Джуд - Драко Малфой и Солнечный путь
— Что? — удивилась резкой смене темы Гермиона.
— Морская свинка не имеет никакого отношения ни к морю, ни к свиньям, — с этими словами Сольвейг наклонилась и извлекла из-под стола морскую свинку. — Есть новые неоткрытые элементы, — сообщила она, разворачивая записку. — Что ты думаешь о магическом программировании, Грейнджер?
— Спрашиваешь, хочу ли я быть морской свинкой? — усмехнулась Гермиона. Сольвейг хмыкнула.
— Он пишет «Да», — сообщила она. — Значит, напьемся…
— Кто пишет? — спросила Гермиона.
— Профессор Северус Снейп. Точнее, директор Северус Снейп. Круто, а?
— Да уж, — Гермиона покачала головой. — Впрочем, я не сомневалась… Так это его свинка?
— Ну да.
— И как ее зовут?
— Не знаю, — Сольвейг пожала плечами. — Он вроде еще не придумал ей имя. Непорядок! Что ты думаешь насчет Северины? Отличное имя, я считаю. Если надеть на нее ошейник, то когда она потеряется, ее сразу вернут владельцу.
— Снейп тебя убьет, — покачала головой Гермиона.
— Я ему дочь, — возмутилась Сольвейг. — Северина… — она поманила грызуна кусочком сыра. — Смотри, отзывается!
— Вот именно, дочь, — вздохнула Гермиона. — Он тебя породил, он тебя и… того!
* * *Музыка была медленной, но совсем не печальной. Гарри улыбался, чувствуя, как обнимающие его руки Драко забрались под мантию и нежно гладят спину через ткань рубашки. Его собственные ладони сначала лежали на плечах Драко, но потом забрались выше, обняли за шею, и Гарри тесно прижался к Драко, тихо радуясь тому, что слизеринец по-прежнему выше ростом, и можно устроить голову у него на плече.
— Полтора дюйма, Поттер, — прозвучал шепот Драко у самого уха. Гарри чуть повернул голову.
— Ммм?..
— Это каблуки в полтора дюйма. Но их скрывают длинные брючины. Очень удобно…
— Ты что, читаешь мои мысли?
— Давно ли у меня на носу очки с толстыми стеклами и газовый платок на плечах?
— Брось, Мышь никогда не учила читать мысли…
— А все оттого, что ты пропустил последний курс ее занятий. Блэйз прожужжала мне об этом все уши.
Улыбаясь, Гарри потерся носом о шею Драко.
— Гарри, — снова позвал тот. — А, Гарри?..
— Ну что тебе опять? — пробормотал Гарри.
— Музыка кончилась, солнце…
— Ох, — Гарри выпрямился, слегка сконфуженно оглядываясь по сторонам. Впрочем, все прочие семикурсники старательно делали вид, что не происходит ничего странного. Словно специально чтобы замять ситуацию, МакГонагалл объявила белый танец. Гарри сжал руку Драко.
— Пойдем быстрее!
— Куда?
— Отсюда, — невпопад ответил Гарри. — Сейчас еще приглашать начнут…
Гарри, конечно, был прав — уже несколько хищных пар глаз, в том числе и Джинни Уизли, устремились в их сторону.
— Пойдем, — согласился Драко, и они поспешно, изо всех сил стараясь делать вид, что это вовсе не бегство, выскочили из Большого зала.
Поэтому-то они и не увидели того, что даже много лет спустя передавалось из уст в уста как одна из главных легенд Хогвартса. Они не видели, как Сольвейг поднялась с места и решительно, словно от этого зависела вся ее жизнь, направилась к преподавательскому столу. Она остановилась возле Снейпа, и те, кто случайно оказался рядом, могли слышать, как она, чуть наклонившись к профессору зельеделия, тихо произнесла:
— Разрешите, господин директор?
Поджав губы, Снейп все же позволил своей руке взять маленькую тонкую ладонь, поднялся на ноги и проследовал следом за Сольвейг в центр зала. Они закружились в танце, и снова тот, кто случился рядом и обладал хорошим слухом, смог бы разобрать слова, обращенные Сольвейг к Снейпу:
— А ты не мог бы быть менее каменным? А то мне тяжело тебя таскать по всей площадке?
И тогда этот невольный слушатель услышал бы самый невероятный звук из всех, когда-либо звучавших в стенах Хогвартса — тихий, но самый настоящий и искренний смех профессора зельеделия Северуса Снейпа.
* * *— Ну и куда ты меня тащишь?
— В больничное крыло.
— Это то место, где мы еще не… ну, ты знаешь, что?
— Эээ… не совсем… то есть, да, конечно, но… короче, сам увидишь…
— Позови меня на свою предвыборную речь, когда будешь баллотироваться в мэры Лондона, Поттер. Ты изумительный оратор, ты знал?
— Заткнись, Малфой.
— Оригинальный ответ…
Перед входом в больничный отсек Гарри наконец остановился и отпустил руку Драко. Тот начал с преувеличенной тщательностью растирать запястье.
— Драко! — выпалил Гарри. — Драко, я хотел тебе сказать… нет, давай сначала войдем.
— Ради Бога, — надменно передернул плечами Малфой.
Пара отпирающих заклинаний — и дверь открылась. Юноши оказались в общей палате, сейчас совершенно пустой и темной — только чуть светился ночник, скрытый ширмой. Туда-то и направился Гарри, снова крепко стиснув запястье Драко.
За ширмой оказался тот самый ночник, стоящий на прикроватном столике, и… колыбель, в которой спал, сжимая пухленькие кулачки, младенец. Драко дернулся назад.
— Поттер, это же…
— Да, — твердо произнес Гарри. — Это она.
Он наклонился и бережно и довольно неуклюже поднял малышку на руки. Она проснулась, открыла глаза и заворчала, но плакать, чего больше всего боялся Драко, вроде бы не собиралась.
— Это наша дочь, — произнес Гарри, глядя в зеленые и до ужаса любопытные глаза малютки.
— Гарри, мне не хотелось бы напоминать тебе, что ее вряд ли можно назвать желанным ребенком…
— Драко, подумай…
— Тем более что мне предстоит решить сложный вопрос — дочь она мне или племянница!
— Драко, я прошу тебя… — произнес Гарри, и Драко замолчал. — Спасибо. Послушай меня, хорошо? Потом будешь говорить все, что захочешь, — он перевел дыхание. — Я пришел сюда, чтобы спросить, станешь ли ты моим мужем. Чтобы сделать тебе предложение. Я, правда, не купил кольцо…
— Гарри…
— Дай мне сказать! Понимаешь, независимо от того, согласишься ли ты, что это твоя дочь, или нет, я делаю тебе предложение. Если ты поставишь передо мной выбор — ты или она, я выберу тебя. Но, Драко, посмотри на нее. Это шанс, единственный, такого больше не будет. Без усыновлений и суррогатных матерей. Ребенок, твой и мой, действительно твой и мой. В ней нет зла, — Гарри протянул девочку Драко, словно предлагая убедиться. — Я точно знаю. Она — просто ребенок. Какими бы ни были обстоятельства ее рождения, она же ни в чем не виновата!
— Гарри, мы с тобой сами еще дети…
— Уже давно нет, — покачало головой Гарри.
