Выйти замуж за дона мафии (ЛП) - Сайлас Эшли

— На самом деле мне не интересно видеть, как два идиота влюбляются друг в друга, хотя с первой сцены это совершенно ясно. Римские комедии скучны. Боевики, триллеры — от них ты в напряжении, — возражаю я.

Она издает тихий звук несогласия.

— Я даже не могу сейчас смотреть на тебя.

— Честно говоря, то же самое.

А потом она смеется, и я тоже смеюсь, что довольно безумно, потому что я не смеялся несколько дней. Когда мы наконец останавливаемся, я смотрю ей прямо в глаза.

— Как насчет того, чтобы каждый из нас посмотрел фильм по выбору другого, и в следующий раз, когда мы встретимся, ты могла бы сказать мне, насколько замечательна моя рекомендация и насколько ты ошибалась?

Она закатывает глаза.

— Или ты будешь проглатывать свои слова о ромкомах, потому что они намного больше, чем ты думаешь.

— Посмотрим. Имеешь дело? — спрашиваю я, протягивая к ней руку.

Она садится, и мы оказываемся по разные стороны, каждый из нас на шезлонге. Когда ее ладонь скользит в мою, меня охватывает трепет, и я чувствую электрический заряд в позвоночнике.

Голубые глаза смотрят прямо на меня, полные вызова.

— Ты упадешь, Тони.

Решив, какие фильмы посмотреть, взгляд Софии переключается на телефон.

— Уже довольно поздно, — бормочет она, и она права. Сейчас 10 вечера. Я не уверен, куда ушло время. — Наверное, мне пора домой.

Мое сердце замирает.

— Давай, не уходи, — говорю я умоляюще, вдруг забеспокоившись, что она уйдет и я больше ее не увижу. — Мы можем поговорить о других вещах. Например, какое твое любимое слово?

Она моргает.

— У людей они есть?

Я киваю, мое лицо серьезно.

— Конечно, блондинка. Мое любимое слово — «сбитый с толку». Забавно сказать. Давай, попробуй, — убеждаю я.

Ее глаза практически светятся от удовольствия. Она покорно повторяет:

«расстроенная», прежде чем рассмеяться.

— Я полностью убежден, что ты не окончил детский сад.

— Почти нет, — трезво признаюсь я. — Это был близкий звонок.

— Ты идиот, — говорит она, смеясь, хватая сумочку. — И я ухожу.

— Завтра в то же время? — спрашиваю я, глядя на нее.

— Спокойной ночи, Тони, — говорит она мне, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеку перед уходом.

Той ночью я долго лежал в постели, думая о ней и удивляясь, как, черт возьми, мне так повезло найти ее именно в нужный момент.

ГЛАВА 8

София.

Когда в воскресенье вечером в мою дверь звонят в 8 утра, я знаю, что это может быть только один человек. Я встаю с дивана и открываю дверь нахмуренному лицу Катерины. Она отталкивает меня в сторону, дуя на пальцы и врываясь внутрь.

— Пожалуйста, войди, сестра. Я так рада твоему неожиданному приезду, — саркастически говорю я, следуя за ней внутрь.

— Я знаю, что любишь меня, — говорит она, хватая одеяло, прежде чем завернуться, как кокон, и лечь на мой диван. — Так чертовски холодно. Я ненавижу холод, — стонет она.

— Не так уж и холодно, — бормочу я, тоже садясь.

— Это потому, что ты уже холодный, бесчувственный вампир, — говорит Кэт, заставляя меня закатить глаза.

Ее взгляд переключается на телевизор, и она выгибает бровь, глядя на то, что я смотрел.

— С каких это пор ты смотришь боевики?

С тех пор, как я подружилась с Энтони Леганом, мы начали обмениваться нашими любимыми фильмами.

— Это всего лишь фильм, — вру я. — Мне было скучно, и это всплыло. Так в чем дело? Почему ты здесь? — спрашиваю я.

Она не часто приходит ко мне домой. Обычно мы встречаемся на работе или в особняке.

— Ничего, — говорит она голосом, который означает, что определенно что-то есть. — Ты заметила, что Серафина выпустила новую зимнюю коллекцию? Тебе стоит это увидеть. Есть несколько платьев, которые тебе понравятся.

Я хватаю телефон, чтобы сделать это немедленно, потому что, если вы хотите меня отвлечь, просто расскажите мне о моде и одежде, и я сразу же становлюсь марионеткой. Потом я осознаю это и бросаю телефон, глядя на сестру. И когда я смотрю на нее так, что я не поддаюсь ее методам уклонения.

