Хаким Фаршид - Цветы растущие на болоте
На кухне стол был накрыт, приборы были расставлены на двоих, аккуратно, как в ресторане! В центре стола стояла бутылка шампанского. Она подала ему жареную говядину с овощным гарниром, и предложила ему открыть шампанского. Бесшумно открывая бутылку, он вежливо объяснял ей, что не сможет составить ей компании, потому что вскоре должен быть на вокзале, откуда поездом в составе весьма представительной делегации с участием многих зарубежных гостей отправимся в интересное путешествие в Нижний Новгород, где намечается открытие крупного религиозного центра. Туда едут одни фундаменталисты, и ему желательно быть абсолютно трезвым, иначе его будут ждать большие неприятности. Барышня, тревожно посмотрев на него, мелодичным невинным голосом воскликнула:
– В таком случае и я откажусь.
Не сводя с неё глаз, и следя за движением её рук, как она убирает бокалы с стола, он ответил: «Зачем Вы должны отказаться? Вы дома и, естественно, Вам положено сбросить с себя всю усталость напряжения и получить заряд положительных эмоций … Только прошу Вас, первоначально растолкуйте мой сон, который приснился мне сегодня ночью, иначе до возвращения буду нервничать!»
Она растерялась, бокалы обратно оставила на столе:
– Сею секунду, друг мой,… принесу только сонник… – И мигом выбежала из кухни. Возвращаясь с пачкой книг, воскликнула. – Расскажите, пожалуйста, что Вам приснилось, что Вы так встревожены?
Он в общих чертах рассказал ей об увиденном во сне. Барышня полушутливо спросила: «Откуда у Вас такие лунные страсти? Случайно Вы не влюблены или это своего рода какие-то позывные, передающиеся с иного мира?» И не ожидая ответа, торопливо добавила: «Ведь неспроста я знаю Вас изнутри!» Открыла сонник, пролистала его и нашла всякие толкования. Затем своими словами объяснила: «Если вам приснилось, будто луна упала с неба, то это к счастливому случаю. Это будет в духе родства душ. Теперь отправьтесь в путь, мой безумец! Я желаю Вам счастливого путешествия, а когда вернётесь, расскажу, что Вас ожидает здесь!»
Тот ответил стихами незнакомой, малоизвестной поэтессы, удачно выразившей дефиницию этого понятия:
«Родство души, как кровное родство,
подчас еще сильней в судьбе бывает.
Кто с ним столкнулся – просто повезло
его в наш век тревожный не хватает.
Родство души, как тайный, древний знак.
Он виден тем, кто сам душой открытый.
Родство души, как птицы крыльев взмах
вас сохранит от горестных событий.
И если есть надежное плечо,
предать которое вовек вас не сумеет –
всем зовом сердца сохрани его...
