Джуд - Драко Малфой и Солнечный путь
— А тебя, случаем, не доктор Фрейд зовут? — насмешливо спросила Гермиона.
— Ни в коем случае, — Сольвейг остановилась. — Меня зовут Снейп. Сольвейг Снейп. Я надеюсь. Пришли.
— Но это же… — Гермиона смотрела на несколько строений неподалеку и огороженный участок поля, где два динозавроподобных дракона с атрофированными крыльями (порода «Скандинавские древние») пытались сбить друг друга с ног огромными хвостами. За ограждением загона, со скучающим видом облокотившись на изгородь, стоял Януш. — Это же драконарий!
— Ну да.
— Но… — Гермиона уставилась на Сольвейг огромными глазами. — Драконы могут преодолеть барьер! Мы что, полетим на драконе?
— Не совсем, — казалось, Сольвейг чем-то смущена. — Я бы сказала, что ты полетишь на драконе.
— А ты?
— Ох, Грейнджер, — вздохнула Сольвейг. — Ты такая умная… могла бы и догадаться… Отойди.
Гермиона сделала шаг назад. Она не могла поверить. Она впервые в жизни не могла поверить своим глазам.
Она не могла поверить, что это ее Сольвейг — то существо, которое вдруг начало увеличиваться, чья кожа вдруг вмиг засверкала на заходящем солнце, как золото, за чьей спиной распахнулись два огромных крыла и чьи руки огромными лапами опустились на землю. Когти прочертили глубокие борозды, хвост обвился вокруг лап, как у кошки.
Что-то внутри, рядом с сердцем или даже в нем самом, рванулось, разбилось в мелкие осколки, они резанули тело изнутри, послав сладкую болезненную судорогу вниз, в ноги, и вверх, к глазам и ушам, и снова собралось и зазвенело, как натянутая струна, у самого сердца. Дракон наклонился в ней, обдав горячим солнечным дыханием и ослепив сиянием сапфировых глаз. И тогда в такт натянутой струне у сердца запели те мелкие осколочки в ушах, пересыпаясь, как стеклышки в калейдоскопе. Это была песня — пока без слов, но песня, новая песня; пальцы вдруг заныли, до того им захотелось лечь на гитарные струны, чтобы запомнить то чудо, которое звучало в голове. Все равно не забуду, подумала Гермиона, стряхивая слезы с глаз. И снова прозвучала тень шепота, тень знакомого голоса у самого уха — У тебя все будет замечательно…
— Ты прекрасна! — выкрикнула она вверх, прямо в синие глаза.
— Залезай, — прошелестел в ответ нечеловеческий голос. — Пора.
Дом Реддлей, тот же день
Несколько секунд обе стороны пребывали в неподвижности. Вольдеморт сотоварищи, очевидно, наслаждались произведенным эффектом.
— Надо было вам придти чуточку пораньше, — заговорил наконец Драко, и в голосе его, как в старые добрые времена, зазвучали великолепные протяжные интонации истинного Малфоя. — Вы пропустили прекрасное зрелище, в самый раз для вуайеристов.
— Не переживая, малыш, — сладко улыбнулась мисс Паркер. — Мы наблюдали за тобой и папочкой. Тоже сладенькое было зрелище. Профессору бы понравилось…
Снейп фыркнул. Драко нахмурился.
— Прошу прощения, но нас не представили, леди.
Удивительное это все-таки было зрелище — обнаженный, избитый юноша, держащийся с поистине королевской надменностью. Две пары глаз следили за ним с жадным вожделением. Еще две — со снисходительной насмешкой, за которой люди, лишенный чувства собственного достоинства, скрывают свою зависть к тем, кто этим чувством наделен. Еще одна пара глаз смотрела на Драко одобрительно. И в еще одной выражалось множество чувств — от глубочайшего восхищения отвагой юноши до раздосадованного «Ну что же ты творишь, чертов придурок!»
— Меня зовут мисс Паркер, мальчик, — ведьма оскалилась. — Жаль, что мы только сейчас познакомились.
Ведь мы с тобой родственники.
— Мои родственники — странные люди, мэм, — ответил Драко. — Так что мне абсолютно не жаль.
— Ты злой мальчик, Драко, — заметила мисс Паркер, и глаза ее блеснули.
— Да ладно, сколопендре своей это скажите, — Драко мотнул головой, указывая на Мину. — Кто там она вам? Дочка? Любовница? Комнатная собачка… ах, нет, прошу прощения, змея!
Мина в два шага пересекла комнату, и ее рука звонко приземлилась на щеку Драко, оцарапав белую кожу ногтями.
— Заткнись, ублюдок!
— Вельга! — рявкнул Лорд. — Ты портишь мой материал. Достаточно того, как твой папочка над ним поработал!
— Но, мой Лорд… — начал Люциус, но Вольдеморт перебил его:
— Я тебя не спросил, так что не лезь с выступлениями. Вы как дети, все трое! Стоит вас ненадолго оставить, и вы уже хватаете то, что вам не принадлежит.
— Должно быть, это у них семейное, — негромко проговорил Снейп.
— Хочешь высказаться, Северус? — насмешливо глянули красные глаза. — Хочешь рассказать ребятам правду?
Но это моя привилегия, мой дорогой зельевар, я здесь злодей. Оставь мне право самому раскрыть героям свои коварные замыслы.
— Обычно это всегда плохо заканчивается, — произнес Гарри. — Успевает помощь.
— Разумеется, — кивнул Лорд. — Гарри, мой мальчик, помощь уже спешит. Но когда они придут сюда… вас здесь уже не будет.
Он шагнул вперед, указывая палочкой Снейпу точнехонько в лоб.
— Империо!
Взгляд зельевара расфокусировался, руки безвольно опали вдоль тела. Вольдеморт задумчиво произнес:
— Он научился бороться с этим проклятием… но все же мое заклинание сильнее, чем его воля. Потом, конечно, придется повторить…
— Зачем он вам? — не выдержал Гарри. — Он уже наварил вам всех возможных зелий, — он бросил короткий взгляд на Мину. — Оставьте его в покое!
— Таланты моего дорогого Северуса мне еще пригодятся, — усмехнулся Вольдеморт. — Нам предстоит серьезная работа, мальчики мои. Понимаете, я так давно ждал этого… — он даже зажмурился от удовольствия. — Ждал своего нового облика… нового тела… совершенного тела. Я ковал кадры. Искал наилучшее сочетание кровей… Вот видишь, Гарри, — Вольдеморт указал на мисс Паркер, — эту девушку?
Когда-то давно, когда меня еще звали Том Реддль, я познакомился с прекрасной молодой женщиной из благородного колдовского рода. Я, разумеется, не был в нее влюблен и, конечно же, не планировал жениться… Но она родила мне ребенка. Девочку… — он посмотрел на мисс Паркер, и в глазах его мелькнуло что-то, похожее… нет, на отцовскую любовь это никак не походило, скорее на восторг обладателя прекрасной и полезной вещи. — Женщины — невероятные создания, Гарри. Тебе этого никогда не понять, потому что ты изначально испугался сложности и недоступности этих существ и предпочел более простой путь. Женщина может сама по себе быть бесценным сокровищем, но главное — она раковина, в которой может вызреть прекрасная жемчужина… Я пытался создать такую жемчужину при помощи моей девочки и Северуса, и вторую — при помощи Люциуса и его жены. Но, увы, Северус, а также Нарцисса, оказались с червоточиной.
