Донасьен Альфонс Франсуа де Сад - Жюстина
– Подожди, мальчик, я буду сношать тебя в задницу, а посередине положим девчонку: ты будешь тискать её вагину, а я – жопку. И бедная Жюстина, терзаемая двумя разбойниками, вскоре напоминала молодую иву, на которую обрушились два урагана. Из нежной поросли, прикрывавшей холмик Венеры, был безжалостно вырван целый клок, а с другой стороны обе изящные, прекраснейшие ягодицы, какие когда-либо создавала природа, покрылись кровавыми ранами, которые без устали наносили крючковатые когти Железного Сердца. Через некоторое время наши долбильщики ловко сменили позиции, и в результате этого маневра один стал мужем своей сестры, другой – любовником своего шурина. Однако Жюстина ничего от этого не выиграла, потому что Железное Сердце только ещё больше разъярился.
– Посмотрим, кто ударит сильнее, – сказал он, награждая жертву пощечинами. – А ты, братец, займись её задницей. Увы, эта сцена, напоминала извечную историю молота и наковальни. Жюстину измолотили так немилосердно, что из её носа хлынула кровь.
– Вот этого я и хотел, – проговорил Железное Сердце, подставляя свой открытый рот. – Тебе нравится моча. Гроза Решеток, а мне кровь. И он выпил её и тут же кончил, за ним последовал его содомит; оба утолили свою похоть, и вся шайка утихомирилась.
– Мне кажется, – сказала Дюбуа, поднимаясь, – что больше всех выиграла я.
– О я вижу насквозь все твои махинации, – заметил её брат, – ты не хотела лишать невинности эту девчонку только затем, чтобы тебе прочистили трубы, но учти, она ещё свое получит. Потом заговорили о том, что пора отправляться в путь, и в следующую ночь шайка добралась до Трамбле с намерением обосноваться в лесу Шантильи, где она рассчитывала на хорошую добычу. Ничто не могло успокоить Жюстину. Мы надеемся, что читатели достаточно её узнали, чтобы представить, какие она испытывала чувства, будучи вынужденной следовать за этими людьми, и пусть ни у кого не останется сомнений в том, что она делала это с твердым намерением оставить их при первой же возможности. Ночевали наши разбойники в окрестностях Лувра под стогами сена. Сирота сочла за благо провести ночь рядом с Дюбуа, но у той были совсем другие планы, и её не привлекала перспектива беречь чужую добродетельность. Её окружили трое бандитов, и эта мерзкая женщина удовлетворяла свои прихоти со всеми троими одновременно. Четвертый примостился возле Жюстины, это был Железное Сердце. ~ Прелестное дитя, – начал он, – надеюсь, вы не откажете мне хотя бы в возможности провести рядом с вами эту ночь. – Заметив крайнее отвращение на её лице, он поспешил добавить: – Ничего не бойтесь: мы просто побеседуем, а если что-то произойдет, то только с вашего согласия. О Жюстина! – горячо заговорил блудодей, сжимая девочку в объятиях. – Ну разве не верх глупости – рассчитывать, что вы сможете остаться чистой в нашей среде? Допустим, мы согласимся на это, но как быть с интересами шайки? Не буду скрывать от вас, милая девочка, что когда мы будем останавливаться в городах, ваши прелести будут служить ловушкой для легкомысленных мужчин.
– Однако, сударь, – ответила Жюстина, – коль скоро вам ясно, что я предпочту смерть этим ужасам, какую пользу я могу вам принести, и почему вы не позволите мне убежать?
– И никогда не позволим, мой ангел, – отвечал Железное Сердце. – Вы будете служить нашим интересам или нашим удовольствиям; ваши злоключения ставят вас в такое положение, и с этим надо смириться. Но знайте, Жюстина, все может измениться в этом мире; выслушайте же меня и сами решите свою судьбу. Согласитесь жить со мной, девочка, согласитесь принадлежать мне душой и телом, и я избавлю вас от печальной участи, которая вам уготована.
