Преследуемая квотербеком (ЛП) - Стетхем Майра

У нее был сквирт.

Блять. Мой прекрасный Чемпион оказался даже более совершенным, чем я ожидал. Как мой собственный волшебный единорог. Мой первый и мой единственный.

Ее тело рухнуло на кровать, пока я не отрывал свой рот от ее. Слегка облизывая ее, держа на взводе, пока ее киска сжималась и разжималась вокруг моих пальцев. Она все еще переводила дыхание, когда наши взгляды встретились, и ее взгляд опустился на мой член. Она села, близко, так близко, что мы дышали одним воздухом, пропитанным ароматом ее освобождения и возбуждения. Ее тело вплотную прижималось к моему.

Кожа к коже.

Я ахнул, и мои глаза закрылись, когда она взяла меня в свои руки. Я с трудом сглотнул и заставил себя не кончать слишком быстро. Я не хотел, чтобы этот момент заканчивался, но когда она наклонилась ближе и ее губы коснулись моей груди, оставляя поцелуй прямо над моим сердцем, тем местом, которое принадлежало ей, я понял, что был на волосок от смерти.

— Мила.

— Мне нравится, когда ты произносишь мое имя, — сказала она медленно, но отчетливо. Ей было комфортно. Она была расслаблена. Со мной. Я дернулся, когда капля пота скатилась по виску к ключице. Я тяжело дышал, наблюдая, как она поднимает голову и слизывает с меня капли пота.

— Мила, — я с трудом сглотнул.

— Я хочу, чтобы ты кончил.

Мои зубы стучали друг о друга.

— Мила, детка.

— Внутрь меня, — добавила она, и эта тонкая истончающаяся нить оборвалась. Я убрал ее руку со своего члена и бросил ее обратно на кровать. Обожаю звук ее смеха. Смех, который затих, когда мое тело накрыло ее

— Ты дашь мне эту сладкую вишенку, Мила? — спросил я, раздвигая ее ноги, помещая свое тело между ними.

— Да. Возьми это. Я думаю… — она с трудом сглотнула. — Я думаю, что приберегла это для тебя, — на этом зверь закончил ждать.

— Черт возьми, да, для меня! — я ухватился за основание и просунул кончик между ее складками. — Такая влажная и гладкая. Черт возьми, да, ты приберегла эту вишенку для меня. Только для меня. Это принадлежит мне, принцесса!

— Да, это принадлежит тебе, — она облизнула губы, когда ее ноги раздвинулись шире, ее пятки уперлись в мою поясницу.

— Черт возьми, да, это так, — я вдохнул. Секс и Мила наполнили мои легкие. — Кому это принадлежит, Мила? Говори мне снова и снова, красавица. Не останавливайся. Кому принадлежит эта киска?

— Тебе, — захныкала она. Мои губы дернулись вверх.

— Кому? — снова настаивал я, выстраивая перед ней свой толстый, большой член перед ее входом. Ее жар и влажность заставили меня чуть не сойти с ума.

— Тебе, Джеймс. Все твое.

— Черт, — проворчал я, когда мои бедра немного подались вперед, не пропустив ее тихий вздох. — Это будет больно. Хотел бы я, чтобы я мог забрать это.

— Я не знаю, — она покачала головой, ее руки удерживали мое лицо на месте. Ее широко раскрытые глаза были такими чертовски честными. Такая невинная. — Мне н-нравится, когда ты делаешь мне больно, — прошептала она, и я вспыхнул.

— Ты не должна была так говорить.

— Почему?

— Потому что я хочу дать тебе все, что ты хочешь.

— Тогда отдай мне себя.

— Чемпион, ты уже владеешь каждой частичкой меня, — признался я, и прежде она могла сказать еще хоть слово, я вонзился в нее.

По самые яйца.

Я разрушил сладкий барьер, который она приберегла для меня. Заявляя права на нее для себя. Я поцеловал ее, проглотив ее всхлип, желая, чтобы мне не пришлось причинять ей боль, но в то же время надеясь, что я дал ей то, чего она хотела. Я боролся со своим телом зубами и ногтями, чтобы оставаться неподвижным, когда все, чего я хотел, — это двигаться.

— Мила, — мой голос дрогнул.

Черт, она чувствовалась невероятно.

Шелковисто-тугой, влажный жар окутал меня.

Стекает к моим яйцам. Мне пришлось заставить себя дышать. Ее тело сжалось вокруг меня. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Ты в порядке, детка? Мила, черт возьми, милая, поговори со мной, — процедил я сквозь зубы и открыл глаза только для того, чтобы увидеть ее красивое лицо, улыбающееся мне.

