Shinmaya aka Fred - Частные уроки
Тетсу сидел на кровати Хаято, поджав ноги, и любовался братом, который сидел рядом и нежно перебирал пальцами струны акустической гитары. Когда Хаято играл, Тетсу уносился далеко-далеко, куда-то в другую реальность, где можно было не притворяться, быть собой… ни от кого не прятаться… Музыка брата дарила мальчику свободу. Тетсу знал, что все свои сочинения Хаято посвящал только ему. И от этого они еще больше наполнялись тайным смыслом и романтикой.
— Сыграй мне то, что ты всю неделю сочинял, — попросил Тетсу. — Я заинтригован.
Хаято вздохнул.
— Думал, это будет новая песня для группы, а получилось что-то такое… нет, я не решусь это петь при всех.
— Спой мне. Прошу.
Брат кивнул и энергично ударил по струнам. Тетсу не ожидал, что песня будет такой динамичной и такой… роковой. Конечно, больше всего мальчик хотел бы услышать ее в исполнении группы, с клавишной партией и ударными, но если даже его брат не решается петь это при всех…
Голос Хаято, такой сильный, вибрирующий, с легкой хрипотцой, завораживал Тетсу, вводил его в состояние гипноза. Образы, которые брат рисовал в песне, живо вставали перед глазами мальчика. Это была песня о них… в точности о том, что они переживали, влюбившись друг в друга.
We’re bond by sin
Same goes for blood
You follow me
This filthy road
Хаято снова пел по-английски. Тетсу решил, что это был своеобразный барьер для его брата… Петь о таких вещах на родном языке было слишком стыдно, слишком страшно.
Just dream of me
And feel the fire
I’ll drag you down
To see you flying
Тетсу закрыл глаза и представил себя, летящим вниз, в пропасть, где все горело адским пламенем. Наверное, так оно и есть… и с каждым днем… с каждым поцелуем, с каждым оргазмом они падали все ниже и ниже… и уже, наверное, нельзя было подняться, только падать-лететь до самого дна пропасти, прямо на раскаленную сковороду, к которой они сами себя приковали.
Но Тетсу было все равно. Даже знай он, что ад — не просто выдумки христианских священников, он бы не отступил. Хаято был смыслом его жизни, и мальчик готов был расплатиться за свою любовь чем угодно.
And so you say
Let’s have a ride to hell today
My hands… your skin… my breath… your lips…
My tongue… your back… your shaking hips…
Unlock your body, bend and scream
Cause now it’s time you let me in
My rocket takes… forbidden space
I’m drowning you in my disgrace
Голос брата ласкал, обволакивал. Тетсу почти физически ощущал объятия Хаято, крепкие, нежные и… порочные. Песня была про их чувства, о тех потаенных уголках души, о которых мальчик предпочитал не думать. Все то, что остальные сочтут развратом, извращением и грязью, для Тетсу было так сладко. Без этого лучше умереть.
* * *
Хаято был напряжен, как струны гитары, по которым он ожесточенно бил медиатором. И снова, и снова, и еще… Он открывал свою душу перед Тетсу, зная, что брат поймет его, но так стыдно, так ужасно было толкать мальчика в эту тьму, в это адское, всепоглощающее пламя. Хаято смотрел на брата, не отрываясь, не мигая, лишь позволяя звукам своего голоса терзать его мысли и душу. Тетсу был младше, но все понимал…
«Зачем… зачем я пою ему это? Зачем толкаю его еще дальше к пропасти? Зачем даю осознать весь ужас того, что мы сделали и делаем каждый божий день… Зачем?»
We’re up and down
We’re in and out
Don’t wanna end
Our fighting round
Хаято прекрасно понимал, что однажды все это закончится. И если они не будут более осторожны — закончится гораздо быстрее, чем они ожидают. Он боялся, боялся до дрожи думать о будущем… Уйти от отца, работать, снимать квартиру. Он сойдет с ума, имея возможность лишь изредка видеть Тетсу. Им не позволят жить вместе, нет. Уж очень подозрительно все это будет выглядеть. Бедный, бедный отец… милый, наивный… Искренне радующийся тому, что сыновья «так хорошо ладят». Знал бы он только, как именно они «ладят» друг с другом, когда никого нет дома. Переживет ли Кеита такой удар? Сможет ли после этого назвать Хаято своим сыном?
The only way’s
To hide and run
Have no regrets
For what we’ve done
And so you say
Let’s have a ride to hell today
О да, они прокатятся до самого конца. И Хаято ни за что не отступит от принятого решения. Он поклялся, что будет принадлежать Тетсу всегда, значит, так тому и быть. Он перевел дыхание, облизнул пересохшие губы и снова запел.
My hands… your skin… my breath… your lips…
My tongue… your back… your shaking hips…
Unlock your body, bend and scream
Cause now it’s time you let me in
My rocket takes… forbidden space
I’m drowning you in my disgrace
* * *
Еще на лестничной площадке было слышно звуки гитары. Юрика аккуратно повернула ключ в замке. Женщина тихо вошла, стараясь быть незамеченной. Она очень редко слышала песни старшего из мальчиков, при ней Хаято никогда ничего не исполнял, но Юрике было ужасно любопытно, о чем его песни. На самом деле женщина была уверена, что с парнем что-то происходило… и он отрицательно влиял на Тетсу. У Иватари было предубеждение против разного рода неформалов, а уж то, что старший сын Кеиты был геем, смущало ее еще больше. По мнению женщины, Хаято нужно было как можно скорее отселить, чтобы он окончательно не потянул за собой младшего брата.
Именно поэтому женщина так рьяно желала докопаться до истины, узнать Хаято получше, пока он не успел навредить Тетсу. Юрика понимала, что не сможет открыто выступить против старшего сына, ведь Кеита до безумия любил своих мальчиков и всегда защищал их, но все-таки женщина решила рискнуть своим браком ради Тетсу. Ведь мальчик переживал тот сложный возраст, когда так и тянет влипать в разные неприятности, когда кровь кипит и эмоции подчас застилают разум. Это Иватари знала по себе.
Сняв обувь, женщина тихонько подобралась к приоткрытой двери комнаты Хаято и прислушалась. Парень пел по-английски. Нельзя было сказать, что Юрика владела этим языком в совершенстве, однако с пониманием английской речи у нее все было в порядке. И смысл некоторых слов песни сильно озадачил ее.
Disgraceful lovers
Born for sin
Same blood same hell
That flows within
Самые худшие догадки Юрики начинали подтверждаться. Между этими двумя мальчиками что-то происходит. И, кажется, они сами уже прекрасно это знают.
