Грани Света. Хранитель (СИ) - Четвергова Юлия

И по щелчку пальцев могла из доброй матери превратиться в дотошного следователя…

Я закатила глаза, глядя на открывшуюся перед глазами картину. Началось. Она поняла, что рассказ про Влада, если и правдив (потому что я обычно не врала маме, лишь изредка что-то недоговаривала), то не совсем актуален.

Мужчина присел напротив мамы. Я спешно разложила торт по блюдцам и налила всем чай. Когда подносила чашку, руки так и зудели случайно опрокинуть чаёк на штаны противному Ангелу.

Зараза!

— Возможно, были причины, почему моя дочь не стала афишировать ваши отношения? Обычно я знаю, если она с кем-то встречается.

То же мне! «С кем-то встречается». Так сказала, будто у меня этих парней было пруд пруди, да еще и кандидатов на руку, почки и другие органы — вагон и маленькая тележка. Выбирай — не хочу. Хорошо, что Габриэль — мой Ангел-Хранитель, и ему наверняка известно и о таких незначительных деталях из моей скромной жизни. Не то я бы безбожно покраснела после этих слов.

Не удержавшись, закатила глаза, что не укрылось от бдительного взора Ангела. Но, мимолетно бросив на меня сверкающий ехидством взгляд, он тут же перевел его обратно на маму.

— Никаких причин, из-за которых можно было бы вам беспокоиться. — поспешил успокоить маму вокалист, правильно поняв ее воинственный настрой. — Ваша дочь слишком хорошо воспитана, чтобы вести домой каждого встречного. Поэтому я сам решил сделать первый шаг, и выразить тем самым всю серьезность своих намерений.

Суровые черты лица Виктории Владимировны слегка разгладились, но не до такой степени, чтобы потерять бдительность.

— Может, хватит делать вид, будто меня тут вообще нет? — вклинилась в их разговор. На меня скосились две пары глаз: привычно-саркастические и неодобрительные.

— Александра, можно тебя на пару слов? — небрежно бросила мама, и добавила, обратившись к Габриэлю. — Денис, мы ненадолго выйдем, если не возражаешь, а ты пока угощайся и чувствуй себя, как дома.

— Конечно, — кивнул мужчина, как ни в чем не бывало. И уткнулся в тарелку с десертом, изображая живой интерес к торту.

Я обреченно поднялась из-за стола, следуя за мамой. Не преминула кинуть на вокалиста осуждающий взгляд, который он намеренно проигнорировал. Потому что просто не мог не чувствовать всю силу моего желания огреть его чем-нибудь тяжелым.

Наломал дров, а мне теперь расхлебывать! Ух, так бы и просверлила взглядом дыру в его невыносимо широкой спине!

Мы зашли в гостиную и мама, прикрыв двери, заговорила на грани шепота. Лицо при этом у нее было обеспокоенное. Даже слишком. Я сильно удивилась, потому что ожидала нагоняя, а никак не последующего вопроса.

— Он тебе угрожает? — сделала свои выводы мама. Я не смогла сдержать эмоции. Выражение дичайшего удивления проступило на лице.

— С чего ты это взяла? — непонимающе протянула я, а потом резко осеклась, так и не произнеся следующую фразу.

Я ведь точно также думала сначала. Считала Габриэля богатеньким парнем, связанным с криминалом, так или иначе. Вероятно, мама, недолго думая, сложила два плюс два, — мой внезапный побег из столицы, потерянность по приезду домой, и нежелание сразу объяснять причины, — и пришла к неутешительным выводам.

Вот только реальность оказалась гораздо сложнее. И как мне теперь объяснить внезапный интерес богатого мужчины к себе? И это еще мама не знает, что он весьма популярный фронтмэн в своих кругах.

— Сандра, не бойся, ты можешь мне все рассказать. — нахмуренные брови и плотно сжатые губы мамы говорили, что ей не до шуток, — Мы вместе что-нибудь придумаем. Ты только скажи, если он хоть что-то тебе сделал… — не выдержав, женщина прикрыла глаза рукой, оборвавшись на половине фразы, и покачала головой.

— Ма-ам! — возглас получился громче, чем планировала, но это помогло. Виктория Владимировна взяла себя в руки и посмотрела на меня более собранно, а не отчаянно. Я крепко обняла ее и сразу же отстранилась, чтобы успокоить. — Он мне ничего не сделал. Не угрожал. Даже пальцем не тронул. Правда. — Робкая улыбка мелькнула на губах.