— Я хорошо, — мягко ответила она, запечатлевая поцелуй на моих губах. — Ты чувствуешься… не-невероятно. Я так хорошо себя чувствую. Такой заполненной, — ее глаза затрепетали и закрылись. Я немного отстранился, мой член слегка скользнул, прежде чем я толкнул его обратно, и мне понравилось, как поднялись ее бедра.

— Вот так? — выдохнула она, и, черт возьми, тот факт, что она разговаривала, давала мне указания, давала мне знать, чего она хочет, было чертовски сексуальным.

— Прямо как… о боже, — воскликнула она. Я облизнул губы.

По моим вискам катился пот. Легкий блеск покрыл мою кожу, когда я медленно трахал ее. Так любезно и бережно, как только мог, не теряя при этом своего темпа. Ее пальцы впились в мои плечи, притягивая меня ближе. Наши языки сливались воедино.

— Быстрее, — простонала она мне в рот, прежде чем ее язык нашел мой. И снова я был ее марионеткой. Более чем готов дать ей именно то, о чем она просила.

Грубее.

Жестче.

Я взглянул на нее сверху вниз, потерявшись в блаженстве. Она была гребаной богиней. Берет меня, дюйм за дюймом, как чемпион. Мое сердце принадлежало ей. Я люблю тебя. Эти слова вертелись у меня на языке, но я не был готов сказать ей.

Мои глаза переместились туда, где мы были соединены, и мой нос раздулся, когда я толкнулся сильнее. Достав, я увидел ее соки и легкий розовый оттенок, доказательство того, что она подарила мне свою вишенку.

Прежде чем я осознал это, я был уже готов, собирался кончить и приготовился выйти, когда ее тело втянуло меня глубже. Ее шелковые стенки содрогались, и ее крики наполняли мои уши. Повторяя мое имя, как молитву. Я присоединился к ней. Я взревел от своего освобождения, кончая примерно через две секунды после нее. Киска Милы доила меня. Вытягивала из меня все, что у меня было, до тех пор, пока не почувствовал себя гребаным желе.

Ослабев, мое тело упало поверх ее. Я пытался удержать это, чтобы не раздавить ее. Но она просто крепко обняла меня, давая понять, что ей нравится мой вес на ней. Итак, я дал ей это на несколько мгновений, прежде чем приподнялся и позволил своему взгляду скользнуть вниз между нашими телами. Я с восторгом и ликованием наблюдал, как мой полуразмягченный член скользнул между ее складок, розовых от ее девственности. Мой белый толстый член выскользнул наружу, и я с трудом сглотнул. Мне нравилось видеть, как мое семя вытекает из нее. Это, черт возьми, сводило меня с ума очень дико. Мой член дернулся, медленно возвращаясь к жизни.

— Я не успел вытащить, — поделился я, готовясь к тому, что она взбесится.

Но она этого не сделала. Вместо этого она прикусила нижнюю губу, как будто размышляя о том, что мы только что сделали, и я наблюдал, как она сглотнула.

— Я не на… — но прежде чем она смогла ответить, я почувствовал, как широкая улыбка расплылась по моему лицу, когда меня захлестнуло облегчение. Она не принимает противозачаточные. Не было ничего, что могло бы помешать моему ребенку попасть туда. Я наклонился и поцеловал ее, прижимая ее тело к себе, в то время как мои руки двигались между ее ног.

— Хорошо, — наконец сказал я. Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, в ее сонном взгляде читались вопросы. — Что бы ни случилось, ты моя, Мила.

— Мы в-в школе! — пискнула она. — Ты действительно надеешься, что мы б-будем…

— Да, — честно и уверенно ответил я. — Если этого не случилось в этот раз, то рано или поздно это произойдет, — я просто должен был продолжать брать ее, заставлять кончать и наполнять ее порцией за порцией. — Шшш… — прошипел я. — Не думай. Просто отдохни. Все будет хорошо.

Она положила раскрытую ладонь мне на сердце и прижалась ко мне. Я потянулся и выключил лампу на ее тумбочке. Пока я лежал там, зверь внутри меня наконец-то почувствовал покой. На данный момент, напомнил он мне, когда мое тело дернулось. Я не закончил с ней, но когда я посмотрел на нее сверху вниз, дыхание Милы было ровным и размеренным, ее глаза закрыты, она крепко спала, во мне воцарился покой, какого я никогда не чувствовал. Тот, о существовании которого я и не подозревал.