Адские гончие - Ишида Рё

– Ты думаешь, она сможет простить тебя, после того как ты предал её? – в голосе Катрины зазвучал металл, даже не глядя на неё Борис знал, что глаза её стали жёлтыми, а лицо искажено яростью.

– Даже если она не простит меня, я хочу умереть у её порога! Прощайте госпожа Катрина! Прости меня!

Выходя в коридор, он услышал, как она прошипела ему вслед:

– Убирайся к чёрту! Ты мне больше не нужен!

Аккуратно закрыв за собой дверь, он пошёл прочь по длинному коридору, к выходу и чем ближе он подходил, тем легче дышалось ему, прохлада августовского утра, будто звала его за собой, ему не хотелось оглядываться. Оставшись одна, Катрина упала лицом в подушку и разрыдалась жалобно и по-детски. Осторожно открылась маленькая дверь в глубине её спальни и в комнату, неслышно ступая босыми ногами, вошла маленькая девочка с длинными чёрными волосами.

– Не плачь мамочка! – голосом полным страдания проговорила она, забираясь на кровать.

– Обними меня, Акира! – маленькие руки обхватили Катрину, и она плакала, прижимаясь лицом к груди своей маленькой дочери.

– Я люблю тебя, мамочка! Я защищу тебя! – шептала девочка, целуя непослушные рыжие локоны матери.

* * * * * * * * * * *

На улице было уже совсем темно, когда Лилиана, проводив последнего посетителя, отнесла на кухню грязную посуду и, протирая столы, порхала от одного столика к другому. Жена хозяина ресторана сидела на стуле около входа и с улыбкой смотрела на неё.

– Как у тебя хватает энергии, Лили? Я вот с ног валюсь! – сказала она.

– Я уже закончила, хозяйка! – весело тряхнула светлыми локонами девушка.

– Не зови меня хозяйкой! Это смущает!

Попрощавшись Лилиана пошла по освещённой фонарями набережной к дому, где снимала квартиру. Этот дом был чуть в стороне от пляжа, но ей хотелось пройтись поближе к воде, морской воздух приятно обволакивал её. Когда она отошла уже достаточно далеко и хозяйка думала, что Лилиана не может услышать её, она сказала, обращаясь к своему мужу:

– Эта девочка принесёт нам удачу! Даже сейчас люди приходят посмотреть на белокурого ангела! А ведь сезон ещё не начался!

Лилиана улыбнулась, приподнятое настроение было у неё уже с утра и сейчас, чувство что случиться что-то хорошее не оставляло её. Сердце её замирало в сладостном предвкушении, если бы её детство не было похоже на Ад, она бы, наверное, могла бы сравнить это чувство с чувствами ребёнка, ожидающего подарок, о котором он догадывается. Но в её детстве не было ни подарков, ни радостного ожидания, и ей не с чем было сравнить свои ощущения. Лилиана свернула от пляжа на поднимавшуюся вертикально вверх улицу, на которой не горел ни один фонарь и, уверено, пошла вперёд. В её комнату вела отдельная лестница, располагавшаяся позади дома, и она могла возвращаться в любое время, не боясь потревожить хозяев. Но едва Лилиана ступила на первую ступеньку, её тело начало бить дрожь, она почувствовала, что задыхается, сердце её бешено стучало, через секунду она увидела фигуру человека сидевшего около её двери, лицо его было в тени. Лилиана уже всё поняла, она хотела бежать к нему, но ноги её предательски дрожали. Она не помнила, как осилила эти двадцать ступенек, прислонившись виском к дверному косяку, Борис спал, натянув капюшон на голову, Лилиана вся дрожа опустилась перед ним на колени и, не зная что сделать, осторожно положила свою голову ему на колени, обхватила руками его ноги, прижалась.

– Лилиана! – прошептал Борис, несмело протянув руку, он коснулся её волос.

– Ты вернулся! – она почувствовала, что слёзы текут по её щекам, и она тыкалась в его колени, точно слепой котёнок. Потом она потащила его за собой в спальню, на ходу снимая с него одежду, плохо помнила, что было дальше, счастье переполняло её настолько, что она почти не слышала его слов. Всё это точно происходило не с ней, а с кем-то другим и пришла она в себя только тогда, когда они оба сидели в покрытой розовой пеной ванной. Она оседлала его колени, его руки прижимали к себе её расслабленное, податливое тело и в этот момент Лилиана как никогда ощущала, что принадлежит ему вся полностью, без остатка.

