Большой, плохой минотавр (ЛП) - Миллс Мишель

Я несу ее в свое мягкое гнездышко, в то место в центре лабиринта, где я сегодня спал. Я переворачиваю ее на спину прямо в шелухе, оказываюсь на ней сверху и выпускаю когти.

— Прекрати, — кричит она. — Брюс.

Кто она такая? Затем я чувствую ее руки на своих бедрах. Она роется у меня в кармане и сует пояс мне под нос. Я вдыхаю аромат, который успокаивал меня раньше, тот самый, который помогал мне уснуть. И теперь я знаю, что это все это время был ее запах. Мой взгляд фокусируется на голубых глазах, и наконец-то я понимаю, кто она такая.

— Люси?

— Да, — улыбается она. — Это я.

Я ударяю кулаком о землю.

— Что за черт? Почему ты здесь? Я не хочу причинить тебе боль.

— Брюс… ты не причинишь мне вред.

Потом я вспоминаю о чем-то очень, очень важном и наклоняюсь пониже.

— Я же сказал тебе оставить меня в покое. Я предупреждал тебя.

— Ты не причинишь мне вреда, — повторяет она, словно точно это знает.

— Откуда ты это знаешь? — рычу я, мое горячее дыхание сдувает пряди волос с ее лица.

Она обхватывает обе мои щеки своими нежными ладонями.

— Потому что ты любишь меня. И я тоже люблю тебя, Брюс. Я также люблю тебя и твоего минотавра. Я люблю обе твои стороны.

Обе мои стороны? Что-то теплое расцветает у меня в груди.

— Ты хочешь детей от меня?

— Да, я хочу тебя всего.

Очевидно, это было все, что мне нужно было услышать. Я начинаю срывать с нее платье, и мы оба остаемся обнаженными в лунном свете. Я стою на коленях и беру в руку свой твердый пульсирующий член.

— Ты хочешь этого?

— Да, пожалуйста, — умоляет она.

Я радостно хмыкаю. Ее возбуждение витает в воздухе, и я знаю, что она готова для меня. Я наклоняюсь вперед, закидываю ее ноги себе на плечи, а затем вхожу в нее одним медленным толчком, потому что хочу двигаться не спеша, но часть меня все еще дикая. Люси вскрикивает, выгибая спину и впивается ногтями в мои руки. Я останавливаюсь, Брюс возвращается на короткое мгновение, и я наклоняюсь, прижимаясь своим лбом к ее лбу и облизываю ее щеку.

Чья-то рука хлопает меня по потной заднице.

— Еще, — приказывает она. — Не останавливайся. Ты огромный, но я справлюсь с этим.

Затем я прижимаюсь своими губами к ее губам, целуя ее так сильно, что наши зубы и языки соприкасаются. Она чувствуется лучше, чем я себе представлял. Я скольжу полностью внутрь и снова выхожу, создавая движение которые нам обоим нравится.

Люси стонет от наслаждения.

— Ты такой большой, — выдыхает она. — Мне это нравится.

А потом я обнимаю ее и переворачиваюсь на спину, потому что хочу видеть ее всю, обнаженную в лунном свете надо мной.

— Оседлай меня, — приказываю я, легонько шлепая ее по заднице.

Она великолепна, ее полные груди и округлые бедра — абсолютное совершенство. Взмах ее волос еще больше выводит меня из себя. Я ловлю ртом сосок, пока она скачет на мне верхом.

Затем я опускаю руку и осторожно, убрав коготь, касаюсь ее клитора, приподнимая бедра и входя в нее.

— Кончи, сейчас же, — приказываю я, потому что готов взорваться.

Люси запрокидывает голову, хватается за мой хвост и кричит о своем освобождении. Я чувствую, как она сжимается и пульсирует вокруг меня, и именно тогда я также отпускаю себя. Мои руки впиваются в ее бедра, и я испытываю самый сильный оргазм в своей жизни, наполняя ее своим семенем.

Потом она падает на меня сверху, потная и уставшая. Я обхватываю ее и притягиваю ближе. Я целую ее в макушку.

— Ты хочешь сейчас пойти домой?

— Неа, — выдыхает она, проводя рукой по моей щеке. — Мы останемся здесь на всю ночь. Разве ты не понимаешь, что это наш медовый месяц?

Я усмехаюсь, а потом она целует меня, и я знаю, что это мое будущее — прямо здесь, в моих объятиях.

Эпилог

У меня потрясающая жена.

Я наблюдаю, как двигается ее задница под черными брюками, когда она хлопочет по кухне, пока я готовлю нам всем завтрак из блинчиков с черникой, бекона и яиц. Это никогда не надоедает.

По сути, они с моей матерью лучшие подруги. Моя мама в восторге от того, что у нее появилась еще одна «дочь». И еще больше я взволнован тем, что теперь у нас двое детей и еще один на подходе.

У моих сына и дочери есть рога и хвост, но у них обычные ноги и руки, и они не носят кольцо в носу. Они оба ходят в начальную школу «Скример», где они не выделяются как «странные» из-за того, что там много других детей, которые также являются детьми других монстров.

Раздается стук во входную дверь.

— Я открою, — кричу я.

Открываю ее и хмуро смотрю на свою кузину, которая теперь живет по соседству в доме, который принадлежал моей жене.

— О, Эмма, доброе утро, рада тебя видеть, — радостно кричит моя жена у меня за спиной. — Проходи.

— Тетя Эмма, — радостно кричат оба моих ребенка.

Как все это могло произойти?

Моя двоюродная сестра хлопает меня по плечу.

— Перестань вести себя как брюзга, ты же знаешь, что ты в восторге от того, как все обернулось.

Я приподнимаю бровь.

— Ну не совсем в восторге от того, что ты моя соседка.

Эмма злобно усмехается и проходит мимо меня, подхватывая на руки мою четырехлетнюю дочь и беря за руку моего шестилетнего сына.

— Морган, Лукас, рада вас видеть, — приветствует она.

Следующее, что происходит, — мы все сидим за столом и снова вместе завтракаем, как это бывает по воскресеньям. После этого мы все отправляемся на долгую прогулку в лес, чтобы избавиться от тяжелой еды.

— Я слышала, фермер подумывает в этом году опять выращивать кукурузу, а позже снова сделать из нее лабиринт, — объявляет Эмма позади нас, а затем замолкает, чтобы показать моим детям упавшее бревно.

— Правда?

Я бросаю взгляд на свою жену.

— Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, — наклоняясь, шепчет она мне на ухо, — нам следует превратить предстоящую ночь Хэллоуина в нашу собственную церемонию, чтобы повторить клятвы, произнесенные той первой ночью, когда мы стали парой.

Рычание вырывается у меня из груди.

— У тебя есть еще одно платье, похожее на предыдущее?

Люси подмигивает мне.

— Можешь не сомневаться, что есть.

Я хмыкаю, подхватываю ее на руки, кладу руку на ее выпирающий живот, где растет еще одна наша дочь, и крепко целую ее.

— Отвратительно, — вопит мой сын. — Почему они всегда так делают?

Я игнорирую его и продолжаю целовать его мать.

Конец