Кристина Денисенко - Созвездие он-лайн неверности
— Простите, если бы у меня была карта, я бы точно не заблудилась, – и мы снова встретились глазами, Люсьен улыбался мне также обворожительно, как и Алессандро Сафина, целуя руку Елизаветы II.
— Ничего страшного, главное, что мы все-таки встретились, – его рука легонько сжимала мою ладонь.
— Да! А городской сад недалеко? После моего звонка вы быстро нашли меня.
— Городской сад расположен в центре города, на улице Дерибасовской. Я думал вы знаете, куда идти. Мне надо было встретить вас прямо на вокзале. Это моё упущение, милая Валенсия.
— Люсьен, вы такой галантный!
— Как только вы сказали о Ленине, я сразу понял, где вас искать, и на первой же маршрутке приехал. Мы и сейчас можем не идти пешком.
— Не надо, давайте прогуляемся по Одессе. Это так приятно. Уже зажгли фонари, город преображается!
— А если бы вы увидели музыкальный фонтан! Он необычайно красив, как и вы, Валенсия Викторовна.
— Вы мне льстите.
— Ну что вы? Это чистой воды правда.
Тогда я была на седьмом небе от счастья. А осознание морального преступления добавляло особую изюминку тому незабываемому вечеру в Одессе.
— А где вы остановились, Люсьен?
— В гостинице «Пассаж», недалеко от городского сада, на пересечении Дерибасовской и Преображенской улиц. Я снял номер-люкс на втором этаже, так что с радостью мог бы разделить его с вами, если вы не сочтете это бестактностью, – последовало не совсем приличное предложение.
— Надеюсь, в «Пассаже» найдется свободный номер и для меня, Люсьен, иначе мне придется остановиться в другой гостинице (не могла же я открыто заявить, что с радостью разделю с ним номер).
— Я уверен, что и для вас найдется номер. И не обижайтесь, если я был с вами слишком откровенен, – его виноватый взгляд вызывал улыбку. «Какой ты милый, Люсьен Дюжесиль», – думала я, не произнося лишних слов.
— Какие красивые дома! – я сменила тему разговора.
— Мы приближаемся к гостинице по праву являющейся одним из самых красивых зданий города!
— Точно!
Перед глазами, словно из далекого прошлого появилось желтое четырехэтажное здание с уникальной архитектурой и лепниной ручной работы. Фигурные балконы третьего и четвертого этажей были выполнены в классическом стиле. Сколько же серенад было под ними спето?! Фасады были богато декорированы скульптурными формами. А на первом этаже были и магазинчики с сувенирами, подарками, ювелирный салон, кафе и супермаркет. История тесно переплеталась с современностью.
— Верхние этажи и есть сама гостиница. Вам здесь понравится!
— Мне здесь уже нравится!
Когда мы вошли внутрь, я остановилась, внимательно рассматривая роскошь огромного зала под высоким стеклянным потолком. Колоны, колоны, статуи с поднятыми руками, красота, достойная царского дворца!
… Администратор гостиницы любезно выдала мне ключи от двухкомнатного номера высшей категории (со всеми удобствами: туалет, ванная, телевизор, холодильник, телефон и, конечно же, мебель). На лифте мы вместе с Люсьеном поднялись на четвертый этаж. Наши номера были рядом. За 15 минут я должна была успеть принять душ, сделать укладку феном и накраситься, чтобы выглядеть подобающим образом для ужина в одном из лучших ресторанов Одессы, куда Люсьен Дюжесиль меня любезно пригласил.
Последним штрихом была капелька любимых духов «Тьерри Кюри Ангел». Флакон в виде звездочки невольно напомнил мне о муже. Это был его подарок. Я тут же вспомнила о Елисее, и, как оказалось, дома тоже думали обо мне. Зазвонил телефон в тот самый момент, когда и кто-то постучал в дверь.
— Люсьен, дайте мне еще две минуты, – я показала ему неугомонный телефон, как только открыла дверь.
— Безусловно, Валенсия, – я заметила его скользящий взгляд по моей блузке, он подмигнул мне. – Я буду ждать вас внизу у лифта.
— Окей, Люсьен, только две минуты.
Телефон умолк, и я сама набрала номер Паулина.
— Алло, ты, почему не отвечаешь? – он был явно недоволен.
— Я была в ванной. Не переживай, я остановилась в «Пассаже», очень хорошая гостиница. И комфортно, и доступно!
— Мы уже скучаем без тебя, Елисей хотел с тобой поговорить, – по голосу я поняла, что Паулин уже далеко не в трезвом состоянии.
— Ты пил?
— Ну что за вопросы? Какая разница, пил я или не пил? Ты уехала в Одессу, а я что не имею права выпить 100 грамм с друзьями?
— Дай мне поговорить с сыном.
— Елисее-е-ей, – послышалось в трубку, – беги сюда, мама звонит. «Мамичка, ты скола вилнешся?» – это был мой любимый маленький мальчик.
— Скоро, моё солнышко, скоро! А пока меня нет, слушай папу и бабушку. Договорились?
— «Халасо, Мамичка, я тебя люблю! Призай скорей!»
— Я тоже тебя люблю. Пока, моё солнышко. Я завтра утром тебе позвоню. Цём-цём! Дай папе трубочку, – я хотела еще поговорить с мужем.
— Папа спит.
— А? Так быстро? Все ясно, Елисейка. А бабушка что делает?
— «Читала книзку».
— Ясненько, Елисейка, ложись и ты спать. И пусть тебе приснится самый красивый яркий сон! Целую тебя!
— «Цём-цём! Мамичка!»
— Цем-цём! – и я положила трубку.
… Внизу меня ждал мой сказочный принц – мужчина в возрасте за 30-цать в черном костюме и розовой рубашке. Мы смотрели друг на друга, словно кроме нас больше не было никого в целом мире. Но это оказалось не так. Как только Люсьен протянул мне руку, и я хотела сделать тоже самое, звонкий женский голос окликнул меня по имени.
— Валенсия, как тесен мир!
Я вмиг собралась с мыслями. И кто бы мог подумать, что здесь, на другом конце страны я встречу кого-то из знакомых?
— Ирина, это ты!? – хотя сомнения развеялись, как утренний туман, едва я взглянула в лицо окликнувшей меня одноклассницы.
— Ну, а кто же еще! – Ира, улыбаясь, провела нескромным взглядом по моему спутнику
Люсьен спокойно за нами наблюдал, но вот мне было неловко, что меня (можно сказать) застали в чужом городе с чужим мужчиной.
— Познакомься, это Люсьен Дюжесиль, писатель, поэт. Мы коллеги, – добавила я, – завтра во дворце культуры студентов ОНПУ состоится литературное мероприятие. Вот писатели и приехали в Одессу со всех уголков Украины, и даже России. И мы в том числе.
— Очень приятно, Люсьен. Я Ирина.
— Приятно познакомиться, Ирина, – Люсьен был сдержан, даже серьезен, безукоризненно элегантен, истинный джентльмен! Только ручки он ей не целовал, и я это одобрила легким кивком головы.
— Валенсия, а Паулина ты дома оставила?
— Само собой, Ирочка, он и творчество – два несовместимых понятия!
