Вадим Смиян - Месма
С огромным трудом Мария одела дочку, и они наконец вышли из дома, в лютую непроглядную ночь и на трескучий мороз. Когда же пришли к пекарне, то увидели огромную очередь, которой, казалось, не будет конца. Мария ощутила приступ непрошенной злости.
- Ну вот видишь! – с досадой сказала она. – Теперь несколько часов стоять на морозе придется! А если бы ты слушалась, да одевалась быстрее, мы могли бы у самых ворот сразу оказаться!
Поля вместо ответа только обиженно поджала губы. Мария заняла очередь и стала отрешенно глазеть по сторонам. Между тем народ продолжал прибывать, и очень скоро за Марией вырос длиннющий людской "хвост". Она даже подумала, что им еще повезло, и могло оказаться гораздо хуже. Тем же, кто придет к самому открытию, хлеба просто не достанется вообще.
Однако возникла новая проблема: как уберечь ребенка от обморожения? Мария держала Полю за руку, а сама то и дело озиралась по сторонам. Тут многие были с детьми, и Мария хотела знать, как другие решают этот вопрос. Наконец какая-то женщина подсказала ей, что в соседнем доме топят большую общую печь. Люди, занимающие очередь, отводят детишек туда, и они там спасаются от стужи. Можно вполне последовать их примеру.
Мария послушалась совета и отвела Полю в соседний дом. И хоть из очереди она теперь не могла видеть дочки, но через некоторое время она, покидая свое место в очереди, отправлялась к заветной печи, видела там дочку в компании других детишек, и даже успевала погреться сама. А потом возвращалась на свое место.
Ближе к шести утра веселая и совсем не замерзшая Поля прибежала к матери и сообщила ей, что они с детишками пойдут кататься на фанерках с ледяной горки.
- А где горка? – напряженно спросила мать.
- А вон там, в конце дома! – Поля беззаботно махнула ручкой.
- Ну сходи… - неодобрительно отвечала Мария, понимая, что ребенка все равно не удержишь. – Только не замерзни, смотри! Скоро уже и очередь наша подойдет…
- Не замерзну, мама! – весело закричала дочка и умчалась на горку с другими детишками. Мария озабоченно смотрела ей вслед.
- Война не война, а дети есть дети, - заметила стоявшая за Марией женщина. – Им игры подвижные нужны, компания веселая…
- Да уж… - рассеянно ответила Мария, продолжая смотреть за удаляющейся
фигуркой дочери.
- Да не волнуйтесь вы! – ободряюще сказала женщина. – Я всегда прихожу сюда с детьми, и они на той горке играют! У меня двое мальчишек, разве тут, в очереди, их удержишь? Пусть покатаются, там всегда детей много…
- Спасибо вам на добром слове, - Мария даже нашла в себе силы улыбнуться.
Между тем впереди возникло какое-то движение, толпа качнулась, подалась
вперед. Откуда-то понеслись предостерегающие окрики. По очереди быстро понесся
приглушенный говорок: «открыли, открыли…» Мария крепче сжала пальцами кошелек, лежавший в кармане пальто – в очередях очень часто лихо орудовали карманники, так что глядеть надо было в оба. Вдоль людской колонны прошел милиционер в
серой дубленке и черных валенках, с кобурой на поясном ремне.
- Товарищи, соблюдайте порядок! – громко говорил он. – Постройтесь в колонну, не толкайтесь, не напирайте! Хлеб сегодня есть, всем достанется…
Но голодных людей вразумить было трудно. У ворот возникла толчея, потом давка. Кто-то нагло и упорно пытался протиснуться без очереди, кто-то заполошно орал, будто его резали. Люди стояли плотно плечом к плечу, и если бы кто-то вздумал покинуть очередь, то это ему не удалось бы; а если бы даже удалось, то попасть обратно было уже невозможно. Мария, с трудом держась на ослабевших от вечного недоедания ногах, думала лишь об одном: как бы не упасть. Свалиться под ноги голодной и обезумевшей толпе означало одно – принять лютую смерть…
В то же самое время Поля каталась на ледяной горке, и ей было хорошо. Здесь были и еще детишки, чьи родители стояли в хлебной очереди. Время от времени к ним подходили их родные взрослые, осчастливленные покупкой, и забирали своих, и тогда освобождалась фанерка, с которой так здорово съезжать с горки. Именно так Поле досталась ее фанерка, оказавшаяся такой удобной, что девочка захотела взять ее себе домой. Надо только дождаться мамы...
Съехавши с горки в очередной раз, Поля сходу влетела прямо в ноги проходившей мимо женщине, и та пошатнулась, с трудом удержав равновесие, чтобы не упасть.
- Ой! – испуганно воскликнула девочка. – Простите, пожалуйста…
Сидя на фанерке, девочка с робостью взирала на женщину, которая стояла перед ней и оказалась такой высокой, что Поле показалось, будто бы она глядит на нее с самого неба.
- Ничего страшного, миленькая! – ласково сказала женщина, присаживаясь на корточки и тепло глядя на Полю. – Тебя как зовут?
- Поля… - несмело ответила девочка.
- А сколько тебе лет?
- Семь…
- Очень хорошо, Поля…- сказала высокая женщина.
Глаза у нее были большие, темные и очень добрые! И лицо такое прекрасное, что таких лиц Поля никогда ни у кого не видела. Женщина была одета в черный полушубок и длинную, до самых пят, теплую юбку, а голову и шею окутывал черный платок. Наверное, от этого, а еще из-за окружающего зимнего мрака изумительно красивое лицо ее казалось очень бледным.
- Полечка, - мягко обратилась к ней женщина, - а что же ты в такую рань и такой холод катаешься здесь одна? Тебе не страшно?
- А я здесь не одна! – охотно пояснила Поля, - у меня мама тут есть.
- А где же твоя мама?
- Вон там, в очереди! – девочка показала в сторону гомонившей толпы. – Она за хлебом стоит.
- Бедняжка… - сочувственно заметила женщина. – И долго ей еще стоять?
- Долго, - деловито сказала Поля. – Мы уже и так два часа, наверное, стоим! Ну, и еще не меньше часа стоять будем. Вот я и катаюсь, чтобы не замерзнуть…
Девочке было приятно, что незнакомка ведет с нею совсем взрослые разговоры.
- Понятно, - вздохнула женщина и печально улыбнулась.
Поля чуть внимательнее пригляделась к ней. На плечах и волосах женщины,
выбивающихся из-под платка наружу, лежал свежий иней. Она напомнила девочке прекрасную Снежную Королеву из сказки Андерсена. Поля обожала эту сказку…
В уголках темных, как зимняя ночь, глаз незнакомки Поля вдруг заметила влажный блеск… Что это? Льдинки?
- Тетенька… - спросила девочка сочувственно. – А почему вы плачете?
- Я? Это ничего, Полечка,- ответила женщина, глядя на девочку с трогательной нежностью. – Ничего, ничего… не обращай внимания.
