить. И она знала, он мог. Потому что сейчас четко видела перед собой дикого зверя с ярко-жёлтыми глазами и острыми когтями, а не просто страстного мужчину. Но тут голову высунул маленький отголосок утерянной гордости, который еще пару часов назад протестовал против такой капитуляции. Нет, если терять контроль то обоюдно, а не только ей одной.
Резко выдохнул, пристально смотря на напряженного мужчину, Сара откинула простынь в сторону, позволяя ему насладиться ее наготой. Одежду девушка стянула с себя еще часа два назад. Та раздражала чувствительную кожу, вызываю зуд и заставляя руки забирать под ткань для его утоления. Еще через час, полностью оголенная, она поняла, что ее раздражала эта комната, в частности кровать. Чистые простыни несли какой-то неприятный запах. Чужой. Раздражающий. И тогда, она просто вышла из комнаты в коридор, не заботясь о том, что шла в костюме евы и открыла соседнюю дверь.
Войдя внутрь, Сара сразу догадалась, что попала в спальню хозяина. Но об этом ей сказал не сколько интерьер комнаты, сколько его неповторимый запах, доносившийся к ней от каждой вещи. Когда девушка стала так реагировать на аромат мужчины, она не знала, но винила все ту же проклятую течку.
Упав на мятую постель, пропитанную его запахом, Сара нашла минутное удовлетворение, но даже это полностью не помогло ей. Тогда она закрутилась в его простынь, просовывая ту между ног и начала тереться своим влажным лоном по ткани.
И вот сейчас, с вызовом смотря на объект желания, она повернулась к нему ногами и широко развела их в сторону, обнажая каждый сантиметр своей плоти. Полностью открытая для его взгляда, Сара опустила руку к своей сочащейся промежности и раздвинула гладкие, розоватые губки в стороны, предоставляя ему лучший обзор на свое ноющее лоно. Алек поморщился и передёрнулся, отрываясь наконец-то от двери и делая шаг к ней.
Когда же он снова остановился, Сара стиснула зубы и стала скользить пальчиками по своей плоти. Ее припухшие половые губы отворились словно лепестки цветка. Грациозные пальчики подхватили вязкий секрет, которого было настолько много, что он практически вытекал из ее дырочки, стали растирать по ноющей плоти, подбираясь к налитому кровью клитору.
Из горла мужчины вырвался низкий и утробный рык, и он, сокращая расстояние между ними, через пару шагом навис своей тенью над девушкой. Воздух вокруг девушки был пронизан феромонами, что проникали глубоко внутрь его сущности, соблазняя и мешая сконцентрироваться, унося разум далеко за пределы. Ее нежнейший аромат кричал ее 'возьми меня, я твоя!'. И в этой сладости присутствовали нотки чего-то по-настоящему дурманящего.
Бессвязно хныча, Сара все же не прекратила свои действия, при этом смотря прямо в его жуткие нечеловеческие глаза. Расширенный зрачок, чуть зауженная роговица, окрашенная в сверкающий желтый цвет, вызывали в ее теле что-то будоражащее.
Его дыхание было настолько тяжелым, что казалось она видит, как пар выходить из его носа и рта. Каждая черта лица стала резче и менее контролируемой чем обычно, меняя его человеческую красу на более животную сторону. Жестокая линия челюсти подсказала ей, что Алек тоже находиться на грани, и сейчас она испытывает остатки его самоконтроля. Вот только Сара подошла к такому состоянию, когда его контроль ей к черту был не нужен. Она мечтала о дикости зверя. Грубом жестоком обладании и заявлении прав.
И по его глазам видела, что скоро его получит. Но девушка всегда отличалась нетерпением, и сейчас тоже собиралась ускорить этот процесс. Резко введя в себя два пальца, девушка глухо застонала, выгибаясь к нему тазом. Это стало последней каплей в стене контроля, что сдерживала зверя.