А ехидный голосочек все вторил: «Ну-ну, пальцем он ее даже не тронул. Еще как тронул. М-м-м. Повторить бы…»

Отмахнувшись от неуместных навязчивых мыслей, отметила, как посветлело лицо мамы после моих слов. Она еще раз всмотрелась в мое лицо, и не найдя на нем признаков лжи, облегченно выдохнула.

— Тогда почему ты о нем не рассказала?

— Потому что, действительно, не хотела торопить события. Кто же знал…

Кто же знал, что за тараканы у Габриэля в голове роились той ночью, пока он сверлил меня прищуром своих темно-карих глаз из кресла.

Мама положила ладонь мне на щеку и огладила ее большим пальцем, улыбнувшись.

— Рада слышать, теперь я относительно спокойна. А то ты меня перепугала не на шутку своим внезапным приездом, да еще и была вся белая, как мел в тот день. — мама хотела сказать что-то еще, но не стала. Вместо этого она глубоко вдохнула и выдохнула, и перевела тему. — Главное, чтобы ты была счастлива, Сандра. Я приму любой твой выбор. — ее глаза подозрительно влажно заблестели, а во взгляде промелькнула некая ностальгия.

И к гадалке ходить не надо было, чтобы понять, что она скучает по папе…

— Мама! — я порывисто обняла ее, вдыхая родной запах.

— А с Владом тогда что? Только на этот раз — правду, дорогуша! — пожурила Виктория Владимировна, отстраняясь.

— Он бросил меня месяц назад. — выдавила. Слова о нем все еще давались мне с трудом. Лишний раз открывать запертый ящик под названием «Влад» мне не хотелось.

— Ну, и дурак! — внезапно разозлилась мама, поджав губы. — Такое сокровище упустить! Денис вон быстро сообразил, что к чему. — по комнате разлился ее тихий смех. — Но ты сразу не сдавай оборону, продержись как можно дольше. — Подмигнула мама, уперев руки в бока.

Я хотела было возмутиться, мол, на что она намекает, но она уже подхватила меня за руку с таким задором, будто ей стало вновь восемнадцать, и увлекла меня за собой обратно в столовую.

Габриэль, завидев нас, заулыбался во все тридцать два.

— Обидишь ее, я тебя найду и прибью вот этими вот руками. — без обиняков начала мама, как только мы вновь уселись за стол. — Бухгалтеры умеют тщательно заметать следы, имей в виду. — отшутилась Виктория Владимировна так, что я не сдержала улыбки.

Вокалист заливисто рассмеялся.

— Даю слово, что ни за что в жизни не причиню ей вреда и обещаю оберегать, как зеницу ока.

Я зарделась, потупив взгляд и уставившись на шоколадный торт в тарелке. Такое ощущение, что он не знакомиться приехал, а сватать меня. Боже, как неловко! И мама, будто специально подыгрывает вокалисту, ведя вместе с ним непонятную одной только мне игру.

Смущенная я, выполняя свой личный, немного странноватый, ритуал, чтобы не показать, как сильно нервничаю, убрала руки в карманы кожанки. Рука, стоило ей оказаться внутри небольшого кармана, нащупала пакетик, в котором ощущалось что-то маленькое и твердое.

Я совсем забыла о подарке, который мне сунул в карман Габриэль. Интересно, что это?

Еще раз ощупав пакетик, пока мама с «Денисом» что-то активно обсуждали, я с удивлением воззрилась на мужчину, когда до меня, наконец, дошло, на что это похоже. Габриэль, почувствовав, что я на него смотрю, одарил меня непередаваемым взглядом, в котором был намешан целый коктейль эмоций: нежность, любовь и что-то тягучее, томное, предвкушающее. Его взгляд вызвал больше вопросов, чем ответов.

И зачем, скажите на милость, Габриэль подарил мне ключ?! А главное, от чего он?

Глава 7

За окном вечерело. Закатное солнце склонялось к горизонту, окрашивая золотисто-багряными лучами кромку леса, растущего вдоль дороги. Машина плавно скользила по асфальту. Мотор работал практически бесшумно, делая неловкую тишину между нами еще более неловкой.

Я сидела на переднем сиденье, уставившись в окно. Подперев подбородок рукой, старалась ни о чем не думать, позволяя мелькающей за окном картине заполнить все пространство в голове.