Джинни Бонд - Изгнание беса
Хиггинс принялся овладевать ею, тиская руками ее груди.
Розина вцепилась в стол руками и громко закричала:
— Еще! Еще!
Он принялся тарабанить ее с чудовищной силой и быстротой, так что под ней ходуном заходил стол. Вскоре ее сладострастные стоны перешли в истерические рыдания. Она вся дрожала, охваченная огнем страсти, ее раскаленное лоно судорожно сжималось.
— Ну, теперь ты мною довольна, стерва? — восклицал Хиггинс, вгоняя в нее член снова и снова. — Ты ведь этого добивалась, оскорбляя меня? Вот тебе за это! Получай!
Он вогнал в нее пенис по самую мошонку и сжал ей пальцами бедра. Розина завертелась на столе, вытаращив глаза, и завизжала:
— Нет! Не надо! О Боже! Я больше не могу! Отпусти меня!
— Не притворяйся невинной овечкой! Именно об этом ты и мечтала со вчерашнего дня! — прорычал Хиггинс, продолжая совершать половой акт.
С каждым его новым ударом по шейке матки сознание Розины все больше помрачалось, а пламя в промежности становилось все жарче. Из ее широко открытого рта вырывались стоны и нечленораздельные слова, влагалище свело судорогой. Глядя ей в глаза, Хиггинс хрипло сказал:
— Поклянись, что станешь моей покорной рабыней!
— Нет! Никогда! — воскликнула Розина.
Хиггинс залился безумным смехом и ускорил свои порывистые телодвижения.
Жар от лона растекся по ногам и рукам Розины. Хиггинс начал тискать руками ее груди, повторяя:
— Ты должна называть меня господином, похотливая тварь! Целовать мне ноги! Вот тебе, вот тебе!
Напряжение в промежности у Розины стало нестерпимым.
Дико взвизгнув, она принялась отчаянно тереться лобком и половыми губами о его фаллос. Стенки влагалища сжались, потом расслабились — и страшный удар по чему-то хрупкому в глубине ее лона вырвал стон из ее груди. Изменив угол наклона своего любовного орудия, Хиггинс принялся драить ее еще ожесточеннее.
— Давай, мерзавец! Бог видит, как я тебя ненавижу! Так что не щади меня! Затрахай меня до смерти! — стонала Розина.
Однако Хиггинс внезапно изменил темп совокупления и перешел на размеренные, но сильные регулярные удары. Внезапно он злодейски усмехнулся и вытянул член из влагалища. Этого Розина не ожидала.
— Нет! — взмолилась она испуганным голосом, изнемогая от желания испытать оргазм. — Продолжай! Умоляю тебя!
Хиггинс положил свою сексуальную пушку в ложбинку между ее набухшими половыми губами и произвел первый выстрел. Описав дугу, сперма попала ей в рот. Второй выстрел поразил ее в груди. А третий угодил в пупок. Розина проглотила солоноватое желе, слезла со стола и разрыдалась, охваченная отчаянием.
— Подонок! — восклицала сквозь слезы она. — Грязный, вшивый ублюдок! Почему ты не кончил в меня? Измочалил и бросил!
— Тебе мало того, что у тебя во рту? — насмешливо спросил Хиггинс и стал гладить ее по голове, утешая, как капризную девчонку, плачущую из-за пустяка. Но Розина не успокоилась. Такие отношения с ним ее больше не устраивали, их было пора прервать. В противном случае Хиггинс окончательно подчинит ее своей воле.
Вскоре ей позвонил полицейский, присланный из Скотленд-Ярда ее приятелем. Он выслушал рассказ Розины, поговорил с By Сан и, сделав какие-то записи в блокноте, порекомендовал женщинам уехать куда-нибудь на некоторое время.
Розина последовала его совету и позвонила в бюро путешествий. Любезный агент сообщил ей, что в продаже имеются путевки на круиз по Средиземному морю. Розина заказала сразу две — для себя и By Сан. Хиггинса она твердо решила выгнать из своего дома, чтобы больше не трепать себе нервы. А китайскими гангстерами пусть занимается полиция. Рассудив таким образом, она стала собирать чемоданы, чтобы утром улететь с китаянкой на Гибралтар.
Глава 6
Полуденное солнце раскалило пристань добела. Поэтому Розина вздохнула с облегчением, когда вступила на борт катера, который должен был доставить их на корабль, напоминающий огромный белый дворец. С утра в гибралтарской бухте воцарился штиль, и моряки, и путешественники изнемогали от жары.
Но главной причиной раздражительности By Сан была вовсе не она, а разлука с Хиггинсом. Китаянка капризничала всю дорогу, что приводило Розину в ярость. Покупая дорогие путевки, она лелеяла надежду, что за время круиза сумеет укротить строптивую азиатку и подчинить ее своей воле. Неожиданное увлечение девушки Хиггинсом нарушало все ее планы.
Сама же By Сан объясняла свое взвинченное состояние тем, что она снова увидела, выходя из такси в аэропорту, подозрительного мужчину азиатской внешности, который следовал за ними вплоть до стойки регистрации билетов, а потом записал что-то в свой блокнот и затерялся в толпе.
Теперь девушка вообще перестала разговаривать с Розиной и то и дело с опаской озиралась по сторонам, высматривая в толпе китайцев. Ей казалось, что похитители следуют за ней по пятам.
Скрепя сердце Розина вынуждена была признать, что отчасти виновата в этом сама: не нужно было пугать китаянку своими россказнями о китайце, который якобы крутился возле их дома и расспрашивал соседей, не видели ли они девушку, убежавшую от своих родителей в Гонконге. К этой уловке Розина прибегнула, чтобы заставить упрямую By Сан покинуть Хиггинса и улететь с ней на Гибралтар.
Их каюта оказалась просторной и шикарной. Из иллюминаторов открывался прекрасный вид на скалу. Добрую половину примыкавшей к гостиной спальни занимала огромная кровать.
Скинув влажную одежду, они некоторое время молча смотрели друг на друга. Вид у китаянки был усталый и затравленный. Заниматься сексом в такую жару ей не хотелось. К тому же ее задний проход и влагалище еще не остыли после вторжения пениса Хиггинса. Вероятно, этому негодяю удалось внушить By Сан, что мужской причиндал обладает несомненными преимуществами перед шаловливыми ручками и пронырливым языком лесбиянки.
Розина раздраженно отшвырнула ногой в угол каюты свои мокрые трусы и облизнула пересохшие губы. От жары и волнения китаянка вспотела, но это не остудило пыла Розины. Она протянула руку к ее щеке. Упрямая азиатка отступила на шаг и горделиво вскинула подбородок. Что ж, подумала Розина, тем хуже для нее, и схватила девицу рукой за горло. By Сан затрепетала.
— Слушай меня внимательно, маленькая дрянь! — прошипела Розина, сжимая пальцами ее хрупкую шею. — Будешь и дальше так себя вести, я не задумываясь отдам тебя тем, кто за тобой охотится. Вряд ли в гонконгском борделе тебе придется легче, чем в моей компании. Тебе все ясно?
В глазах By Сан промелькнула тень страха.