– Вы хотите, сударь, чтобы я стала любовницей…
– Продолжайте, Жюстина, вы хотели сказать: «любовницей разбойника», не так ли? Конечно, я не могу дать вам других титулов, так как вы понимаете, что люди нашей породы не могут жениться. Заклятый враг всех оков не свяжет себя с другим человеком, и чем больше супружеские цепи пленяют людей обычных, тем сильнее презирают их злодеи вроде нас. Однако поразмыслите немного: вам все равно придется потерять то, что для вас так дорого, так не лучше ли отдать это одному единственному человеку, который будет вашей опорой и защитой, чем отдаваться многим?
– Но, во-первых, почему у меня нет другого выхода?
– Потому что вы в наших руках, милочка, и потому что прав всегда сильнейший. Откровенно говоря, – продолжал Железное Сердце, – разве не абсурдно и не жестоко дорожить так, как делаешь ты, самым бесполезным, что есть на свете? Неужели можно быть настолько наивной и верить, будто добродетель зависит от размеров одного из отверстий женского тела? И какая разница для людей и для Бога, будет ли эта часть тела нетронута или потеряет невинность? Скажу больше: по воле природы каждый человек должен исполнять свое предназначение, для которого он сотворен, а поскольку женщины существуют только для того, чтобы служить утехой для мужчин, противиться её планам – значит оскорбить её; это все равно, что сделаться существом, бесполезным для мира и, следовательно, достойным презрения. Эта химерическая скромность, эта добродетель, которую вам вдолбили в голову с детства и которая не только не нужна ни природе, ни обществу, но и оскорбляет их, является не чем иным, как глупым и предосудительным упрямством, и такой разумной девушке стыдно цепляться за этот предрассудок. Впрочем, позвольте мне продолжить, милая девочка: я докажу, что искренне желаю вам понравиться и буду уважать вашу слабость. И не буду больше трогать призрака, преданность которому составляет всю радость в вашей жизни. Такая красивая девушка, как вы, имеет не одну возможность оказывать милости мужчинам, Венера справляла праздники не в одном храме, я же удовольствуюсь одним, самым узким. Вы, наверное, знаете, дорогая, что около лабиринта Киприды есть темная пещерка, где прячутся амуры, соблазняющие нас: это и будет алтарь, на котором я воскурю фимиам. Вы не будете испытывать никаких неудобств, если же вас пугает беременность, таким образом вы её избежите; ваша прекрасная фигурка не испортиться, а то укромное местечко, которым вы так дорожите, останется нетронутым и мужчина, которому вы когда-нибудь его предложите, найдет вас девственницей. С этой стороны ничто не может скомпрометировать девушку, как бы ни были грубы и часты вторжения; едва лишь пчела выпьет нектар, чашечка розы тут же закроется, и никому даже не придет в голову, что она раскрывалась. Многие девственницы долгие годы наслаждались таким способом не с одним мужчиной, после чего счастливо выходили замуж. Сколько отцов, сколько братьев использовали так своих дочерей и сест`р, отчего те были не менее достойны уз Гименея! Сколько исповедников пробирались по этой тропинке, и родители юных прихожанок об этом даже не догадывались! Одним словом, это есть прибежище сладкой тайны, где узы скромности связывают девушку с амурами. Ну что ещё сказать вам, Жюстина? Разве только то, что насколько таинственен этот храм, настолько же он сладостен. Только в нем можно найти все, что нужно для счастья, и просторный вход в соседнюю пещерку не дает такого наслаждения, как это тесное помещение, куда проникают ценой больших усилий, где размещаются с трудом и где предаются неземным наслаждениям; женщины, испытавшие это, больше не думают ни о чем другом.Попробуйте и вы, Жюстина, попробуйте: впустите меня в вашу маленькую прелестную попку, и мы оба познаем блаженство.
