Владислав Картавцев - Секс дыбом
Коты никогда не пойдут в услужение человеку, мы гордые и независимые, и корм нам дают просто так. За наши неоспоримые достоинства, мягкость и красоту. А собака вечно просит милостыню, готова ради ласкового словца какой-нибудь барышни нырнуть в озеро за палкой, которую для нее туда зашвырнули, готова часами ждать хозяина возле магазина, привязанная за поводок к перилам. Мерзкое подобострастие налицо!
Но не стоит о собаках – слишком болезненная тема, боюсь, войду в раж, и тогда добрых полтора часа буду только о них и говорить! Об овчарках и пуделях, о догах и шпицах, о таксах и борзых! О – какое отвращение вызывают во мне эти особи! Вернусь лучше к «норе».
Она такая большая, что в ней может поместиться человек. Да, ему пришлось бы немного согнуться, чтобы влезть целиком, и расширить проход внутрь (особенно, если человек любит пончики и толстый), но это – единственные неудобства! Всё остальное – только плюсы.
Имеются в наличии простор, комфорт, уют и моё персональное жизненное пространство, предназначенное для уединения. Вы думаете, что коты – существа социальные, и собственное жильё им не нужно? О, как вы наивны и даже глупы! А как же интим, как погружение в грёзы, как спокойный восстанавливающий сон?
Как, наконец, желание слиться с тишиной и отстраниться от постоянной человеческой трепотни, выматывающей душу переходами от согласных букв к гласным и от шипящих звуков к звонким? Хозяйская кровать? Хороша! Но «нора» – лучше! Поэтому прежде чем утверждать что-либо насчет котов (с умным видом), подумайте – вдруг окажитесь в дураках, и над Вами будут смеяться!
* * *Помнится мне, несколько месяцев назад к Жене (не к жене!) прибыла дама с роскошной персидской красавицей на руках. Красавицу звали Марианна – и она была та еще штучка!
Бытует (особенно среди котов моего круга) мнение, что персидки – взбалмошные, излишне щепетильные, излишне требовательные и вообще – ставят себя так высоко, что и не подойти! Ослепительно прекрасные да – но чтобы добиться от них благосклонности, нужно извернуться ужом (или же догнать и съесть ежа!). И уж, и ёж – согласитесь – пренеприятнейшие твари, и иметь с ними дело – бррр!
Но моя Марианна (говорю открыто – моя!) оказалась другой! Не взбалмошная (и т. д. по списку), но, напротив, отзывчивая, ласковая и дружелюбная. Вероятно, я покорил ее слёту – поскольку перед моими котовыми чарами невозможно устоять. И если бы я был кошечкой, то, завидев себя в зеркале, сразу завалился бы на спину и раздвинул лапы – бери меня, мой красавец-властелин!
Следует отдать должное Марианне и ее смекалке – она сразу поняла, кто настоящий хозяин в доме (а кто так – мебель), спрыгнула с рук дамы (ее звали Софа) и присоединилась ко мне.
В программе нашего вечера были:
– немецкие кошачьи котлетки (весьма недурственны),
– десерт сухим кормом (печенье и бисквит),
– три вида молока на выбор (плюс неограниченное количество воды – газированной и still),
– прослушивание симфонии падающей воды («Журчание фонтана в вечерних красках»),
– расслабляющий массаж и обоюдное облизывание на мягком одеяле в «Норе» – возможно, со всеми вытекающими дальнейшими действиями!
Забегая чуть-чуть вперед, скажу – что они (действия) состоялись, последовали, случились, накатили на нас асфальтоукладчиком, обрушились на нас, подхватили и понесли – бесконтрольно и бесшабашно!
Но всему свой черёд.
Прежде чем сблизиться, каждая воспитанная кошечка должна понять, кто ее ухажёр (а посему процесс ухаживания со стороны сильной кошачьей половины должен быть благопристойным и уважительным). Куртуазным, я бы сказал.
В части ухаживания у галантного кавалера есть неоспоримое преимущество перед простонародным Ванькой – подвальным или помоечным – который ничего, кроме грубой силы и не менее грубых солдафонских шуток и замашек в процессе знакомства не использует. И, следовательно, ему никогда не покорить сердце рафинированной красавицы – она лучше вместо «Гурме» съест дохлую ворону!
Ко мне это не относится, я не Ванька (не Васька), я – Пан Чарторыжский и знаю, как и каким образом заслужить благосклонность персидки! И я это доказал.
После немецких котлеток и десерта я увлек Марианну к «Журчанию фонтана». Подсвеченные закатом струи воды выстреливались вверх и опадали в бассейн, создавая великолепную романтическую атмосферу.
Закатное солнце удлинило тени, вечерня тишина спустилась на «Переделкино», мы застыли рядом – хвост к хвосту – и слушали, слушали пространство вокруг. Марианна была настолько очарована, что даже перестала моргать. Я понимал ее чувства – и я сам не остался равнодушным!
Мы не издавали ни звука – мурлыкать и мяукать не хотелось, наше сознание объединилось с вечностью, и мы плыли по ней, впитывая красоту и гармонию мира – солнце, воду, сумерки и тишину! Уверен, если бы сейчас нас видел Мопассан, он бы создал свой лучший роман, а Шишкин написал бы лучшее полотно – «Вечер в саду в Переделкино».
К сожалению (а может, к счастью), очарование момента длилось недолго. Тьма сгущалась, краски постепенно тухли, и я вполголоса предложил Марианне заглянуть ко мне. Она согласилась без колебаний – видимо, моя куртуазность уже проделала брешь в ее чувственной обороне.
Что касается меня – я погрузился в необычное состояние – состояние отрешенности и безоговорочного принятия всего – что бы дальше между нами не произошло. Согласие так согласие, отказ – так отказ, тривиальное предложение «остаться друзьями» – я готов был принять всё, и принять с благодарностью. Я стал мягким, нежным и забыл, что я зверь!
Марианна влияла на меня чудесным образом. Мой первоначальный кураж куда-то испарился – я даже (о горе мне!) на несколько мгновений подумал, что быть кошечкой – примерное, так же приятно, как и котом, и не устыдился своих мыслей!
Интересно, что сказал бы по этому поводу старина Фрейд – хотя я лично с ним незнаком. Уж, наверное, представил бы на всеобщее обозрение одну из своих теорий: «Смотрите, птицы-звери, вот что бывает!»
«Возьмем кота и внушим ему, что он – кошка. Заставим поверить, что он кошка – покажем ему научно-познавательные фильмы о том, что он кошка, прочитаем ему лекции о том, что он кошка, а затем – повяжем на него розовый бантик, наденем на него гульфик и юбочку – и так отпустим пастись на просторе. И проследим, какие трансформации в его психике произойдут».
Вот будет потеха! Невероятный простор для анализа – масса экспериментальных данных, целые поля для исследований – и даже можно защитить несколько докторских диссертаций на тему: «Как из кота сделать кошку – и наоборот».
