Андре Савиньон - Я приду плюнуть на ваши могилы...
Все это не могло иметь особенного значения для Рамоно, а между тем он становился все беспокойнее, и мне стоило большого труда удерживать его.
— Тсс!..
Рам вдруг насторожился, зарычал и сделал стойку. Все внимание его было устремлено на дверь, ведущую во внутренние комнаты.
— Рам, ложись!
Но все было напрасно. Он зарычал еще сильнее и бросился к двери.
— Что за несносная тварь, — заликовал Менгам, — ну видите вы теперь, что с ним никакого сладу нет.
Совещание сразу прервалось. Крестный даже не дал себе труда ответить, одним прыжком он очутился у загадочной двери и распахнул ее. Перед нами открылась маленькая клетушка, слабо освещенная сиянием луны. Две тени, мужская и женская, стремительно метнулись к окну и через секунду были уже по ту сторону.
Я, недолго думая, перемахнул вслед за ними, окликая Рамоно:
— Ищи, Рам, ищи!
Мне показалось, что я узнал Марию Наур, тогда как мужчина был, несомненно, Луарн. Теперь все взгляды были устремлены на Рама. Он вел себя великолепно, и его звучный лай не умолкал ни на минуту.
— Бери, Рам! бери! лови! — раздавалось со всех сторон.
Крестный вооружился вилами и орудовал ими не хуже, чем Нептун своим трезубцем. Менгам светил нам фонарем, а Корсен шел впереди, вытянув вперед свои мускулистые цепкие руки, сильно смахивающие на здоровенные клещи. Мы бегом пустились вслед за Рамом по каменистой тропинке к маленькому пляжу.
Было как раз время прилива, и это обстоятельство должно было сильно помешать тем, кого мы преследовали. Вскоре мы заметили Луарна, он прижимался к скале, стараясь казаться как можно меньше. Девушки не было нигде, ей, по-видимому, удалось ускользнуть в темноте.
— Эге!.. — произнес папаша Менгам, поднося свой фонарь к самому носу Луарна. — Да это ты, миляга? Нечего сказать, славное местечко ты выбрал для прогулок в такой поздний час. Ну, живо! Марш на борт. Мы потолкуем об этом завтра.
Луарн молча удалился.
Вернувшись в дом, хозяин «Бешеного», никогда не тративший в решительные минуты слов попусту, снова уселся на свое место и принялся задумчиво барабанить по столу пальцами.
— Все дело в том, много ли они успели подслушать! — изрек он наконец и снова погрузился в молчание.
Затем, сдвинув на затылок свою огромную шляпу-колокол, он решительно произнес:
— Ну-с, друзья мои! Вот это называется играть в открытую. Еще немного, и они разглядели бы все наши карты. Счастье, что мы не успели еще добраться до сути. Клянусь теткой моей бабушки! Вот уж подлинно — «без пяти минут».
А я тем временем поглаживал Рама, ликуя в душе за своего приятеля.
Менгам снова прервал молчание:
— Ну, Прижан, чтобы мне с места не сойти, если твой пес не заслужил сегодня славного угощения.
— Ara! Вы признаете?
— Признаю, — улыбнулся Менгам. — Только и вы уж признайте после этого, что у меня тоже нюх неплохой.
И он был прав, воздавая должное себе и псу. Разница между человеком и собакой была лишь в том, что последний скромно молчал о своем подвиге. Но в этот вечер Рам вернулся на корабль вместе с нами.
ГЛАВА XI. В ожидании
Когда я столкнулся с Луарном через несколько часов после инцидента в Гвалграче, вид у него был смущенный, но не в такой мере, как это можно было ожидать.
Другой на его месте никогда не решился бы больше появиться на борту «Бешеного», а я так просто умер бы со стыда. С него же вся эта история сошла как с гуся вода. Он стал только еще угрюмее, свирепее и смотрел на всех нас глазами, полными ненависти.
Одно было странно — он вдруг необычайно полюбил наше судно и с величайшей неохотой сходил на берег.
Даже Менгам обратил внимание на эту внезапную неприязнь к матушке-земле. Он приказал ему отправиться в Стифф и забрать оттуда несколько мест багажа, выгруженного и оставленного там на хранение.
Луарн подчинился с явной неохотой.
Но когда он, проходя по окраине Ламполя, поравнялся с заведением мадам Стефан, откуда доносились фальшивые дребезжащие звуки механического фортепиано, в окне показалась Мария Наур. Увидев Луарна, она дерзко расхохоталась и швырнула ему в лицо пригоршню апельсиновых корок.
Матрос с проклятием увернулся, а по околотку тотчас же поползли слухи.
— Луарн-то, слыхали? Насчет свадьбы выходит как будто каюк.
А Менгам воспользовался любовной неудачей нашего красавчика, чтобы прочесть всем нам не лишенное ехидства наставление:
— Видите, детки, как опасно заставлять свою зазнобушку подслушивать у дверей и совать нос в чужие делишки, хе, хе! Вот целоваться взасос и ворковать этаким голубком куда вернее!
Можете себе представить, с какой жадностью я ловил все эти вести. На другой день после нашего возвращения из Порсала я решил, что дело проиграно и сокровище так и останется навеки под водой. Но события той ночи, когда мы накрыли Луарна и Марию Наур, заставили меня снова заколебаться. Я понял, что у «папашки» в портфеле припрятано кое-что интересное и что он недаром решил продолжать розыски.
— После такой истории всякий хозяин выгнал бы Луарна в два счета, — заметил как-то Корсен.
— Выгнать его? — возразил хозяин. — Это чтобы он сейчас же распустил язык? Нет, спасибо. Да к тому же это только укрепило бы его подозрения, а так бедный малый не знает, что ему и думать.
Это объяснило мне поведение Менгама, казавшееся до сих пор таким загадочным. Я решил совсем прикусить язык и наблюдать. У хозяина голова была крепкая, на славу, и он в моих советах не нуждался. Послав Луарна с поручением в Порсал, он тем самым показал, что вполне ему доверяет, а оставив его у себя на службе, он связал его по рукам и по ногам.
— Полегоньку, полегоньку! — приговаривал папаша Менгам. — Я не любитель крутых мер.
— Согласен, — возразил Корсен с совершенно не свойственной ему серьезностью, — но при одном условии — соблюдать осторожность.
Менгам только молча кивнул головой.
* * *Все предвещало новый оборот событий. По острову блуждали какие-то незнакомые подозрительные личности с весьма мало симпатичными физиономиями.
Однажды вечером я наткнулся на трех молодцов, которые показались мне до странности знакомыми. Пройдя несколько шагов, я вспомнил, что видел их в Порсале и в хижине Антуана. Они проявляли тогда определенное желание разделаться с Луарном, и ему лишь с большим трудом удалось улизнуть от них. Уж не для того ли они явились сюда, чтобы рассчитаться с ним?
Но прошло еще две недели, и я заметил, что эта троица точно сквозь землю провалилась. Они, очевидно, спрятались. Но с какой целью? А может, помирились с Луарном? Во всяком случае, они избегали показываться на улице, имея для этого, как видно, основательные причины. Я не на шутку встревожился, услышав раз ночью (темнота помешала мне разглядеть говорившего), что против «Бешеного» замышляется какая-то каверза, и, конечно, сейчас же решил, что тут не без Луарна.
