Мой опасный (СИ) - Гончарова Татьяна Викторовна

Я даже не знаю, что мне хотелось сильнее. Схватить её за хвост, чтобы потрогать распушённый кончик. Или оторвать к херам все белые хвосты, которые к нему тянулись.

Пожалуй, второе. Или первое.

Я сделал третье. Отменил на сегодня тренировку. Разослал всем на коммуникаторы перечень проваленных тестов. И загнал за теорию.

Только тогда стало чуть легче дышать.

Нет, не стало. Увидел, как Чамесс что-то злобно прошипела орсу, который нагло обвил её короткий хвост своим плоским отростком.

Не знаю, как удержался на месте, чтобы не аннигилировать беложаберника. Только потрясённые лица всех четверых белобрысых меня остановили. Не ожидали отпора.

Всё равно я не смог стоять в стороне. Отозвал четверых орсов и отправил на тренировочную площадку. Дал задание на полосе препятствий с манекенами — отрабатывать прикрытие мягких пластиковых болванок.

Даже сдержал злорадную усмешку от яростных и оскорбленных взглядов жаберников. Да и мой хвост остался неподвижным. Вот и хорошо.

Только это и подарило небольшую передышку. Хоть немного успокоился. Мне нужно сохранять холодную голову.

Но вообще, дело было явно дрянь.

Отец отдельно учил оценивать своё пси и физическое состояние. А также контролировать свой эмоциональный фон.

Ни то, ни другое я не мог отнести к норме. Пси тоже бурлило. Я чувствовал.

Нет. В таком взбешённом состоянии мне оставаться нельзя.

Мне сейчас только жёсткая многочасовая тренировка наизнос поможет. Только вот я не могу её себе позволить. Зная папу, он точно нам устроит сегодня сюрприз. Я должен быть в форме.

Что я могу?

Единственный рихт, кто был способен хоть как-то погасить что папин гнев, что мой, это мама.

Давно уже не виделись. Соскучился. Мы должны были увидеться вечером, но я не буду ждать. Команда при деле. А мне нужно срочно снизить зашкаливающий уровень ничем неснижаемого бешенства.

Мне нужно увидеться с ней. Просто посмотреть на её улыбку и послушать её голос. Точно поможет. Папе же помогает.

Я убедился, что орсы на тренировке, и остальная команда разбирает теоретические задачи. Нашёл на терминале, где остановились родители, и направился в их корпус.

Нашёл их номер быстро. Уже собирался постучать в дверь, как замер, стараясь ничем не выдать себя.

Это интересно. Очень интересно. Мама спрашивала у папы о… Подслушивать нехорошо. Но мне — в данный момент — можно. Даже нужно.

Потому что услышанное напрямую касалось непосредственно меня.

Глава 14. Откровение

Хард Зартон, командир группы 1-КА

.

Вернее сразу-то я не понял, что разговор касается и меня. Замер и начал подслушивать больше на интуиции. О-очень редко я слышал в голосе мамы вот такие напряженные нотки. Да, если честно, вообще только с детства помню похожий тон, когда кто-то из нас очень сильно где-то косячил.

Обычно это был я, но сейчас это не важно было.

С отцом она так никогда не разговаривала, при мне во всяком случае.

Именно эта резкость остановила. И вроде голос у мамы был спокойным, но почему-то слишком напряжением звенел и обидой…

Да, точно обидой.

Но на плацу ведь все в порядке было. Я бы заметил.

— Ничего не хочешь мне объяснить? — прозвучал ее вопрос.

— Что именно? — в голосе отца тоже прорезалось напряжение.

Да у меня самого все мышцы мгновенно натянулись.

— Я получила сейчас сообщение от Мирей и подробную выкладку ее генома в приложении. С расшифровкой. Его сделали у орсов. Поэтому и спрашиваю. И не надо свой хвост ко мне тянуть. У нас серьезный разговор, Дрэго. Ладно, ты скрыл про ее свадьбу с орсом, и я узнала в итоге самой последней. Мирей потом объяснила все. Но это…

— Белоснежка… — в голосе отца прозвучало некоторое сомнение.

А я мысленно пытался переварить новость о том, что сестричка решила связаться с орсом. С орсом! Что она там вообще забыла? Что за хрень? Она же…

— Дрэго, объясни! Получается ты столько лет врал мне? Я такая, потому что наполовину орс? Так? — мама неожиданно повысила голос.

