Екатерина Владимирова - За гранью снов (СИ)
- Мы находимся в отдаленном фьорде, Кара, - жестко сказал Штефан, прервав мои предательские мысли, - и ты не сможешь сбежать отсюда. Без моей помощи, - добавил он колко. – А я тебе помогать не буду, как ты можешь догадаться.
Я оценила его юмор скривившейся ухмылкой, и тут же взяла себя в руки.
- Я вышла из комнаты, потому что искала тебя, - сквозь зубы выговорила я. Брови его подскочили, будто бы спрашивая. Ну, надо же, одолжение делает! Но чертыхнулась я про себя, а не в голос, и выговорила: - Я должна позвонить отцу. Он волнуется за меня, наверно, уже весь город на уши поставил!
- Не поставил, - коротко заявил Штефан, засунув руки в карманы брюк, - у меня всё под контролем.
- Всё под контролем? - взвилась я, решительно направившись к нему. - Под контролем? О каком контроле ты говоришь?! Я не желаю здесь находиться, и папа знает об этом!..
- Ошибаешься, - перебил меня Князь, следя за моим к нему приближением хищническим взглядом тигра. - Ему известно, что ты решила расставить все точки над «и», и поэтому согласилась погостить у меня, - увидев мое явное возмущение, он добавил: - И, зная, что он будет волноваться, не стала лично с ним разговаривать на эту тему. Тебе нужно всё решить самой, без чье-либо помощи, - договорил он, а я, сама того не заметив, вплотную приблизилась к нему, уставившись на него снизу вверх.
Он смотрел на меня и молчал. Глаза в глаза, прямой и не моргающий взгляд. Мои ладони сжались.
- Что ты сказал? – сквозь зубы выговорила я, дрожа от негодования.
- Димитрий не будет волноваться, - ответил Штефан, - потому что уверен, что ты в безопасности. Как, собственно говоря, и есть на самом деле.
- Как ты посмел?! – перебила его я и ударила его в грудь кулачком. – Как ты посмел, черт возьми?!
- О, ты умеешь ругаться, дорогая?..
- Ты не имеешь права!..
- Лучше осмотри здесь всё, - посоветовал Штефан. – Коттедж небольшой, но все-таки...
- Как ты можешь говорить об этом так спокойно?! Ты хоть понимаешь, что совершил преступление?
- Понимаю, - поджал он губы и выпытывающе заглянул мне в глаза, будто желая о чем-то спросить. Но не спросил. – Можешь найти меня в кабинете, когда осмотришься, - сказал он. - Он на первом этаже, вторая дверь слева. И кстати, как тебе понравилась твоя комната? Не слишком мала? - я удержалась от того, чтобы съязвить, а он хитро прищурился: - А то всегда можешь перебраться в мою, она намного больше. Особенно кровать, - и, сверкнув глазами, двинулся вдоль по коридору, оставив меня одну.
Я чертыхнулась сквозь зубы, едва сдержавшись от того, чтобы топнуть ножкой от негодования. А потом поплелась вниз. Вдруг там есть телефон или хоть какое-то средство связи?
Он никогда еще не чувствовал себя таким мерзавцем. Хотя нет, чувствовал. И опять, в отношении Кары. Кароллы. Кароллы Мартэ, мысленно поправил он себя. Хотя, что это, по сути, для него меняло? Да ничего, ровным счетом ничего не меняло! Она по-прежнему оставалась для него всё той же Карой, к которой он чувствовал слишком много. Которую он любил. С каждым днем в течение прошедших трех месяцев признаваться себе в этом становилось всё проще, легче. Но сказать вслух... он так и не решился, ни разу. Даже находясь один на один с собой. Слишком могущественна сила слов, чтобы бросаться ими просто так. И к тому же... Вдруг она не чувствует к нему того же? Что если она унизит его... его же чувствами к ней? Что если... не примет и посмеется? И что, черт возьми, он будет делать, если она говорила правду, а он, как последний идиот, ошибался, обманывая самого себя?! Если она не чувствует к нему ничего?.. Испарилось, исчезло, растворилось в боли и унижении чувство, которое когда-то вопреки всему в ней зародилось?!
Но разве можно так притворяться? Огонь глаз, дрожь каждой клеточки, жар тела. Неужели и в этом он обманулся? Он видел в ней это. Ему казалось, что он видит, как дрожит ее сердце, слышит, как она дышит, очень часто и нервно, будто сдерживая себя. И она так смотрела на него!.. Не было ярости, о которой она говорила, злости не было, наверное, была еще обида, жгучая и едкая обида на него за то, что он сделал. А, может, из-за того, чего он не сделал... Обманул ее доверие. И свое доверие тоже. И все же, все же... что-то еще было в ней, внутри нее. То, что и в нем таилось годами, пока она это не воскресила.
Два безумца, потерявших в этом мире слишком многое, чтобы, обретя друг друга, найти потерянное. Разве не заслужили они еще один шанс? Штефан был уверен, что заслужили. И поэтому давал им этот шанс. Не только себе, хотя, эгоист до мозга костей, он жаждал получить то, что хотел, но и для нее тоже. Он знал, он нутром, сердцем, душой, если она еще не погрязла в черной пламенной адской воронке, что для Кары это важно. Кто-то должен был сделать этот шаг вперед. Чтобы начать вернуть всё на круги своя, чтобы возродить любовь... или добить ее.
И сейчас, сидя в кабинете недавно купленного коттеджа, Штефан едва сдерживал себя от того, чтобы кинуться к Каре, чтобы просто смотреть на нее, спорить с ней. А ему, оказывается, нравится, когда они спорят. Она такая... воинственная, такая очаровательная. Его маленькая амазонка. Его женщина. Она скоро признает это, не сможет не признать. Он знал, что она чувствует что-то к нему. Иначе, он бы не находился здесь!
Этот дом Штефан купил три недели назад, когда план похищения полностью созрел и оформился в его сознании. Небольшой двухэтажный коттедж, находящийся в отдаленном фьорде, попасть в который можно было лишь по реке или на воздушном транспорте. Но, учитывая погодные условия, дом оставался почти вне досягаемости. Им нужно было всё решить, а посторонние лишь мешали бы им сделать это. Штефан не мог этого допустить, а потому даже слуг отпустил, оставив лишь кухарку, двух служанок и слугу. Ничто не должно было мешать им. Только они сами.
Наверное, кто-то сказал бы ему, что он сошел с ума. Разве не это кричала ему в лицо леди София, когда он приехал в ее дом для откровенного разговора. Что ж, откровенный разговор быстро перешел в скандал, а тот едва не закончился встряской. Штефан был взбешен, когда София поняла, зачем приехал к ней Князь, и она тоже взбесилась. По всей видимости, она полагала, что лорд Кэйвано пожаловал к ней для того, чтобы, как она и предсказывала когда-то, упасть ей в ноги и просить ее вернуться? Какая наивность! Штефан быстро и резко разбил ее иллюзии о свои жесткие обвинительные слова. И тогда леди Бодлер разъярилась.
