Мистер Х. Игры (СИ) - Хард Леона "Баса"
- Ты его знаешь? - Максим ошарашил одной сухой фразой и кивнул мне за спину. Совершенно спокойный, будто между нами ничего не было.
Бегло демонстративно оглядела замершего на ступеньках Сашу. Специально изучила его внешний облик: от кончиков серебристых волос, до черных туфель, будто не доводилось прежде видеть парня.
Вновь равнодушно обернулась к Максу и скучающе пожала плечами, про себя восстанавливая дикое сердцебиение. Шепнула тихое:
- Нет.
- Талантливо врешь. Неужели идиоты ведутся на твои щенячьи глазки? - на его вопрос не ответила, а только возникло желание вжаться в стену дома еще сильнее.
Почему-то он не поверил.
- Я не видел, чтобы кто-то после тебя заходил в мужской туалет. Значит, он был там с тобой...
Максим резко разомкнул объятия, оторвал тело от меня и пошел по диагонали. Прямо к Саше...
Что он собрался делать? От тревожного опасения сдавило напряжение, так что не сдвинуться с места. Намертво приросла к земле. И кажется задохнусь от ощущения надвигающейся беды.
Успела обернуться и увидеть, как Максим стопой ударил в живот Саше, который покачнулся и врезался спиной в дверь. После чего тряпкой, с завернутыми в нее костями, мышцами и кровью, слетел с крыльца, собирая телом острые углы и остановился только на дорожке с распластанными руками к небу. Лицо его ровное, не выражало боли, словно парень «окуклился», хотя уверена на его теле вскоре появятся синяки от падения, но Саша молча посмотрел вверх на шумящие листья пальм и яркие точки -звезды на небе.
И Максим начал...
Я истерично завизжала, пытаясь позвать таким образом на помощь и заодно наблюдала, как равнодушно, убрав руки в карманы джинсов, одной ногой он бил Сашу то в лицо, то по телу.
- Ты убьешь его!? - выкрикнула, а может и шепотом проскулила. Не понимала в тот момент ничего, только хваталась за волосы и отсчитывала удары черного кроссовка по Саше: в нос с горбинкой, в щеки, под ребра, в живот. И весь процесс избиения Максим максимально растягивал, наслаждался им или меня пугал. Саша терпел, претворялся куклой, его голова дергалась от ударов, но глаза были прикрыты. А может он временно отключился от боли, на что я сильно надеялась.
- Максим не надо! - попросила! Хотела докричаться до его сознания, пробраться сквозь дикий блеск в его глазах и сквозь звериные инстинкты, внезапно откуда взявшиеся. А он бил от моих слов лишь сильнее. Челюсть сводил, отчего желваки пугающе передвигались под кожей. Словно во рту он сдерживал саму ярость. Чем сильнее просила, тем сильнее бил. А я уже не надеялась на его сознание, на человечность. В какой-то момент не выдержала, схватила Макса за руку, плотно прижала к себе. Зажмурилась и попросила:
- Макс, ну пожалуйста! - тот застыл с занесенной ногой над молчаливым Сашей и пренебрежительно посмотрел на свою руку, будто ему не приятно, что ее коснулись.
- Видишь, а говоришь, что не знаешь его? Чем сильнее защищаешь, тем сильнее хочется сделать ему больно! - отчетливо сказал мне в лицо, на секунду уничтожив одним взглядом. Будто хотел убить, размазать на месте. А потом, невзирая на мольбы, продолжил бить. Следующий удар попал в горбинку носа, отчего раздался хруст. Саша не произнес звука, но сглотнул (кадык поднялся-опустился), ресницы задрожали, когда на них попали капли крови из разбитого носа.
- Он - вещь! Запомни! Когда бьют, то он лежит и не двигается. А теперь постой в сторонке пока заканчиваю с ним! - Максим с легкостью выдрал свою руку из моей мертвой, дичайшей хватки. Толкнул осознанно или нет — не уверена — отчего я не удержалась на ногах, ладонями остановила падение, заскользив по острой длинной траве. От острых стеблей сразу защипали ладони и проявились стежки крови. Голубые джинсы на коленях окрасились в зеленый цвет.
Я, как хмельная, голова кружилась. Я отвалилась с колен на бедра, обернулась на ребят и увидела лезвие, сверкнувшее между пальцами Максима. Я не смогла закричать, язык отнялся, не шевелился, вяло ворочался во рту. Максим держал Сашу за ворот белой, теперь измазанной кровью рубахе и целился лезвием ему в шею. Всего несколько секунд и сердце сжалось в комок, словно меня сейчас порежут. Полоснут лезвием.
