Шайла Блэк - Их невинный секрет
Медленно, она убрала пальто в сторону, и опустилась назад, в кресло.
— Да не о чем говорить. Если вы не хотите -
Коул фыркнул, его взгляд прожигал ее, он как будто нагрелся за последнюю минуту до десяти тысяч градусов, в то время, как от остальных частей его тела веяло холодом.
И тут заговорил Бурк.
— Милая, мы не шокированы этой идеей. Поверь мне. Мы делали это не раз и не два. Мы предпочитаем разделять женщин, но ты еще слишком молода.
— И очень неопытна.
Очевидно от этого факта, Коул стиснул зубы.
— Откуда ты знаешь, что это так? спросила Джесса с вызовом в голосе.
Это было правдой, но сделанное им предположение просто взбесило ее. Она боролась с желанием просто встать и уйти, чтобы положить конец этой неловкой ситуации.
— Ты практически ничего обо мне не знаешь. Может у меня была целая куча любовников.
Мужчины фыркнули. Ей показалось, или это действительно выглядело очень элегантно?
— Дорогая, если их у тебя было больше, чем двое, я съем свои носки.
Бурк пристально посмотрел на нее, после побледнел.
— У тебя ведь была парочка любовников, правда?
Она сделала еще один большой глоток, сжимая свои руки.
Они могли видеть ее насквозь. Нет смысла сейчас лгать.
— Прекрасно. Хорошо. Нет.
Коул сжал зубы и послал Бурку обвиняющий взгляд.
— Я говорил тебе, что она девственница, еще в ту минуту, когда мы в первый раз увидели ее. Черт побери.
Джесса вдруг почувствовала себя такой одинокой.
Близнецы смотрели друг другу в глаза, ведя свой внутренний диалог, не произнеся при этом ни слова. Иногда они погружались в свой внутренний мир, где ей не было места. Спустя несколько мгновений, Коул поднялся, и начал застегивать свое пальто.
— Я думаю мне пора. Она, слишком невинна, для того, что мне нужно. Я не могу делать этого с девственницей. И, кроме того, она больше заинтересована в тебе. Я возвращаюсь в отель. Если ты помнишь, у нас есть работа, которую необходимо закончить?
Лицо Бурка стало печальным.
— Разве мы не можем поговорить об этом?
— О чем, черт возьми, здесь можно разговаривать?
Она сидела и наблюдала за ними, жалея, что вообще затронула эту тему. Они могли бы просто мило сидеть и ужинать, планируя совместный поход в кино или на спектакль. Но нет, она пошла на пролом, следуя за своими желаниями. Она всегда так делала. И постоянно слышала от своей матери, что она неблагодарная дочь, что она нарушила все их планы и стала слишком рано самостоятельной, что вместо того, чтобы заниматься международным бизнесом, она выбрала живопись. И сейчас ей было нужно двое мужчин, а не один.
Джесса слушала их спор. И оставалась в стороне, впрочем, как и всегда. Даже на пышных приемах, которые она посещала по воле родителей, она всегда оставалась в стороне. Даже когда она посещала школу, которую не любила, и ходила на занятия, которые раздражали. Она всегда оставалась в стороне, никто и никогда не прислушивался к ее мнению.
Самое лучшее, что она когда-либо могла сделать, это бросила вызов своим родителям. Она встала и ушла, можно сказать, что ее выгнали, но это было к лучшему. Она бы задохнулась, если бы осталась там. После ухода из дома, она была счастливейшим человеком, оставив позади свое прошлое, и не пожалела об этом выборе ни на минуту.
Так почему же сейчас она отступает, вместо того, чтобы бороться за свои желания? Неужели Коул не хочет иметь с ней ничего общего лишь потому, что она неопытна? Но она не ребенок. Да, она не спала с мужчинами окружавшими ее, но это совсем не означает, что с ней нельзя иметь дело.
Она посмотрела на него, действительно посмотрела на него. И старалась не обращать внимания на свою неуверенность, старалась увидеть его таким, каким он был на самом деле. Джесса закусила губу.
Каким бы она сейчас нарисовала Коула?
Его лицо было широким и немного угловатым, но под всей этой мрачностью, она знала, скрывается мягкость. Даже тоска. Она изучала его, чтобы затем этот образ изобразить на холсте, придав цвета и чувственности.
Для Джессы время замедлилось. Она смотрела на него, уже рисуя его в своем воображении. Она бы добавила смелых цветов. Он в них просто нуждался. Потому как не состоял только из черного и белого, как сам довольно часто пытался это изобразить. В нем было миллион оттенков, так же, как и в его брате.
Он повернулся к ней, и она поняла, что его пустой взгляд относился не к ней. Он чего-то боялся.
Возможно, она обманывала себя или видела то, что хотела видеть, но его внезапный отказ не нанес ей сильного удара. В течение четырех дней, Коул был рядом с ней, пожирая ее своим пристальным взглядом, и тихо обольщая ее своим желанием, которое так и светилось в его томных и таких далеких глазах. Бурк был более откровенным, в то время как Коул не показывал свою явную симпатию к ней. Чего он боится?
— До свидания, Джесса.
Его голос звучал неуверенно.
— Ты хорошо проведешь время с Бурком. Он позаботится о тебе, малышка.
— Нет.
Слова сорвались с ее губ.
Теперь, когда она действительно разглядела его, она поняла, что если в глубине своей души, он позволит своему страху победить, то в последующем он будет преследовать их всех. Бурк улыбнулся, а Коул нахмурился, будто она совершила преступление, когда не согласилась с ним.
— Нет?
Коул бросил вызов, наклоняясь к ней.
— Что это должно означать?
Джесса поднялась из-за стола, обогнула его и направилась в сторону Коула. От волнения сердце застучало в бешеном ритме. Она остановилась в дюйме от его лица.
Находясь все еще в возбужденном состоянии, она понимала, что отказавшись, никто не получит того, чего они все хотели. И она просто знала, что делает правильные вещи.
— Это означает, что я согласна только на двоих. Я не хочу половину — а ведь с Бурком я получу только часть. Да, он будет нежным и милым, но тогда не будет равновесия.
— К черту равновесие. Придерживайся принца. Я безжалостный ублюдок.
Глаза Коула сузились. Он сжал кулаки. Но она оставалась стоять рядом с ним.
— Иногда, мне не нужна нежность, — мягко заверила его Джесса.
— Мне нужно все то, что ты можешь мне дать.
Коул запустил свои руки в волосы.
— Во мне нет нежности. Я жестокий. Я буду требовать от тебя все, и даже больше. Меня возбуждает боль, от которой возможно, ты будешь плакать. Мне захочется связать тебя, отшлепать твою прекрасную задницу и разделить тебя с Бурком. Ты права, мы не совсем целое. И мы не будем делать это для забавы. Мы поглотим тебя.
Они будут делить ее, потому что уравновешивали друг друга в каждом аспекте своей жизни, даже в сексуальной. Как художник, она полностью понимала эту симметрию.
