Диана Бейн - Глаза ночи
Гарри вздохнул. Этот звук был похож на шум ветра, несущего сухие листья. Бренвен свернулась в ногах у Гарри, опершись спиной на ножки кресла, а щекой прислонившись к сухому, костистому бедру Гарри. Она смотрела, как танцует огонь, вылизывая жизнь из дров, лежащих в камине. Она была благодарна огню за тепло, и, без сомнения, Гарри тоже. Она долго просидела рядом с ним, зная, что он поглощает ее силу так же, как огонь набирался сил от бревна, которое когда-то было живым деревом. Она с радостью отдавала свою силу своему старому другу.
— Ты видела его, Эллен? — спросила Бренвен по телефону.
— Да, один раз, очень коротко. Мне позвонила миссис Бичер, и я приехала к ним. Я была в шоке. Он сказал, что ему не нужен врач, и я ничего не могла поделать. Бичеры не знают, где он был и что с ним случилось. А ты, Бренвен?
Бренвен сделала глубокий вдох. Она знала, что сейчас ей придется рискнуть.
— Гарри был с людьми, которые называют себя Когносченти.
— Как-как?
— Когносченти, что значит «знающие». Можешь спросить у своего мужа, слыхал ли он когда-нибудь о них. Я уверена, что эти Когносченти были замешаны в смерти Джейсона, а теперь они почти убили Гарри. Я собираюсь выследить их, даже если это станет моим последним делом!
— Бренвен, нет! Это похоже на какое-то тайное общество и может быть очень опасно. Кем бы они ни были, если они действительно сделали все то, о чем ты сейчас говорила, ты можешь оказаться в ужасной опасности. Я уже говорила тебе, что, кто бы ни велел прикрыть дело Джейсона, это был очень, очень влиятельный человек. Оставь его в покое!
— Я уже оставила их в покое раньше, и теперь посмотри, что произошло с Гарри. Я журналист, Эллен. Я знаю, как проводить расследования, и я клянусь тебе, что собираюсь выследить этих людей. Меня не беспокоит, что это может оказаться опасным. Где бы мы сейчас были, если бы никто не подвергал себя опасности?
— Я не собираюсь помогать тебе, потому что не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Бренвен не обратила внимания на ее слова.
— Послушай, Эллен, я говорю серьезно. Я собираюсь разоблачить Когносченти на уровне национального телевидения. Позови, пожалуйста, к телефону Джима, а пока ты будешь идти за ним, спроси у него, знает ли он что-нибудь о психофеномене, которого зовут Орсон.
— Бренвен Фарадей, я не собираюсь абсолютно ничего спрашивать у Джима. Я не, повторяю, не собираюсь помогать тебе. Прекрати всю эту чепуху, слышишь?
Да, Бренвен слышала. Она знала этот тон Эллен, знала, что продолжать настаивать было бы бессмысленно.
— Как хочешь, Эллен. Я должна снова идти к Гарри. — Она была горько разочарована.
— Подожди, Бренвен. Мне нужно приехать?
— Пока нет. Ему становится лучше, но я не думаю, что он станет таким, каким был. Ты просто не теряй связи со мной, о’кей?
— О’кей, — с сомнением в голосе сказала Эллен.
Каждый день Бренвен чуть шире приоткрывала занавеси в библиотеке, чтобы впустить в комнату больше солнца, но Гарри шарахался от света. Он жил — возможно, более правильным было бы сказать, существовал — в мире теней, который, казалось, находился где-то посредине между этим миром и следующим. Он никогда не казался совершенно проснувшимся, но никогда и не засыпал полностью. Еда и питье не интересовали его. Иногда он немного разговаривал. Бренвен судила о том, что ему становилось лучше, по тому, как постоянно креп его голос. Он мало-помалу набирался сил.
На четвертый день своего визита она взяла его за руку.
— Ну-ка обопрись на меня. Мы пройдем к окнам и посидим там чуть-чуть. На улице сегодня тепло. Я приоткрыла створки самую малость. Свежий воздух пойдет тебе на пользу.
— Хрипф, — было все, что смог сказать Гарри. Он шел медленно, но уверенно, почти не опираясь на нее; Бренвен сочла это хорошим знаком. Она устроила его в удобном кресле и сама села рядом. Гарри весь сжался от упавшего на него света, но, когда Бренвен потянулась, чтобы задернуть шторы, сказал:
— Оставь их. Я вижу как раз достаточно, чтобы помочь себе вспомнить. Мне всегда нравился вид из этих окон.
— Да, это точно.
— Я так сражался за свою жизнь, а теперь все равно умираю. — Он рассмеялся сухим, трескучим смехом. — Смешно, правда?
— Только если у тебя очень извращенное чувство юмора.
Гарри издал еще один трескучий смешок. Он повернул к ней свои серебряные глаза.
— Я знаю, о чем ты думаешь. Мое тело изношено, но все остальное во мне работает весьма неплохо. Лучше, чем когда-либо. Ты всегда была решительной женщиной, Бренвен, и всегда упрямо шла своим путем. Я решил рассказать тебе о Когносченти и о том, что случилось со мной. После того как я расскажу тебе об этом, пусть будет что будет.
— Да! — Бренвен едва отваживалась дышать. — Пожалуйста, я слушаю.
— Мне кажется, я уже говорил тебе о них немного, но тогда я еще боялся. Теперь я преодолел этот страх точно так же, как и ты. Твоя решимость поборола страх. И тем не менее я должен предостеречь тебя: это фантастичная и отвратительная история, слишком безумная на вид, чтобы можно было ее предложить твоему телевидению. Никто не поверит тебе. Люди будут либо смеяться, либо подумают, что ты сумасшедшая. Ты все еще хочешь услышать это?
— Хочу.
— Очень хорошо. Я никогда не видел Когносченти всей группой, поэтому не знаю, сколько там в точности человек. Но я думаю, не много. Возможно, двенадцать или тринадцать, обычное число. Когда я впервые услыхал о них, то был уверен, что они просто очень умелые современные волшебники. Я слышал, что их называют Адептами, и они действительно ими являются. Но они также представляют собой нечто гораздо большее и именно поэтому опасны. — Поскрипывая костями, Гарри устроился поудобнее в своем кресле, приготовившись говорить гораздо больше, чем ему доводилось за все последние годы. — Джейсон работал на Когносченти, и это именно они убили его. Я знаю это наверняка. Мой собственный Мастер, один из них, рассказал мне об этом в подробностях. В каком-то смысле Когносченти сделали тебе одолжение, Бренвен. Джейсон вернулся в эту страну с единственной целью — отомстить тебе. У него была извращенная идея, что ты намеренно убила его ребенка еще в своем чреве, и он собирался в ответ лишить жизни тебя. Когносченти не хотели, чтобы Джейсон находился здесь. Если бы он просто приехал, убил тебя и быстро вернулся назад, в Европу, они могли бы еще оставить его в живых. Но ты избегала его, ускользала от него, и он пал жертвой собственного тщеславия.
— Он пал жертвой еще кое-чего, — сказала Бренвен. — Злого Духа. Я видела и чувствовала его с ним или в нем за несколько дней до того, как его убили. Это тоже было их делом? Когносченти привязали этого Духа к Джейсону?