– У тебя даже есть ванна? И такая большая! Это здесь не часто встретишь!

У него был такой приятный, ласкающий голос! Как же она скучала по нему! И она засмеялась от удовольствия.

– Мне пришлось поискать такое жильё! Но ты же знаешь, как я люблю принимать ванну!

– Знаешь Лили, я… – начал он, помолчав и становясь серьёзным, но девушка торопливо прижала маленький пальчик к его губам.

– Молчи! Я не хочу ничего слышать! Ты вернулся ко мне, и я счастлива! – проговорила она, глядя ему в глаза, своими большими голубыми светящимися радостью глазами. После ванны она уснула на его плече, а он ещё долго лежал в темноте и думал о том, что должен сказать ей о том, сколько ему осталось. Должен, но не сейчас, не сейчас.

* * * * * * * * * * *

– Горан, там Борис пришёл за своим мопедом! – сказала ему жена, пожилой механик вышел на улицу и, увидев Барса, крепко его обнял.

– Не хочешь вернуться ко мне? Ты лучший спец по движкам, что у меня работали! – предложил он, когда Борис, выкатив старый скутер на улицу, пытался его завести.

– Спасибо Горан, но я ненадолго. Мне снова нужно будет уехать дня через три-четыре.

Непослушный мотор, наконец, подхватил, выбросив из выхлопной трубы клубы белого едкого дыма. Только теперь мастер обратил внимание на осунувшееся под капюшоном лицо молодого человека, на то, как выступают вены на его скулах, покрывая их синей тонкой паутиной, на то, что его руки закрыты чёрными перчатками и осёкся на полуслове.

– Прощай, Горан! Передавай привет жене! – Борис крутанул ручку газа, скутер затарахтел громко и надтреснуто унося прочь своего седока.

Из дверей показалась жена механика, вытирая крупные руки цветастым передником.

– Почему ты не предложил ему остаться на ужин? – спросила она.

– У него что-то не в порядке, – задумчиво проговорил, Горан глядя вслед удаляющемуся мотороллеру.

Когда Борис подъехал к дому, где жила Лилиана, ему стало совсем плохо, стараясь не попадаться никому на глаза, он поднялся наверх и потерял сознание, едва успев закрыть за собой дверь. Придя в себя, он первым делом бросил взгляд на часы. До прихода Лили с работы оставалось около двадцати минут. Борис сел около входной двери, отдышался, встал и, держась за стену, поковылял в ванную. Прежде чем весёлый голос Лилианы раздался в маленьком коридоре их съёмного жилья, он уже сидел за столом на большом балконе, с которого открывался прекрасный вид на море и заходящее Солнце.

– Я принесла еду из ресторана! – весело сказала ему Лили, и он улыбнулся ей в ответ. Он выглядел как обычно, только был чуть бледнее, чем всегда и её сердце кольнуло на секунду, но Борис заговорил о какой-то ерунде и она отвлеклась. Только утром, она увидела, что ему плохо.

– Любимый, я вызову скорую! – она бросилась вниз на ресепшн, но Борис остановил её.

– Не нужно, малыш! – он улыбнулся.

– Я, похоже, заболел, но ничего серьёзного, к обеду я буду в порядке!

Лилиана хотела остаться дома, но он настоял, и она пошла работу и пока шла вдоль пляжа тяжёлые мысли одолевали её. Она осознала, что всё время со дня своего приезда, Борис вёл себя странно. Он был необычно вял, постоянно присаживался и, кажется, старался делать вид, что здоров, но ему видимо становилось всё хуже и хуже. Сердце Лилианы сжималось, и она всячески отгоняла от себя страшные мысли. «Я просто себя накручиваю! Всё в порядке! Ничего страшного не случилось!» – убеждала она себя. Решив, что если ему не станет лучше к вечеру, она вызовет врача, девушка постаралась сосредоточиться на работе, руки её не слушались, и она была необычно рассеяна. Поэтому она не обратила внимания на девушку, разместившуюся за самым дальним столиком.

– Что будете заказывать? – спросила она, подойдя к ней.

– Я ни черта не понимаю в вашем меню! Выбери что-нибудь на свой вкус! – сказала ей девушка по-японски.