Александра Соколова - Просто мы разучились прощать
– Двадцать один.
Женька торопливо схватила бокал и начала пить судорожными глотками. А Лёкина мама, словно нарочно, продолжила:
– Ну вот, даже двадцать один. Я в твоем возрасте уже Леночку родила. Что ж ты так?
– Да рано еще, Надежда Андреевна. Успею еще.
– Правильно, – вмешался Борис Сергеевич, – Сначала надо институт закончить, а замуж всегда успеет. Женя девушка красивая, умная, – кавалеры, наверное, стаями ходят?
– Да… Нет… Есть чуть-чуть…, – Женька с испугом смотрела на сжатые Лёкины пальцы и пыталась успокоить забившееся сердце, – Надежда Андреевна, вкусный у вас салат очень.
– Спасибо, Женя. Ну, а жених-то есть у тебя?
– Нет. Жениха нет.
– Почему?
– Ну… Некогда… Да и вообще как-то…
– Мама, ну что ты пристала к человеку, – не выдержала Лёка, – Нет и ладно. Зачем он вообще нужен, жених?
– Как зачем, Леночка?, – женщина была ошарашена внезапной злостью в голосе дочери, – Долг женщины – выйти замуж, родить ребеночка и вырастить из него человека. А без жениха это вряд ли получится. Ты вот тоже, когда повзрослеешь, поймешь, как важна семейная жизнь.
– А сейчас я маленькая, по-твоему?, – Лёка вскочила из-за стола.
– Чудовище, успокойся… Не надо…, – в ужасе прошептала Женя, но девушку уже было не остановить:
– Значит, мама, по-твоему, я просто еще не доросла до того уровня, когда человек понимает ценность семейной жизни, да?
– Нет, конечно. Алёнушка, я совсем не хотела тебя обидеть. Просто мне уже очень хочется внуков понянчить. Ну, не сейчас, конечно, а через пару-тройку лет – с удовольствием. А откуда же они появятся, внуки, если у тебя мужа не будет?
– От святого духа, мама! И вообще, что за разговоры в предновогодний вечер?
– Да, давайте лучше выпьем!, – Борис Сергеевич, казалось, был очень рад смене щекотливой темы, – За вас, мои дорогие. Пусть в новом году вам всегда сопутствует удача.
Девчонки вышли от Лёкиных родителей около девяти часов вечера. До общаги шли молча, старательно утюжа ногами мокрый снег. И только на входе в общежитие, не обращая внимания на снующих туда-сюда студентов, Лёка вдруг обняла Женьку и медленно, с наслаждением, поцеловала. А потом улыбнулась, отряхнула снег с шапки и весело сказала:
– Ну что, жена, пошли новый год встречать?
По пути наверх они то и дело останавливались, здоровались, поздравляли и принимали поздравления. Но как только за ними захлопнулась дверь комнаты, Лёка быстро заперла её на ключ.
– Всё! Никаких гостей, никаких гулянок, только ты и я. Да, мелкая?
– Да…, – Женька потрясенно смотрела на дверь, её пугало ощущение дежавю – словно всё это уже было… С ней… Или с кем-то другим… А потом вдруг страх ушел, оставив место лишь праздничной радости.
Они смирно сидели за столом, уставившись на маленький радиоприемник. Горели свечи, и их блики красиво играли на серебристой поверхности ёлочных игрушек. Начали бить куранты. Вылетела пробка из бутылки с шампанским, и вино полилось в высокие бокалы.
– С новым годом, мелкая.
– С новым годом…, – Женька, улыбаясь, пригубила шампанского и ласково посмотрела на Лёку, – Я люблю тебя…
– И я тебя… А еще больше буду любить, когда попробую вот это произведение кулинарного искусства!
– Пробуй… Это тетин фирменный салат.
– Вкусный, – с набитым ртом пробормотала Лёка, – Кстати, как там твои?
– Нормально. Тетя обрадовалась очень, когда я позвонила. Они с родственниками новый год встречают, весело им там будет.
– Ну, а нам и тут не скучно.
– Да…
Они болтали ни о чём, тщетно пытаясь скрыть волнение. Пили шампанское, произносили какие-то тосты. А Женька с ужасом ждала, что вот сейчас начнется… Она боялась даже не самой близости, а того, что вновь ничего кроме отвращения не почувствует… И что придется снова притворяться. Совсем недавно они обсуждали это с Кристиной, и та сказала, что поскольку в её жизни были только парни, то тут посоветовать она ничего не может. И это испугало Женю еще сильнее – она начала задумываться, а как это бывает, если… с девушкой? И что делать, и как… И как быть, если что-то сделаешь неправильно? И…
– Эй, солнце, ты заснула, что ли?, – Лёка взъерошила Женькины волосы и вытащила её из тягостных мыслей, – Спать рано еще, ты что? Новый год как-никак!
– Да я не сплю, просто задумалась.
– О чём?
– Да о всяком.
– Так, а ну-ка колись!
– Ни за что!, – Женя рассмеялась и выскочила из-за стола, – Давай лучше музыку включу?
– Включай. Музыка – дело хорошее.
Включила, конечно же, «Снайперов», ставших еще любимее после того как Лёка призналась, что обожает Арбенину.
Ветер… Закружит вальс в коре тугих деревьев.
Стены… Вишневых стен сольются с белым фраком.
Видишь… В моём саду теперь играют дети.
Игры… Всё те же под кристально-черным флагом.
Я прошу тебя, закрой глаза…
Я прошу тебя, закрой глаза
Мне в эту ночь не спится…
Голос Дианы метался по комнате и отскакивал от стен. Женька молча смотрела в синие Лёкины глазищи и уже больше ни о чём не думала. Музыка захватывала, обволакивала сознание, не оставляя места ни для чего… Молча поднялась Лёка, протянула руку. И через мгновение Женя закружилась в хороводе ласковых объятий. Пламя свечей играло на ресницах, мелодия отдавалась в сердце лёгкими звуками скрипки.
Запах… Ночных костров заведомо приятен.
Возраст… Течет из рук, торопится в дорогу.
Можно… Теперь тебя обнять, нас только двое.
Кто-то… Уже успел отдать дать некрологу.
Они медленно танцевали, тесно обнявшись, и забыв обо всем вокруг. Лёка зарывалась лицом в пушистые Женькины волосы, нащупывала губами полоску нежной кожи между щекой и шеей, что-то неразборчиво бормотала. И так были похожи на сказку эти нежные прикосновения, пронзительные взгляды и холодные от шампанского губы. И так хотелось, чтобы никогда не кончался этот безумный хоровод любви и неги.
5
– Я люблю тебя… Я так тебя люблю…, – Лёка жарко шептала Жене на ушко какие-то бессвязные нежности, отвлекалась вдруг и касалась губами щек, глаз, губ…
А Женька таяла… Прижималась к этому худощавому телу, ласкала ладошками спину, затылок, перебирала волосы. Но где-то внутри не останавливаясь звенел страх. Он пересиливал собой желание, заслонял и тушил, словно ледяной водой. Мелодия отчаяния и непонимания самой себя.
– Мелкая… Ты почему сегодня в облаках витаешь?, – Лёка вдруг посмотрела Женьке в глаза и сжала её руки в своих, – О чём думаешь?