Я такого Максима не видела прежде. Одичавшего, звериного! К нему прикоснуться страшно. Волосы коротко стриженные, но ощущение, что от ярости они встали дыбом, в зрачках плескалась черная бездна пустоты. Там пусто. Нет жалости в этой пустоте. А вены на шее и руках надулись толстыми червями и грозились лопнуть.
Но в самую последнюю секунду Саша распахнул веки, очнулся от долгого сна и сместил голову, увернувшись от прямого удара лезвием в щеку. Словно все силы копил для последнего рывка. На нетрезвых ногах Саша отошел назад, вырвался или Максим отпустил — не знаю. Не видела. Обзор закрывала спина и черная куртка Макса.
Саша дышал отрывисто, присев немного и опираясь ладонями в колени, смазывал белым рукавом кровь с носа и разбитой брови. Передо мной страшное, оплывшее от побоев лицо. А Макс в противовес дышал ровно, не вспотел и не устал, опустил руку с лезвием по бедру. Со скукой прокомментировал зрелище:
- Как чуял. Сученыш живой...
- Живее, чем в прошлый раз! - Саша улыбнулся и надменно повел правую бровь вверх. Снисходительно. На секунду я удивилась его вспыхнувшему азарту. Ощущение, что Саша привык к побоям.
- Максимилиано! - громкий выкрик спугнул всех троих и заставил нас обернуться к источнику звука. - Что это значит?
К нам неслась, громко цокая огромными каблуками, хозяйка Саши, чьи волосы развевались от большой скорости. Девушка в гневе, а за ней спокойно шла, словно плыла, опять Лиза.
На приход женщин Максим по-прежнему с руками в карманах отреагировал равнодушно. Лениво развернулся ко мне и кажется удивился, тому что я сидела на траве. С порезанными ладонями. Не заметил, что и меня толкнул?
На его протянутую руку, желавшую помочь, не обратила внимания, начала сама подниматься. На что Максим насильно схватил за запястье и рывком поднял на ноги. Ладонь положил мне на бедра и прижал к себе. В таком положении стоял, держа меня возле себя. А я молчала и обреченно глядела в его грудь. Точнее на кофту и белый завиток-рисунок на ней, словно это теперь центр моих мыслей. Мне нечего сказать Максиму, слова иссякли.
- Мой мальчик... - это хозяйка причитала тонким голоском должно быть возле Саши. А потом сменила тон едва ли не на крик. - За порчу имущества я тебя по судам затаскаю, дикарь!
- Ну-ну... не кипятись, Беляцкая, скажи-ка лучше, как твоя якобы кукла оказалась живой?
Раздался нервный стук каблуков по дорожке и боковым зрением увидела, как рядом с нами остановилась женская фигура. Видимо, богачка поняла, что злость и угрозы бесполезны, поэтому сделала голос третьим, не тихим и не яростным, максимально любезным:
- Ну-ну... - повторила небрежно, как и Макс раннее. - Максимилианчик, давай не будем рубить с плеча. Мы можем быть полезны друг другу. Ты услужишь мне, а я тебе.
Предложение Беляцкой пришлось по душе Максиму, хозяева долго договаривались созвониться и обсудить возникшие проблемы, меня же Макс поплотнее прижал к себе. Второй рукой обнял за плечи и спину. Я не хотела смотреть на Беляцкую, да и на все это сборище, разве что интересовало, насколько сильно травмирован Сашу.
Но хозяйка его вновь спрятала ото всех, увела прочь. В отдалении еще долго слышалось ее причитания: «Сашенька, Сашенька»; охи; вздохи.
А я накалена, словно недавно подвергалась бесконечным разрядам тока. Сейчас стояла и отходила от этих болезненных ударов, носом упиралась в мужскую грудь и восстанавливала спокойствие и пыталась прогнать картины того, как передо мной избивали Сашу.
От этого «человека», от изверга бежать надо. У любого нормального человека возникнет одно единственное желание - бежать без оглядки. Прямо сейчас вырваться из его рук и прыгнуть с верхушки вулкана.
Мы стояли просто в объятии, а я вновь ощущала его возбуждение. Ты едва человека не убил и спокойно возбуждаешь, стоя со мной в объятии?