Родство души – вовеки не стареет»[12]
А на её вопрос, «куда так спешит? Они того не стоят, чтобы так усердно трудиться», ответил:
– Что могу сказать барышня! Тяжелые испытания порой ищем мы сами... Но судьба посылает нам такое, чего и в сказке не придумать! Вы же знаете, где и с какими людьми я работаю. У моих работодателей иное мироощущение, так как они по-своему воспринимают мир. Так зачем нам критиковать их образ жизни – мы живем в разных измерениях и в параллельных мирах…
* * *Это была его первая поездка в сопровождении главы дипмиссии за приделами Москвы, и считалась знаковой. Главу дипмиссии сопровождали два дипломата: один из политического отдела, другой – из культурного отдела. Он их знал и с каждым из них неоднократно ездил на переговоры. Профиль работы первого, из политотдела, был засекречен. Скорее, он занимался вопросами безопасности. Это – высокорослый мужчина среднего возраста, бородатый хромой. Владел английским и выделялся особым чутьём и прозорливостью. Второй представлял Министерство исламской культуры и просвещения. По всем параметрам производил впечатление типичного провинциального юноши со средневековым мышлением. Он однажды с ним ездил в Центр стратегических исследований на переговоры с руководителем отдела востоковедения. Тот был арабист по специальности, и Коран знал наизусть. В ходе беседе он несколько раз цитировал стихи из Корана на арабском языке и этим поразил дипломата. Тот ему предложил принять ислам и сотрудничать с ними. Он, естественно, засмеялся и выразил недоумение за такое предложение…
Почему именно его подключили к этой поездке, ему было непонятно. А почему глава дипмиссии согласился участвовать в этой поездке, он мог догадаться. По его предположению, посол хотел черпать из этой поездки другую выгоду – познакомиться с российской глубинкой, выделяющейся смешанностью населения. Это явление, по мнению ряда мыслителей, выступает фактором утверждения мультикультурной цивилизации. Иначе находясь в составе смешанной делегации, которая была сформирована по инициативе духовенства, он не мог не предвидеть непродуктивности своей поездки в политическом плане. Да и время, выбранное для этой поездки, было совсем не подходящее: было бы неверно надеяться на какие-либо встречи, кроме определённых кругов из числа местного духовенства. Было бы очень разумно и даже необходимо, если бы предвидя непродуктивную трату времени и сил, он отказался от ненужных, непродуктивных программ и мероприятий. Но глава дипмиссии этого не сделал. Значит, руководствуется иными соображениями. Считать его некомпетентным либо неопытным дипломатом, значит совершить нелепую ошибку в своём суждении о нём. Глава дипмиссии производил впечатление мудрого, компетентного руководителя. У него отличные биографические данные: учёба в США (две специальности – электросвязь и политология); работа в качестве замминистра связи, затем – второго лица посольства в ФРГ, посла в Австрии, теперь в этом качестве в Москве – завидная карьера. Он – сверхэлитарная личность для своей страны. Человек такого уровня и качества – далеко не случайная фигура, а скрупулёзно подобранный индивидуум из числа самых одарённых.
В поезде «Нижегородская ярмарка», как только все заняли свои места, начались интенсивные переговоры… Их места [из класса (СВ) 2-х местные купе] находились рядом, по соседству. Это было изначально предусмотрено – для удобства. Дипломат из политического отдела поместился с главой дипмиссии в одном купе, а атташе по культуре и он – в другом. Не успели они толком расположиться и разобрать вещи, как тут их вызвали к главе дипмиссии. За ним пришёл дипломат-контрразведчик. Открывая дверь, крикнул: «Бегом к Послу… Там гости ждут!». Он отправился туда, подумав только про себя: «Это что-то новое: вести переговоры прямо в поезде! И к чему такая спешка? Похоже, мои опасения себя оправдывают». В купе главы дипмиссии находился Председатель духовного управления мусульман европейской части России (ДУМР), муфтий шейх Равиль Гайнутдин со своим заместителем. Муфтий рассказал Послу о предстоящих мероприятиях, сообщил, кто из приглашённых гостей присутствует в поезде. Видимо, согласно их представлению, это была протокольная встреча организатора мероприятия с высоким зарубежным гостем. Муфтий медленно в своём обычном стиле говорил, а атташе по культуре каждое переведённое слово зафиксировал. Составление отчёта о поездке главы дипмиссии входил в его обязанность. Дипломат из политотдела же был подключён в состав сопровождающих лиц главы дипмиссии по другим соображениям. Фактически он обеспечивал связь с другими представителями спецслужб, входящими в состав зарубежных делегаций, и отвечал за безопасность главы дипмиссии. По словам муфтия, в поезде находились одни только зарубежные дипломаты из мусульманских стран… В ходе беседы глава дипмиссии задавал вопросы, а муфтий либо его заместитель отвечал на них. Глава дипмиссии поблагодарил муфтия за организацию этой поездки, и высказал пожелание о встрече с руководством Нижегородской области и города в ходе этой поездки, что было учтено руководством ДУМР. Более часа общались, затем муфтий удалился…
