Монстр из отеля №7 (ЛП) - Роуз К.В.

— Да, — наконец говорит он, глядя на меня так, будто я на экзамене.

— Хорошо, — отвечаю я. — Я тебе верю.

Но не собираюсь выяснять, стоит ли мне уже пожалеть об этом факте.

Мы оба выходим в длинный коридор, через каждые несколько шагов мимо нас проскальзывают двери в здешние апартаменты. На мгновение, на одну безумную секунду, я вспоминаю о бассейне на крыше, и когда Саллен нагоняет меня и идет рядом со мной к лестнице в конец коридора, а его плечо маячит у меня перед глазами, я поднимаю голову, и ловлю на себе его взгляд.

— Ты умеешь плавать? — как бы невзначай спрашиваю я, пытаясь прикусить губу, чтобы удержаться от улыбки.

Несмотря на мой страх, все в этом моменте немного сюрреалистично: корчащийся на полу Космо, рыскающий по отелю Райт, я рядом с Салленом Рулом.

Он приподнимает темную бровь, и, клянусь, я вижу тень улыбки на его пухлых губах, сухих от жажды или страха, или и того, и другого. Но Саллен все же улыбается не до конца, и я решаю, что когда-нибудь заставлю его это сделать.

— Я никогда не был в бассейне.

— А как насчет океана?

Он коротко качает головой и отворачивается от меня, а я скольжу взглядом по линии его скул, волевого подбородка и естественному изгибу его губ.

— А в ванной? В ней ты когда-нибудь купался?

Саллен вздрагивает. Это едва заметно, но я вижу, как напрягаются его плечи, а покрытые шрамами руки сжимаются в кулаки. Сверху на них виднеется что-то похожее на ожоги от сигарет, под ними проступают выпуклые вены, и я вижу другие отметины, похожие на резанные раны. Ногтей не видно, даже большой палец зажат в кулак.

— Нет, — наконец отвечает он мне, когда мы подходим к массивным черным дверям, ведущим на лестницу.

— А со мной ты бы когда-нибудь поплавал? — не унимаюсь я, расхрабрившись безо всякой причины.

Я люблю воду. Озера, океаны, ванны, бассейны. Я ощущаю себя более живой, когда на мне мало одежды. Мне нравится наряжаться, делать прическу и макияж, но намного больше мне по вкусу надевать бикини.

Саллен не оборачивается и довольно долго молчит, пока мы не оказываемся перед пожарной лестницей, и я не протягиваю руку, чтобы распахнуть дверь. Я уже думаю, что он мне не ответит. Я помню, как он часто игнорировал меня в детстве или, когда я с ним заговаривала, бросал мне в ответ какую-нибудь гадость. Но после того, как мы проскальзываем в плохо освещенный лестничный проем, и за нами с глухим стуком и какой-то странной необратимостью захлопывается дверь, Саллен мне отвечает:

— Я бы… над этим подумал.

И мне хочется рассмеяться, потому что он сказал это немного забавно, а может, потому, что от его ответа у меня снесло крышу, но я боюсь, что Саллен решит, будто я смеюсь над ним, поэтому я прикусываю язык, и мы спешим вниз по ступенькам.

Глава 14

САЛЛЕН

Кария больше не держит меня за руку, и я стараюсь на этом не зацикливаться. Но я вижу, как спускаясь передо мной по ступенькам, она сжимает тонкими пальцами поручень, и мне отчаянно хочется к ней прикоснуться. Выступающие под кожей голубые вены, кости и контрастирующие с ее красным топом пастельно-зеленые ногти… Как-то в одном из писем она написала, что зеленый цвет напоминает ей обо мне.

Я втягиваю воздух, прикусываю внутреннюю сторону щеки и задаюсь вопросом, часто ли она носит этот цвет. Из-за меня?

Осторожные шаги ее белых Van’s и моих высоких черных кроссовок эхом отдаются в коридоре лестницы. Кажется, мое сердце стучит громче, чем наши шаги. Я сжимаю засунутые в карман толстовки перчатки и иду позади Карии, глядя на то, как при каждом шаге ее волосы слегка пружинят от поясницы, скользя по загорелой коже, и как колышется ее черная рваная джинсовая юбка. Мышцы ее ягодиц напрягаются, и нитка от разорванной джинсовой ткани касается места за коленом. Мне хочется дотянуться до этой нитки и намотать ее на пальцы. Оторвать ее и спрятать в карман.

