Тупак Юпанки - Пять дней в Азкабане
Он не открыл глаза, когда получил первый удар. Северус упал на пол и почувствовал тяжесть навалившегося на него тела. Где-то словно вдали были слышны истеричные крики матери.
Боль пронзила тело резко и сильно. Но Северус только застонал и закусил губу. Он боялся, что любое его шевеление или вскрик может вызвать новую волну. Только на этот раз Тобиас уже не встанет… Отец ритмично наносил удары всюду, куда мог достать. Сначала Северус чувствовал лишь вспышки боли: в груди, плечах, животе, на лице… Но вскоре всё его тело превратилось в одно сосредоточение боли. Он крепко стиснул зубы, клянясь себе, что не покажет своей слабости. Сколько это продолжалось, он сказать не мог. Но окончилось только после хриплого крика матери: «Impedimenta!»
Потом раздался глухой удар тела о стену и громкие ругательства. Северус, наконец, открыл глаза. Отец медленно поднимался, держась за стену. Мать стояла перед Северусом с палочкой в дрожащей руке.
Тобиас бросил на сына тяжёлый взгляд, прошипел: «Не поедешь!» и выскочил за дверь.
Северус поднялся с трудом, не без помощи матери. Ноги еле держали, голова болела и кружилась. Мать тащила его за руку на кухню, помогала снять джемпер, что-то говорила и причитала, но Северус не слушал её.
От боли ему удалось немного абстрагироваться, и сейчас в его голове проносились со страшной скоростью очень тревожные мысли. Он опасен. Он может убить и без палочки. Он не должен больше ни с кем драться, не должен ни на кого злиться. Ему нужно попасть в Хогвартс, чтобы там его научили сдерживать магию, но поехать он не сможет, потому что ему запрещает отец… Круг замкнулся. Внутри появилось гадкое опустошение. Северус не мог представить себе, как Лили собирает вещи, прощается с ним и первого сентября едет в магическую школу, оставляя Северуса одного с его безумным отцом. Такого расклада Снейпу совершенно не хотелось. Да и такой жизни тоже. На душе стало так мерзко и тоскливо, что, забыв про боль во всём теле, Северус сорвался с места, отпихнув в сторону мать, и выбежал из задней двери во двор, направляясь к реке.
Отец, видимо, отправился к Арни, потому что его нигде не было видно. Впрочем, даже если бы Северус сейчас и столкнулся с ним, встреча вряд ли бы закончилась чем-то, кроме косых взглядов исподлобья.
Снейп бежал, не останавливаясь. Он сам точно не знал, куда именно бежит и зачем. Но чувство отчаяния переполняло его, заставляя глотать солёные слёзы и вытирать нос рукавом. Всё, о чём он мечтал столько времени, рухнуло на глазах. Вся нафантазированная им жизнь подёрнулась дымкой и исчезла, обнажая унылую картину: дом Снейпов и яростный взгляд отца. Северус хотел освободиться от всего, что давило ему на грудь столько лет. Жизнь в постоянном страхе. Даже не за себя — за мать. Заплаканные глаза Эйлин. Вечная тоска в доме, который он до сих пор звал отцовским и ни разу не сказал о нём, как о своём. Тусклое освещение его комнаты, внутренняя пустота, боль и отрешённость… Он никогда не избавится от этого. Никогда.
Северус очнулся от мыслей только тогда, когда у него свело ноги. Он моргнул и с удивлением обнаружил себя стоящим по колено в не до конца замёрзшей речке. Тонкий лёд у берега он проломил ещё когда только ступил на него.
Северус нахмурился, рассматривая свои стремительно синеющие руки. В том, что он сейчас стоял по колено в ледяной воде, было что-то правильное и естественное. И что-то успокаивающее. Вода на середине реки быстро и весело журчала, как будто говоря: «Есть выход».
Сам не понимая, что творит, Северус сделал шаг вперёд. Потом ещё один. И ещё. Удивительно просто было погружаться в болезненно холодную воду. Словно вместе с телом замерзало всё отчаяние и тоска в сердце. Ещё шаг — и вот вода уже достаёт ему до груди. Ещё шаг — и обрыв…
Северус нырнул под воду так стремительно, что даже не успел набрать воздух. Течение понесло его вдоль берега. Поначалу он пытался сражаться с водой, затягивающей его на дно, но потом не осталось ни сил, ни желания. Одежда стала невероятно тяжёлой, несмотря на то, что на Снейпе были только рубашка, брюки и ботинки. Он поднял голову и разглядел где-то наверху склоняющиеся к воде деревья. Странно, но страшно не было. И больно тоже. Было только ужасно пусто и тоскливо. Северус зажмурился и резко втянул в лёгкие ледяную воду, словно сквозь сон различая громкий пронзительный крик:
— Миссис Снейп, он здесь!
Глава 4. День четвёртый
Северус проснулся от жуткого кашля. Он скатился с матраса и перевернулся на бок, задыхаясь и срывая себе горло. Как будто ледяную воду он вдохнул только что, а не десять лет назад.
Прокашлявшись, он вытер выступившие слёзы и тут же пополз в сторону двери, где его уже дожидались кружка со свежей холодной водой и кусок хлеба. Воду он выпил залпом, а потом покосился на хлеб. Словно в ответ на его сомнения, его желудок заворчал, напоминая хозяину, что того нужно хоть иногда подкармливать. Северус вздохнул и потянулся за хлебом. Долго нюхал его, прежде чем поднести ко рту и откусить немного. Странно, но вкуса он не почувствовал. Да и вода сегодня тоже была довольно безвкусной. Хлеб напоминал тягучую резину, однако Снейп мужественно прожевал кусок и допил воду.
Только сделав последний глоток, он понял, почему «завтрак» показался ему настолько отвратительным. Дементоры… От ужаса по позвоночнику пробежал электрический разряд. Эти твари высасывают не только эмоции и воспоминания, но ещё и притупляют естественные физические чувства, которые могут приносить удовольствие. Запахи, вкусы… всё перестаёт существовать. Да и осязание, наверняка, тоже притупляется. Северус был уверен, что проведи мужчина несколько лет в этом заточении, уже никогда не сможет добиться от своего члена послушания. Эта мысль показалась настолько жуткой, что Снейпа затрясло нервной дрожью.
Он отполз в свой угол и прикрыл глаза, невольно воскрешая в памяти тот ужасный день. Его нашла Лили, которая, по её словам, вовсе не хотела возвращаться к речке, но какая-то неведомая сила заставила её выйти из дому, чтобы прогуляться. Родители подоспели вовремя. Отец вытащил Северуса из ледяной воды и понёс в дом. Северус плохо запомнил этот момент, потому что был в полуобмороке, но некоторые физические ощущения вдруг вспомнились так чётко и ясно, что Снейп невольно поразился свойствам своей памяти. Он помнил тяжёлое дыхание отца над своей головой, которое сбилось, видимо, пока тот бежал, а он уже много лет страдал от отдышки. Северус помнил крепкие руки, которые прижимали к себе безвольное тело и стискивали так крепко, что Снейп испугался оказаться задушенным. И ещё он помнил, как дрожали эти руки. И вовсе не от тяжести — Северус был совсем тощим и лёгким — а от нервного перенапряжения. Когда Северус очнулся в своей тёплой постели вечером и увидел склонившегося над ним отца, то невольно шарахнулся. В чёрных волосах Тобиаса отчётливо была видна широкая седая прядь.
