Стая Диких Чебурашек - Сами мы не местные... Часть 2
Сандр Морнио
Семейный ужин.
Только одну ночь перетерпеть и я увижу Гарриша… Ага, дурак, я же забыл, что время имеет тенденцию тянуться вечно, особенно, если его усугубляют тихие семейные вечера за общим столом. Семейный ужин в моем доме давно превратился в некое священнодействие, отнюдь не облегченное присутствием пары малышей. Так как темой этого ужина стало мое счастливое возвращение в родные пенаты, обязанности досидеть до конца с меня никто не снимал.
А посему, едва отойдя от 'допроса с пристрастием' я вынужден был последовать за дядей и младшим отцом в столовую. Даже если бы я и не знал, где находится сердце нашего дома — то по дикому шуму, доносящемуся с первого этажа, даже слепой мог бы отыскать данную комнату.
При входе в столовую Седхад застыл, словно прекрасная статуя. Даже его уложенные в высокую прическу белокурые локоны встали дыбом, так что все шпильки повылезали. Рядом в позе 'горюющей вдовицы' замер мой дядя. Да что ж они весь обзор перекрыли? Кое-как протиснувшись между двух окаменелостей, я осторожно, буквально одним глазом, заглянул внутрь помещения.
Вы когда-нибудь становились свидетелями стихийных бедствий или боевых сражений? Нет? До сего дня я думал, что погром, который мы устраивали на занятиях боевой магии, или та бойня, что произошла перед порталом джиннов — это самое жесткое зрелище. Ну да, я просто давно не видел результаты деятельности моих двоюродных братцев. Апофеоз немыслимых разрушений. Как говорится — смерть и запустение царили там…
Нежные белые хлопья медленно скользили в воздухе, усыпая покривившийся стол, на котором восседали два мелких пушистых создания. Некогда дорогой сервиз королевского фарфора, гордость Седхада, передающаяся от отца к сыну — причудливой мозаикой устилал пол вперемешку с белоснежными перьями. Блюда, большей частью украшавшие стены разноцветными потеками, наслоились и на пацанятах. Теперь я наконец узнал вживую, как должна выглядеть казнь 'вывалять в смоле и перьях'. Ибо эти исчадия, изгвазданные соусами и едой, присыпанные сверху перьями, с недоумением созерцавшие дело рук своих, словно только что очнулись и никак не могли понять — КАК такое случилось?
Тихий всхлип, донесся сзади, и, резко обернувшись, я увидел, как Кэсел подхватывает синеющего Седхада. Дядя тоскливо простонал:
— Где они перья-то взяли, поганцы?
— Перину распотрошили, не иначе. — Задумчиво ответил мой старший отец, автоматически обмахивая младшего, почти повисшего на его руке. — У них в детской была красная перина. Вон — из-под стола ее уголок виднеется. Хорошая перина, не обманул торговец — из пуха настоящих лернейских гусынь.
Теперь посинел уже Свияз. Схватившись за голову, он взвыл:
— Дети! Что здесь случилось?!
Братцы неуверенно переглянулись, и Кэд, отфыркиваясь от перьев, лезущих ему в рот, прокашлял:
— Мы помочь хотели…кхе, стол сервировать…
— Только стол высокий, на него блюда ставить неудобно… — подхватил Лэд.
— Ага, ну я и говорю — давай ты на стул встанешь, а я тебе подавать буду…
— Только со стула тоже неудобно оказалось…
— Тогда я говорю — а давай, книгу потолще подложим, или сразу несколько…
Лэд чихнул и размазал красную подливу по круглой физиономии, от чего стал похож на вампира после охоты.
— А книжки неустойчивые… и я упал… на стол… и блюдо с подливой уронил…
— На меня. А я обиделся и в ответ его макнул прямо вон в тот сотейник… Только у него морда широкая, не влезла…
— А я в него вон тем паштетом кинул… но не попал, потому что на салате поскользнулся…
— Зато твой тапок отлетел прямо в пудинг и срикошетил в графин, который упал и всю скатерть залил.
— Ага, тогда я в Кэда другим салатом кинул, но он увернулся и бросил в меня мясную закуску…
— И тоже не попал… А левитировать еду у нас не получилось, управлять полетом тяжело…
Свияз взвыл повторно, на две октавы выше.
— А перина-то как здесь оказалась??!
Дети удивленно переглянулись, и хором ответили:
— А мы ее еще раньше принесли, чтобы в горных троллей играть.
— Под столом — пещера, только на камнях спать жестко, вот мы перину и принесли… — доходчиво пояснил Лэд.
— А потом брат сказал, что это не перина вовсе, а злой ухожор, который нас в сеть поймал, и его надо убить…
— Только он не убивался никак, и мы его мечом истины зарубили…
— ??
— Вон там, в дверях валяется, — показал предприимчивый маленький герой.
Фамильный меч, магический, с поисковиком из чистейшего лабрадора, весивший как раз треть Кеда, под невероятным углом торчал из пола в полушаге от входа на половину слуг. Где как раз и возникла Ойт с огромным блюдом дичи, украшенной зеленью. И застыла, округлив глаза, беззвучно открывая и закрывая рот.
В столовой повисла гробовая тишина, лишь только снег из перьев с легким шорохом все падал и падал… И потому, страшный лязг, с которым грохнулся на пол меч, прозвучал словно взрыв, заставив нас вздрогнуть. Ойт ахнула и выпустила блюдо из рук.
— Вот и поужинали… — подытожил Касэл, разглядывая причудливую композицию из румяной дичи в белоснежных перьях, в подножьи монумента бордово-красной от ярости Ойт.
— Сервиз… — слабым голосом простонал Седхад.
— Не волнуйся, милый, — бодро проворковал старший отец, нежно чмокнув младшего в шею, — Я предвидел, с какими…мм… трудностями сопряжено пребывание в нашем доме этой парочки, и запасся несколькими возвратными кристаллами. Сервиз будет как новенький, даже лучше. Только вот с едой могут возникнуть некоторые проблемы… Она плохо восстанавливается.
Седхад чуть порозовел, и принял вертикальное положение, все еще придерживаясь за плечо супруга и поправляя дрожащей рукой шпильки.
Интересно, а как они это объяснят, подумал я, глядя на портрет дедушки по материнской линии с двухзубыми вилками, торчащими из глаз и широкой полосой пюре, украшавшей его бороду. Хмм… Лучше не спрашивать — меньше знаешь, крепче спишь.
'Чудесные детки. Из них выйдут премиленькие чучела для бестиария академии…' — активизировалась некра.
'Нет, чучела мы из них делать не будем.'
'Жаль..' — протянула мерзавка, уютно сворачиваясь в черный клубок внутри меня. — 'Всего два узора и паутинка…Зато какая память для грядущих поколений…'
Спустя час, столовая сияла чистотой и роскошным сервизом, полностью восстановленным с помощью кристалла, дети были выпороты и оставлены без ужина в детской под присмотром старого слуги, а немного пришедшая в себя Ойт перетаскала с кухни уцелевшие блюда. Фамильный ужин начался. Перенервничав и оголодав, мы ели молча и быстро, стараясь соблюдать правила этикета, и не слишком громко урчать голодными желудками. Благо еды на четверых мужчин хватало, не смотря на минувшее разорение.
