К. Рэйсс - Спин
Он засмеялся.
— Я пытался не быть напористым. Встретить тебя на половине пути.
— Это так ты называешь «не быть напористым»?
— Ты можешь убежать. Я не буду преследовать тебя.
— Не будешь? — Я отдала ему бутылку.
Он улыбнулся.
— Эх, буду.
— Тебе не приходило в голову, что, может быть тебе нравится преследовать меня, и если я перестану убегать, тебе может это наскучить?
— Я не заскучаю. Там еще слишком много всего, что сделать.
— Забавно, — сказала я. — Это то, что мне кажется наиболее скучным. Все, что с этим связано.
— Ты делаешь то, что тебе не нравится? Что ты любишь?
Мы пересекли квартал ресторанов. Мощеные улицы были переполнены. Накрытые столы располагались прямо на тротуарах. Тепло ламп спасало от прохлады с бухты.
— В действительности, я ничего не люблю.
— Давай. Расскажи мне, что было тем последним, от чего ты получала удовольствие, что заставляло чувствовать тебя живой.
Я остановилась, чувствуя несоизмеримое разочарование от его вопросов.
Он повернулся ко мне лицом, пятясь назад.
— Твои поцелуи меня не в счет.
— Забавный парень.
Парковщик в белой рубашке и черном галстуке бабочке чуть не врезавшись в меня, увернулся, открывая дверь подъехавшего автомобиля.
— Подумай хорошенько, — сказал Антонио. — Последняя вещь, которая заставила тебя любить жизнь.
— Я не хотела бы об этом говорить.
Его брови взметнулись.
— Я думаю, смогу научиться полюбить эти вещи тоже.
Мое расстройство превращалось в жестокость.
— Последнее, что я любила делать? Работать с Даниэлем над его кампанией. Я скучаю по этой работе.
Продолжая пятиться назад, подняв руки, как бы показывая, что полностью сдается, он сказал:
— Тогда, чтобы тебя осчастливить, сообщаю тебе, что буду баллотироваться в мэры.
Я рассмеялась. Ничего не могла поделать. Он смеялся со мной, и я заметила, как сдержанно он смеется для человека, утверждающего, что наслаждается жизнью.
Он набросился на меня, прежде чем я успела увидеть вторую секунду его улыбки. Его рот захватил мой, объятья окружили меня со всех сторон, его руки погрузились в мои волосы. Мой мир закружился вокруг ощущений — сильного тела и сладкого языка, свежего запаха, легкой щетины на подбородке, и то, как он с вниманием погрузился в поцелуй.
Я старалась откликаться ему с осторожностью, и ахнула, когда в меня врезался парковщик. Антонио сжал меня в объятьях, охраняя и защищая одновременно.
Тот поднял руки вверх.
— Я очень извиняюсь, — он пятился назад к стоящей машине, с поднятыми руками.
— Ты извиняешься? — спросил Антонио. — Ты не выглядишь извиняющимся.
Я была первой, признавшей, что он действительно, не выглядел извиняющимся. Он выглядел больше заинтересованным в открытии вовремя двери машины.
— Все нормально, Антонио. Он сделал это не специально.
Он посмотрел на меня сверху вниз в течение секунды, а потом перевел взгляд назад на парковщика.
— Он мог сбить тебя с ног.
— Но он не сделал этого.
Парковщик открыл дверь машины сначала с одной стороны, потом с другой, пренебрежительно махнув рукой, как бы отмахиваясь от Антонио. Быстро, как хищник, Антонио сделал два шага в сторону парковщика и отшвырнул его от автомобиля. Я ступила на улицу, мои каблуки подогнулись на булыжниках, и я встала между ними. Лицо парковщика выражало благоговейный ужас, Антонио увидел, что я сильно испугалась.
— Антонио. Давай пройдемся прежде, чем я вернусь на работу, — сказала я.
Он наставил палец на искаженное ужасом лицо парня.
— Ты ведь собираешься быть осторожным. Верно?
— Да, да. — Мужчина выглядел так, будто хотел быть где угодно, только не здесь.
Он отступил назад, я положила свою руку на его. Мужчина взглянул на меня с неожиданной нежностью, словно радуясь, что я могу вытащить его из этой ситуации.
— Здесь проблема? — крикнул властный голос, Антонио и я обернулись, посмотреть на источник.
Невысокий мужчина в черной куртке на молнии и черном галстуке с усами и длинной прядью, зачесанной, чтобы прикрыть лысину, по-видимому, признал Антонио, когда мы повернулись в его сторону.
— Спин.
— Вито. — Антонио окинул взглядом мужчину сверху вниз, задержавшись на его бейджике — Витах Парковочный Сервис — собственник, он дотронулся до него. — Действительно?
— Я могу объяснить.
— Да, можешь. После того, как я отведу леди за наш столик. Ты должен быть здесь.
— Да, босс.
Антонио обнял меня и пошел к итальянскому ресторану со столиками на улице.
— Что это было? — спросила я.
— Он работает на меня, и я собираюсь поговорить с ним.
— Это не будет связано с парковщиком.
— Речь пойдет не об обслуживающем персонале.
Он закрылся от меня так внезапно, и мне показалось, что сейчас не стоит дотрагиваться до него, поэтому я убрала свою руку с его талии.
Молодой человек с меню приблизился к нам.
— Где предпочитаете сесть: внутри или снаружи?
— Внутри, — ответил Антонио, передавая официанту свою бутылку.
Он проводил нас к столику. Антонио помог мне сесть и расположился напротив, находясь где-то за миллионы миль отсюда.
— Что случилось? — спросила я. — Ты выглядишь действительно раздраженным.
Он взял меня за руку.
— Поверь мне, это не связано с тобой.
— Я знаю, что не со мной. Что сделал тот парень?
— Он не должен работать на других, в то время как он работает на меня. Это правило.
— Это странное правило.
Он улыбнулся, по-прежнему находясь в своих думах.
— Позволь мне пойти поговорить с ним. Потом, все мое внимание будет принадлежать тебе.
Я постучала по циферблату часов.
— Быстро. Иначе я могу превратиться в тыкву в любой момент.
После того как Антонио ушел, официант вернулся с двумя бокалами и нашей бутылкой Напы. Сначала он налил в мой бокал, дав мне возможность продегустировать, немного поболтал со мной ни о чем, после чего наполнил оба бокала и ушел.
Я покорно ждала, просматривая сообщения в телефоне, и поглядывая на людей. Место находилось в нескольких минутах ходьбы от дома и в нескольких кварталах от съемочной площадки, но я хотела остаться за этим столом. Я была голодна, и мне понравилось место, куда мы пришли.
Стены, выходящие на улицу, были сплошь из окон. На открытом воздухе стояли столики, выстроенные в линию, освещающиеся фарами от проезжающих мимо машин. Парковщики бегали взад вперед с ключами и билетами. В поле моего зрения появился Антонио с зажатой сигаретой во рту, небрежно выпуская дрейфующий дым. Каким великолепным мужчиной он был. Напряженность нарастала вокруг него. Возможно, он был уже не в том приветливом настроении, в котором прибывал по дороге в ресторан, но я была не в силах отвести взгляд.