А меня просто оглушило на пару мгновений. Орс? Наполовину? Было полное ощущение, что кто-то врезал со всей дури по мне чем-то убойным. Но я привык держать удар. Быстро взял себя в руки.

Этот разговор я должен дослушать до конца, чего бы это мне не стоило.

— Малышка, ты ведь помнишь, что за ситуация была когда мы встретились? — как-то устало откликнулся папа. — Я не мог… не хотел подвергать тебя лишней опасности. А учитывая, что с орсами тогда как раз было все очень остро, то мне пришлось… — с нажимом произнес он последнее слово.

— То есть ты не отрицаешь?

— Мне было абсолютно неважно это твое происхождение. Для себя хотел разобраться. Да, я скрыл данные, надавил, заставил стереть часть отчета. Я защищал то, что мне было в тот момент дороже всего. И сейчас осталось самым дорогим. Тебя защищал, Белоснежка. Ты бы не приняла эту правду тогда, закрылась бы, надумала чего-нибудь. Я ведь знаю тебя…

За дверью раздался какой-то невнятный всхлип, а потом глухой успокаивающий тембр отца.

— Ну что, моя девочка. Какая теперь разница? И вторая часть отчета ведь была верной. Твоя белоснежность и пушистость не одними смешанными генами была обусловлена. Там был комплекс факторов. И то что ты не получала специальный состав от матери в младенчестве тоже сыграло свою роль. Гены орсов получили возможность проявиться более ярко. Вот и все.

— А наши дети? Ты о них подумал? Гай? Его дети будущие? Мирей осталась у орсов. Дрейк тоже там. Хард… Они не должны были это знать? Выходит в них тоже смешанные гены, и непонятно каким образом это может проявиться. Им нужно сказать, — сбивчиво настаивает мама.

Я так понимаю, что отец уже вовсю использует свой хвост и другие конечности для ее успокоения.

— Ммм… скажем, конечно. Но я не вижу в этом никакой особой проблемы сейчас. Они настоящие рихты, что бы там это гребанный анализ не говорил. Воспитаны рихтами и остануться ими. Иди ко мне. Я так соскучился за эти дни…

Дальше мой чуткий слух уловил вполне характерную возню и треск ткани.

— Ты так возбуждающе пахнешь, когда злишься, малышка. Дурею с тебя, Лика. Ммм… помнишь наш первый раз? На ковре, потом на диване? Повторим?

— Ты путаешь что-то… Аах… Дрэго! Первый раз был у стены, когда ты…— гулкий удар. — О-о-о! Да-аа!

Я в шоке отвалился от двери и выскользнул из коридора.

Сказать, что мой мир пошатнулся — это ничего не сказать. Гены орсов во мне! Во всех нас!

Так! Стоп! Спокойно, Хард.

Я взял под контроль свой хвост. Потом вернул на лицо спокойное выражение.

Привычные с детства действия помогли и внутри немного выправить мысли. То что я узнал – это сухие факты. Я на четверть являюсь орсом. Это факт. Теперь надо решить, что мне с ним делать.

Самое очевидное — забить и жить как раньше, но что-то царапало изнутри. Какая-то мысль никак не могла оформиться и пробивалась из подсознания. Что-то я упустил.

Орсы… У нас был очень подробный курс по ним в академии. Да и папа много рассказывал. В сети опять же я лазил с Дрейком, когда он готовился к своей секретной командировке туда. Я так гордился, что брат только мне сказал о ней.

Как там сестренка наша шилопопая оказалась? Ладно, это не важно. Там уже все решилось без моего участия, похоже.

Орсы, орсы… Что еще я о них знаю? Как назло перед глазами встала утренняя картинка, того как эти жаберники тянутся хвостами к полукровке. Перед глазами на миг покраснело. А потом меня резко накрыло осознанием!

Орсы! Полукровка! Орсы реагируют на наших полукровок. Это факт, который я не только теперь по сети знаю, но и наблюдал сегодня с Чамесс.

Их тянет к ней. И меня тоже. Десны зудят от желания наставить свои метки на ее коже.

Теперь у меня есть логичное объяснение. Вовремя я услышал тот разговор. Меня тянет к полукровке из-за моей смешанной крови. Проклятая орсовская часть дает о себе знать. Был бы полностью рихт — был бы к ней равнодушен, как все рихты.