rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля
И очень осторожно надевает мне на безымянный палец одно из колец, касаясь меня так бережно, будто я могу рассыпаться у него в руках, развеяться, словно морок. А я беру второе кольцо, и оно легко скользит по его длинному пальцу. Мне кажется, что светящийся кокон вокруг нас разгорается все ярче, а потом нити магии словно скручиваются в две спирали и устремляются к нашим соединенным рукам. И кольца вбирают их без остатка - только глаза змеев на секунду ярко вспыхивают. И мы несколько секунд не двигаемся. А потом он вдруг резко закрывает лицо руками и выдыхает:
- Люблю тебя! Мерлин, как же я тебя люблю!
И целует. Сначала бережно, мягко приоткрывая мои искусанные за эти дни губы, а потом все настойчивее, не сдерживаясь, все глубже, будто хочет выпить меня всего. Но я словно переполняюсь какой-то новой жизнью, ощущаю вкус его губ, ловлю его дыхание, позволяю его языку скользнуть глубоко-глубоко. Мои пальцы в его длинных волосах, я прижимаюсь к нему все крепче, это я хочу вобрать его всего без остатка. Он любит меня! И мы сейчас скатимся с лестницы…
Он замечает это первым.
- Пойдем наверх, - шепчет он мне, медленно отрываясь от моих губ. - Думаю, это надо хоть немного отметить.
Я не помню, как я поднимаюсь со ступеней, как позволяю взять себя за руку и повести за собой наверх, но теперь уже не в кабинет, а в директорскую спальню. И я ни минуты не сомневаюсь в том, что сейчас произойдет между нами. То, что сейчас было, это то, что, как говорил мне Рон вчера, бывает только в сказках - магическая помолвка. Только она позволяет свершиться магическим бракам, таким, что не расторгнуть никогда. И она никогда не ошибается.
В спальне темно и прохладно, те два дня, что не было нас, здесь не топился камин. В темноте я слышу только мерный стук капель за окном. Но Северус зажигает свечи, и их теплый свет выхватывает из тьмы привычные предметы обстановки - столик и кресла у окна, диванчик, высокие резные шкафы вдоль стен, кровать под высоким балдахином. Я почему-то отвожу взгляд.
- Разожги камин, - говорит он мне, - я принесу нам что-нибудь выпить.
Я шепчу «Инсендио» и опускаюсь на ковер, уже освещенный первыми всполохами пламени, пробегающими по дровам. Волна тепла достигает моего лица. Во мне все замерло. Так бывает, когда ты знаешь, что что-то должно неминуемо произойти, то, чего ты и хочешь и боишься. И ты еще можешь уйти, но у тебя нет сил повернуть назад. Как будто что-то ведет тебя. Пламя притягивает, я не могу оторвать взгляд.
- Гарри, - его низкий голос позади меня.
Он протягивает мне бокал, наполненный белым, чуть искрящимся в свете камина вином. Чуть кисловатый свежий, легкий аромат.
- Это Шабли. Будешь?
Я принимаю бокал из его рук, мы пьем молча, не отрывая глаз друг от друга. За нас. И также молча ставим опустевшие бокалы на каминную полку. Он подходит ко мне, я чувствую легкую дрожь, пробегающую по телу. И его пальцы медленно скользят по моим губам, будто пробуя их на ощупь, чуть приоткрывая. Мне кажется, это длится бесконечно - от его прикосновений мои искусанные губы словно оживают, к ним приливает кровь. И я инстинктивно дотрагиваюсь языком до его пальцев, а он продолжает ласкать меня, не отрываясь, глядя мне в глаза.
- Зачем ты напялил эти чертовы гриффиндорские тряпки? - спрашивает он хрипло, не убирая пальцев от моего лица.
Только теперь они скользят по скулам, подбородку, по моим щекам, обводят брови, отводят назад упавшую на лоб челку. Будто он хочет запомнить мое лицо, как слепой, на ощупь.
- Мак Гонагалл хотел позлить, - с трудом говорю я, у меня пересохло в горле, мне не хватает дыхания.
- Гриффиндорской формой?
И он вдруг резко привлекает меня к себе, так, что я ощущаю все его тело под мантией, напряженное, горячее от желания. И его руки жестко и властно ложатся мне на бедра, не позволяя ускользнуть.
- Брось, - шепчет он мне куда-то в волосы возле виска, - теперь уже поздно бояться.
Он сейчас вовсе не так осторожно и шутливо нежен, как был до этого, возясь со мной в постели. Но…я же знал, что это рано или поздно случится. Мне не страшно? Я ощущаю даже через одежду, как его член упирается мне в бедро, и я чувствую, как мой страх и ожидание превращаются в жар, быстро распространяющиеся внизу живота. Он чувствует мое возбуждение, еще крепче прижимая меня к себе. «Ты же хочешь этого, да?» - шепчет он. А его руки гладят и сжимают мои ягодицы, жар его ладоней проникает сквозь одежду. Пусть он уже поцелует меня, я же тогда забуду обо всем, не буду думать, насколько откровенными и чувственными могут быть его прикосновения. Ведь сейчас он не думает о том, чтобы не напугать меня. Он же сделал все, чтобы я мог к нему привыкнуть. И я сам нахожу его губы, ища поддержки и успокоения, да, вот так, когда я могу чувствовать его нежность и желание, лишающие меня дыхания. А потом он чуть отстраняется от меня, и его пальцы скользят по моей шее и чуть ниже, к груди.
- И галстук этот чертов, - шепчет он, ослабляя узел и расстегивая верхние пуговицы моей белой рубашки.
Я откидываю голову назад, а он легко целует меня в шею, его язык проводит дорожку сверху вниз, щекочет меня, дразнит. Будто я играю со змеей. И вылизывает ямку между ключицами. Мурашки. Легкая дрожь. Предвкушение.
- Ты сейчас упадешь, - в его голосе столько нежности. И он опускается со мной на ковер возле камина.
Я вижу нас в небольшом зеркале, висящем над каминной полкой - вижу его, садящегося позади меня, уже без мантии, мои черные волосы на фоне его светлой рубашки, его руки, расстегивающие пуговицы на моей, проникающие под ее ткань. Вижу, как он склоняется ко мне сзади, целует в шею, в плечи, обнажающиеся под его руками. Его волосы скользят по моим плечам, падают мне на грудь, задевают кажущиеся сейчас такими темными и маленькими соски - и от этих случайных касаний по моем телу пробегают волны тепла. Отсветы пламени. Черты его лица, видящиеся мне сейчас еще более резкими в быстрой игре света и тени. Он похож на огненного демона. Свет свечей за нами в зеркальном отражении складывается в мерцающий лабиринт, уводящий туда, откуда нам не будет возврата - там тьма и огонь. Смотрю и не могу оторваться - вот его руки неторопливо ложатся на застежку моих брюк - я вздрагиваю, мне безумно хочется, чтобы он продолжал, и в то же время я боюсь того, что каждое его движение приближает нас к неминуемой развязке - и мне немного странно. А его пальцы все также неспешно расстегивают ремень, проскальзывают внутрь. Я вскрикиваю - и от его прикосновения, и от этой невероятно порочной сцены, которую показывает мне зеркало. Я вижу себе - мальчишку в соскальзывающей с худеньких плеч полурасстегнутой рубашке, готового отдаться взрослому мужчине, сходящего с ума в его объятиях. А его сильные руки обхватывают меня так крепко, что я не могу двинуться.