Я не прикасаюсь к Карии.

Когда мы добираемся до очередной лестничной площадки, Кария поворачивается к следующей секции ступенек и поднимает на меня взгляд, поджав губы и пристально глядя в мои глаза.

«О чем ты думаешь?» — хочется мне спросить, когда мы останавливаемся, она уже на нижней лестнице, а я на верхней.

Я убираю руку с перил и сую ее в карман толстовки. Я не готов к тому, что она увидит больше, чем уже увидела.

«Ты боишься того, куда мы направляемся?»

Кария слегка приоткрывает губы, как будто может ответить на мой невысказанный вопрос. Но я боюсь, что, если промолчу, этот момент пролетит слишком быстро. Распадется зыбкими паутинками, и, возможно, когда мы достигнем нижнего этажа, Кария приведет меня прямо в объятия бывшего дуо Штейна, так в Райте называют второго по старшинству человека в организации.

— Что-то не так? — осторожно спрашиваю я, и меня бесит, как слова грубо и со скрипом вырываются из моего горла. Словно оскорбление.

Кария наклоняет голову, и мне кажется, я вижу, как на ее лице начинает проступать улыбка, один уголок ее розовых губ приподнимается.

— Мы убегаем от одной из самых опасных организаций в стране, — спокойно произносит она, и теперь уже мне хочется улыбнуться.

— Может быть, — соглашаюсь я. — Но я опаснее.

Я делаю один шаг вниз, моему телу хочется находится рядом с ней. И в этом вопросе оно доминирует над разумом.

— Правда? — шепчет Кария, и с ее нежных губ слетает едва слышный звук.

Я наклоняю голову, глядя на нее сверху вниз, мы стоим друг напротив друга.

— Ты все помнишь?

«Как я прикасался к тебе в те короткие украденные мгновения. Почему ты все еще со мной? Я же дал тебе шанс сбежать».

Кария бросает взгляд на мой рот, и я сжимаю губы, не желая, чтобы она видела, какие они сухие. У меня всегда была эта проблема; иногда Штейну нравилось изводить меня жаждой, чтобы посмотреть, насколько темной станет моя моча. Похоже, эти эксперименты навсегда оставили свой след.

— Я помню достаточно, — начинает Кария, но прежде чем она успевает договорить, с лестничной клетки до нас доносится оглушительный, резкий скрип двери, и Кария, вздрогнув, роняет фонарик.

Пластик с громким, лязгающим стуком катится вниз по ступенькам, и я напрягаюсь, словно натянутый провод, и готов бежать от этого отдающегося эхом шума.

Кария выпрямляется, отворачивается от меня и, глядя на следующую лестничную площадку, выругивается себе под нос:

— Черт.

Со своего места я ничего не вижу.

Я не двигаюсь, не дышу, не говорю. Я сосредотачиваю все свое внимание на ней. Как будто здесь меня может удержать ее образ: легкая волна длинных светлых локонов. То, как они струятся по ее плечам и распадаются на руке. Я вижу изгиб ее трицепса, плоский живот и знаю, что на нем, скорее всего, есть отметина. Там, где я вонзил ей в кожу иглу.

Я хочу увидеть это место.

Укусить за него.

«Мне не хочется, чтобы сейчас эта ночь закончилась».

— Кария, — эхом отдается на лестничной клетке.

Я тихо вдыхаю и, задержав в легких воздух, продолжаю смотреть на нее. Я не отвлекаюсь на серые кирпичные стены, на темный пол и на того, кто сейчас находится этажом ниже.

Я смутно узнаю этот голос, но, когда Штейн руководил Райтом, со мной разговаривало так мало людей, что трудно разобрать, кто это.

— Это он…, — голос затихает, и я представляю, как стоящий там человек смотрит вверх, в полумраке напрягая зрение и пытаясь меня отыскать.

Похоже, что мне придется бежать. Кто бы там ни стоял, он может с лёгкостью схватить фонарик. И увидеть меня.

Если меня сейчас поймают, Штейн меня убьет. Он решит, что его трансцендентность наступила, и это тот момент, которого он так долго ждал. Знаю, что финальный этап будет стоить мне тяжких мук.

У меня в животе скапливается страх, давя на мочевой пузырь.

Мне хочется развернуться и убежать. Не знаю, куда я пойду, но на верхних этажах тоже должны быть укромные места. И если уж на то пошло, я скорее сброшусь с балкона и умру вот так, чем позволю Штейну ободрать меня до костей.