Таган Кейд - Поверженная: Роман с Плохим Парнем (ЛП)
Я вспоминаю, что случилось на вечеринке.
- Не стоит. Он говн…- я себя останавливаю.
Эмбер сузила глаза:
- Послушайте-ка её, какой грязный ротик! И что дальше? Пьянки на крыше? Горячий секс на спинке кровати?
- Очень смешно.
Её взгляд становится ещё хитрее. Остальные сёстры тоже начинают проявлять интерес.
- Что такое, Люси? Дело ведь в парне, я права?
Я беспомощно краснею.
Эмбер не отстает.
- Значит, парень. Кто? Ты должна нам рассказать.
- Я не могу.
Она принимается скакать по дивану, её энтузиазм, вызванный моими личностными переживаниями, крайне заразителен. Ещё больше сестер подтягиваются к нам.
- Я знала! Знала! – и мгновенно посерьёзнев, - Ну, по-чесноку, кто это?
Одна из сестёр подает голос:
- Мы все здесь свои. И вообще, как местная «мамочка», я прямо-таки приказываю тебе сказать, кто это.
Я не знаю, должна ли я что-нибудь говорить, но давление толпы слишком велико. А в чём собственно проблема? Я бы с радостью выслушала пару советов или слов поддержки. «Но ты же даже его не поцеловала, и даже никак не намекнула ему на то, что он тебе вообще нравится» - в последний момент проносится в голове.
- Нейт, - вылетает у меня, - Нейт Комптон.
Комната взрывается визигами. Эмбер крепко обнимает меня, так, что можно подумать, будто я выиграла лотерею. Всё утро у всех на устах одно: Люси Мидлтон скоро перестанет быть прокажённой девственницей.
По сравнению с сумасшествием, творящемся в нашем доме, находиться наедине в Нейтом - это как присутствовать на мессе. Единственный звук в комнате - это треск кондиционера над нами. Сегодня Комптон выглядит каким-то отстранённым, рассеянным. Неужели слухи так быстро распространяются?
- Ты в порядке? – спрашиваю я, сидя так близко, что ощущаю тепло его тела.
Он перестаёт стучать ручкой по столу и улыбается мне. Его глаза всех оттенков океана. Там рай, я уверена в этом, но есть и ещё что-то, скрывающееся в глубине, прячущееся в тени.
- Просто рад быть здесь.
Я закрываю учебник:
- Знаешь, нам не обязательно всё время учиться.
Он поднимает одну бровь:
- Что именно ты предлагаешь?
Я понимаю, что ляпнула не то и поспешно выставляю вперёд руки.
- О нет, нет, нет, я не…
- Жаль, - говорит он, не сводя с меня глаз.
Я ещё гуще краснею, щёки вспыхивают и становятся цветом как томаты. Быстро смени чёртову тему!
- Ты вырос в этих краях?
Он смотрит на свои руки.
- А похоже, что я здесь вырос?
Я удивлена, когда он продолжает развивать это тему, раскрывая мне историю своей жизни:
- Мои родители умерли, когда я был маленьким. Я попал в приют, и рос далеко отсюда.
Не могу поверить, что он говорит об этом так открыто.
- Должно быть тебе было не легко.
Кто бы говорил. Я сама знаю об этом не понаслышке.
Мне ужасно хочется ему всё рассказать, но я не могу позволить себе упустить этот момент. Больше всего я хочу, чтобы он продолжил.
- Было тяжело. Мои первые приёмные родители были…испытанием, - он делает паузу, и я думаю, что он снова от меня отгородится, но он только вздыхает, - в конечном итоге я выбрался. Они свели меня с одним мужиком – суровый, кремень, но в хорошем смысле, понимаешь? Он наставил меня на правильный путь, научил играть в мяч. У него, у нас ничего не было, но мы выжимали из жизни по максимуму.
- Похоже замечательный человек.
- Он был таким.
Я не пропускаю напряжение в его голосе.
- Твой отец, декан, каким он был в молодости?
Я немного расстроена, что он перевёл тему разговора в мою сторону, но раз уж он решил открыться мне, то я должна ответить ему тем же.
- Ну, ты можешь удивиться, но я тоже приёмный ребёнок.
- Правда?
- Правда. Я была совсем маленькая и практически ничего не помню, лишь первый приёмный дом. Но о нём я стараюсь забыть…
- А что ты помнишь?
- Только какие-то обрывки. Это был большой дом, который всегда выглядел так, словно вот-вот рухнет - старая развалина, ужасное место. Помню, что была там очень одинока. Там было много детей, очень гадких детей, кроме одного мальчика, не могу вспомнить его имя…Джейкоб? Джейсон? Он защищал меня.
- От кого?
- От нашего отца, - я так долго старалась подавлять эти воспоминания! Глаза защипало от подступивших слёз, но я продолжила рассказ, - он был алкоголиком. Его попойки… Никто из нас не хотел быть рядом, когда он был под градусом. А он всегда звал меня, называл своей маленькой овечкой, но этот мальчик, он всегда вставал между нами и собирал на себя все шишки. Просто сворачивался клубком и позволял старику лупить его.
В этот момент я даже стараюсь вспомнить больше, вспомнить лицо мальчика, но всё такое нечёткое, фрагменты воспоминаний утеряны.
Я вздыхаю, вытирая глаза.
- В любом случае, меня перевели под опеку моего настоящего отца, когда мне было пять. Этот день я хорошо помню. Никто не сказал мне, что он приедет. Он просто пришёл и забрал меня. В любом случае - он мой отец. Я обязана ему всем.
Нейт, с серьезным лицом, переваривал информацию.
- А что с мальчиком?
- Я не знаю.
- Ты никогда не пыталась найти его?
- Отец избавился ото всех записей о том времени, говорит, что нет смысла оглядываться назад, и, наверное, он прав. Может быть, кто-нибудь в итоге забрал и его, того мальчика. Он, наверное, сейчас банкир на Волл-Стрит, или высокопоставленный судья или ещё кто-нибудь. По крайней мере, я на это надеюсь.
- А твой отец, декан, он с тобой хорошо обращался?
- Как с родной.
- Поэтому-то ты и помогаешь мне.
Что ж, нет ничего лучше правды, решаю я:
- Так было сначала, но сейчас всё по-другому.
- Как так?
- Я знаю тебя настоящего, настоящего Нейта Комптона под этой бравадой и татуировками. В душе ты одна большая мягкая зефирка, разве не так?
Он смеётся, бросая взгляд на свой пах.
- Не везде.
Я прослеживаю его взгляд и уверена, что замечаю выпуклость на его штанах. Внутри меня что-то сжимается и внезапное острое желание пробегает от головы до промежности, и я мокрая. Чёрт подери, я мокрая только от одного сидения рядом с ним. Моё сердце бешено бьётся, дыхание учащается. Мы смотрим, друг на друга с такой напряжённостью, что я не удивлюсь, если в любой момент комната может взорваться пламенем.
