Дж. Уорд - Отомщенный любовник
– В интересах полного раскрытия информации, думаю, тебе стоит знать, что ты разговариваешь с другим симпатом.
– Почему-то, – Элена сильнее вцепилась в свой телефон, – эта новость меня не шокирует.
– Может, поведаешь, что, по-твоему, тебе известно?
Интересный ответ, подумала Элена. Не «он не умер». Даже близко. Опять же, если женщина была симпатом, это могло означать что угодно.
А, значит, не было причин что-то утаивать.
– Я знаю, что он убил отчима, потому что тот избивал его мать. И я знаю, что Ремпун был в курсе, что он симпат. Еще я знаю, что Монтрегу, сыну Рема, тоже было известно о симпатской стороне Ривенджа, и что того убили в его же кабинете, сделав из этого настоящий ритуал.
– Ну, и каков вывод?
– Думаю, Монтрег выдал Ривенджа, и ему пришлось уйти в колонию. Тот взрыв в клубе должен был скрыть его сущность от других людей в его жизни. Я думаю, именно поэтому он решил привезти меня в ЗироСам. Чтобы благополучно избавиться от меня. А что насчет Монтрега… думаю, Ривендж позаботился о нем по пути. – Долгое, очень долгое молчание. – Хекс… ты там?
Женщина издала короткий резкий смешок:
– Не Рив убил Монтрега. А я. И напрямую с личностью Рива это никак не связано. Но как ты вообще узнала о мертвом парне?
Элена подалась вперед, сидя в своем кресле.
– Думаю, мы должны встретиться.
– Знаешь, а ты совсем не ищешь легких путей, – на этот раз смех длился дольше и был более естественным. – Я только что сказала, что убила парня, а ты хочешь поболтать?
– Я хочу ответов. И правды.
– Прости, что включаю Джека Николсона[196], но ты уверена, что выдержишь правду?
– Я ведь тебе звоню, так? И разговариваю с тобой, так? Слушай, я знаю, что Ривендж жив. А то, подтвердишь ты это или нет, ничего не изменит.
– Девочка, ты понятия не имеешь, куда лезешь.
– Катись. К черту. Он кормился от меня. Моя кровь внутри него. Поэтому я знаю, что он все еще дышит.
Долгая пауза, а затем короткий смешок:
– Я начинаю понимать, почему ты ему так нравилась.
– Ну, так ты со мной встретишься?
– Да. Конечно. Где?
– Убежище Монтрега в Коннектикуте. Если его убила ты, то знаешь адрес. – Элена почувствовала заряд удовлетворения, когда линия умолкла. – Я не упоминала, что мы с отцом ближайшие родственники Монтрега? Мы унаследовали все его имущество. Кстати, им пришлось избавиться от ковра, который ты загубила. Разве нельзя было прикончить ублюдка в фойе, на голом мраморе?
– Господи… Боже. А ты не такая уж и кроткая медсестра, не так ли?
– Не-а. Так ты придешь или нет?
– Буду через полчаса. И не волнуйся, гостей с ночевкой у тебя не будет. У симпатов нет никаких проблем с солнечным светом.
– До скорого.
Энергия пульсировала в ее венах, и, повесив трубку, Элена начала убираться, собирая все книги, папки и документы, и заполняя теперь никчемный сейф. Вернув морской пейзаж на стену, она закрыла компьютер, сообщила доджену, что ждет посетителя, и…
Звук дверного звонка пронесся по дому, и она, к счастью, подошла к двери первой. Почему-то Элене казалось, что персоналу будет не очень комфортно рядом с Хекс.
Распахнув огромные двери, она сделала небольшой шаг назад. Хекс совсем не изменилась с их последней встречи: крепкая женщина, одетая в черную кожу, с мужской стрижкой. Нет, что-то все-таки изменилось. Она казалась… стройнее, старше. Вроде того.
– Может, пройдем в кабинет? – спросила Элена, надеясь оказаться за закрытыми дверьми до того, как появятся дворецкий и горничные.
– А ты смелая, не так ли? Учитывая, что я сделала в той комнате, когда была там в последний раз.
– У тебя уже была возможность покончить со мной. Трэз знал, где я жила до того, как мы оказались здесь. Если бы ты действительно так бесилась по поводу нас с Ривом, то давно бы заявилась ко мне. Ну, так пройдем?
Когда Элена протянула руку в сторону той самой комнаты, Хекс слегка улыбнулась и пошла в указанном направлении.
– Ну, насколько верными были мои предположения? – спросила Элена, как только они оказались наедине.
Хекс обошла кабинет, останавливаясь, чтобы изучить картины, книги на полках и лампу, сделанную из восточной вазы.
– Ты права. Он убил отчима за то, что тот ублюдок вытворял дома.
– Ты это имела в виду, когда сказала, что он поставил себя в ужасное положение ради матери и сестры?
– Отчасти. Его отчим терроризировал всю семью, особенно Мэдалину. Понимаешь, она думала, что заслужила такое обращение, и, кроме того, отец Рива обращался с ней куда хуже. Мэдалина была достойной женщиной. Она мне нравилась, хотя я и встречалась с ней пару раз. Я, конечно, была совсем не в ее вкусе, но она хорошо относилась ко мне.
– Ривендж в колонии? Он фальсифицировал свою смерть?
Хекс остановилась перед пейзажем и оглянулась через плечо:
– Он бы не хотел, чтобы мы обсуждали это.
– Значит, он жив.
– Да.
– В колонии.
Хекс пожала плечами и продолжила расхаживать по кабинету, ее медленные, легкие шаги ничуть не скрывали природную силу ее тела.
– Если бы он хотел втянуть тебя в это, то поступил бы иначе.
– Ты убила Монтрега, чтобы не дать показаниям всплыть наружу?
– Нет.
– Тогда почему?
– Не твоего ума дело.
– Неверный ответ. – Когда Хекс резко обернулась, Элена распрямила плечи. – Принимая во внимание, кто ты, я прямо сейчас могу пойти к королю и сдать тебя. Поэтому тебе же лучше мне все рассказать.
– Угрожаешь симпату? Осторожно, я кусаюсь.
От ленивой улыбки, сопровождавшей эти слова, сердце Элены дрогнуло от страха, напоминая, что она не привыкла иметь дело с тем, что смотрело на нее из другого конца кабинета, и не только потому, что женщина была симпатом. Эти холодные чугунного цвета глаза повидали немало мертвых людей – потому что именно Хекс становилась причиной их смерти.
Но Элена не отступила.
– Ты не причинишь мне вреда, – сказала она, будучи совершенно в этом убежденной.
– Уверена? – прошипела Хекс, обнажив длинные белые клыки.
– Да… – Элена покачала головой, вспомнив лицо Ривенджа, когда он держал ее кеды. Знание того, что он сделал, ради безопасности своей матери и сестры… заставляло ее верить в то, что она видела в нем тогда. – Он бы сказал тебе не трогать меня. Он бы защитил меня, прежде чем уйти. Вот почему он поступил со мной так в ЗироСам.
Ривендж не был хорошим. Ничуть. Но она смотрела ему в глаза и чувствовала его связующий запах и нежные руки на своем теле. А в ЗироСам она видела его боль и слышала напряжение и отчаяние в голосе. Если раньше она считала, что все это было ради шоу или потому, что его раскрыли, то теперь Элена иначе взглянула на происшедшее.