— Что случилось, Катерина?

— Папа хочет, чтобы я «разобралась» с Де Лукой, — наконец отвечает она. — Что бы это ни значило.

Я делаю паузу:

— Он хочет, чтобы ты позаботилась о его беспорядке? Не ты это начала.

— Конечно. Но, по его словам, доны сейчас молоды. И люди, с которыми он начал войну, в ней вообще не замешаны. Сальвадор Леган выбывает из строя. Рикардо Де Лука мертв. Мы будем иметь дело с их детьми.

— Это смешно, — бормочу я.

— Да, знаю. Я думаю, он просто хочет меня проверить. Конечно, он все равно будет участвовать. Он просто хочет узнать, есть ли у меня какие-нибудь идеи.

— А есть?

— Да, вообще-то. Я думала о переговорах.

Она выдыхает, глядя на прядь своих волос, свисающую посередине лица. Я с удивлением наблюдаю, как она снова сосет, пытаясь избавиться от этого. Наконец она стонет, с силой отталкивая её рукой.

— Переговоры в каком смысле? — спрашиваю, когда она закончила.

— В том смысле, что они чего-то от нас хотят. Я пытаюсь избежать открытой войны. Может быть, мы им что-нибудь предложим. Торговые пути, территория, деньги? Роман Де Лука кажется разумным человеком. К тому же, он отец. Я уверена, что он в первую очередь заботится о безопасности своей семьи.

— Наверное, ты права, — говорю я неуверенно.

Катерина смотрит на меня несколько секунд.

— Как дела с Леганом?

Прошло несколько дней с тех пор, как она предложила мне заняться шпионажем. С тех пор я встречаюсь с Тони почти каждый божий день.

— Хорошо, — отвечаю я.

— Я думала, не могла бы ты попытаться узнать у него, каковы их планы? Я знаю, ты сказала, что он не говорит тебе правду о своей принадлежности к мафии, но ты должна что-то сделать.

Она выглядит такой обеспокоенной, что я не могу сказать ничего, кроме того, что попробую. Это все, что я могу сделать.

— Спасибо сестренка. Теперь продолжим фильм. Это один из моих любимых.

Все, о чем я могу думать, это то, что у нее есть что-то общее с парнем, который хочет ее смерти.

На следующий день Альберт отвозит меня на работу и рассказывает о моих ночных визитах в отель.

— Возможно, вы с кем-то встречаетесь, мисс? — спрашивает он, и это было бы агрессивно, если бы это был любой другой наш сотрудник, но я знаю, что он спрашивает только потому, что волнуется.

Я дважды просила его подвезти меня туда просто потому, что не хотела водить машину.

— Нет, не совсем, — отвечаю я. — Есть только один парень.

— Мужчина? Очаровательно.

Я смеюсь.

— Это действительно ничего. Я просто провожу некоторое время с этим парнем. Он как самый большой идиот. Но он забавный, и я не ненавижу находиться в его присутствии.

Альберт удивленно поднимает бровь.

— Похоже, он тебе нравится.

Я тихо вздыхаю.

— Возможно чуть-чуть.

— Тогда этот человек понятия не имеет, насколько ему повезло, потому что он уже лучше, чем 97 процентов населения мира.

— Это правда, — признаюсь я с улыбкой.

Продолжаем путь молча. Я верю, что Альберт ничего не скажет моему отцу. Формально он работодатель Альберта, но, пока я не делаю ничего опасного, он не обязан рассказывать ему о каждом моем шаге. К тому же, папа никогда не проявлял особой опеки. Мы никогда не давали ему повода для беспокойства.

К сожалению, мой день становится все хуже. Многие вещи идут не так, потому что по какой-то причине людям сложно понять простые инструкции. К тому времени, когда я прихожу на крышу, чтобы увидеть Тони, у меня паршивое настроение, но все это тает, как только я смотрю на его лицо.

Он лежит горизонтально на шезлонге. Его глаза закрыты, и на лице нет даже ряби. Он выглядит красивым. Я рассматриваю его точеную челюсть, то, как его нос слегка искривлен, что, зная его, я уверена, что это результат того, что он был сломан раньше. Может быть, один или два раза. Когда он улыбается, у него появляется крошечная ямочка на левой щеке. И глаза у него тоже морщатся.