Меган Максвелл - Ты только попроси. Сейчас и навсегда
Меня это веселит. Я оглядываю его и отвечаю:
– Ты тоже не очень здорово выглядишь.
– Где ты вчера была и с кем?
– Ты опять за свое?
– Джуд…
Боже мой! Боже мой! Он назвал меня «Джуд»…
– Ладно… Я отвечу на твой вопрос, когда ты мне скажешь, кто была та женщина, с которой ты пришел вчера на вечеринку Бьорна.
Мой вопрос застает его врасплох, но он не отвечает. Во мне опять просыпается ярость, и я, пытаясь смотреть таким же, как и у него, ледяным взглядом, спокойно говорю:
– У меня вылет в половине восьмого. Поэтому поторопись. Ты реши уж, о чем ты хочешь поговорить, ведь мне еще нужно заехать в отель, собрать чемодан и взять билет.
Он чертыхается и мрачно на меня смотрит.
– Ты не скажешь, с кем провела вчерашний вечер?
– А ты ответил на мой вопрос? – Он смотрит на меня, но не отвечает. Наконец приходит мой черед: – Я хочу, чтобы ты знал. Мне известно, что ты мне лгал.
– Что?!
– Ты скрыл от меня развод моей сестры. А потом у тебя хватило совести разозлиться из-за того, что я скрывала кое-какие секреты твоих близких.
– Это не одно и то же, – оправдывается он.
Я окидываю его тем самым ледяным взглядом – точь в точь таким же, как его собственный – и шиплю:
– Ты лживое, черствое существо, которое не замечает бревна у себя в глазу, но видит малейшую соломинку в чужом. Я могу сказать тебе, с кем я вчера вечером гуляла. Запомни: я вольна проводить ночь с кем хочу и как хочу. Тебя устраивает такой ответ?
Он долго, очень долго на меня смотрит и наконец произносит:
– Прощай, Джудит.
Он уходит. Уходит!
Я замираю, нет, я превращаюсь в камень. Он уходит, оставив меня одну посреди Английского сада!
Я наблюдаю за тем, как он удаляется. Ого, в крови начинает закипать адреналин. Он никогда не даст заломить себе руки. Он слишком гордый, но и я тоже! В конце концов я встаю, беру такси и еду в отель собирать вещи, а потом отправляюсь в аэропорт. Когда самолет взлетает, я закрываю глаза и шепчу:
– Чертов упрямец!
43
Через десять дней в Мюнхене назначена конференция компании «Мюллер», там я тоже должна присутствовать. Я пытаюсь отмазаться, но Жерардо и Мигель мне отказывают – подозреваю, что в этом замешан сеньор Циммерман. Когда я туда прилетаю, меня накрывают воспоминания. Я снова в этом прекрасном, по-настоящему грандиозном городе. Вместе с Мигелем и начальниками многих испанских филиалов мы приезжаем в одиннадцать часов утра туда, где будет проходить конференция. Я занимаю место рядом с Мигелем, и конференция начинается. Среди множества присутствующих ищу взглядом Эрика. И нахожу его в первом ряду. Но… у меня сжимается сердце, когда я вижу рядом с ним Аманду. Вот стерва!
Как и раньше, они выглядят очень близкими. Эрик поднимается на сцену, чтобы выступить перед более чем тремя тысячами людей, которые приехали из всех филиалов, и я с гордостью смотрю на него. Я слушаю каждое его слово и в очередной раз убеждаюсь, какой он красивый и насколько ему идет темно-серый костюм. Когда он заканчивает речь и на сцену поднимается Аманда, я напрягаюсь. Эрик кладет ей руку на талию, и она торжествующе произносит приветственную речь.
Мигель поворачивается ко мне. Я с трудом глотаю слезы и натянуто улыбаюсь. После официальной части официанты начинают носить подносы с шаманским и канапе. Спрятавшись между испанскими коллегами, как в окопе, я стараюсь, оставаясь незаметной, быть в курсе всего происходящего. Приближаются Эрик с Амандой. Они здороваются со всеми присутствующими. Я уже готова убежать, когда вижу, что он подходит к нашей группе. Он оглядывает нас всех с чарующей, но холодной улыбкой. Он не обращает на меня никакого внимания и, когда здоровается со мной, даже не смотрит мне в глаза. Он подает мне руку, как и всем, а потом уходит, чтобы поздороваться с остальными участниками конференции. Я встречаюсь с Амандой взглядом и вижу в ее глазах насмешку. Вот сучка!
Они здороваются с остальными, и я наблюдаю, как Эрик снова кладет ей руку на талию. Они фотографируются с коллегами. Айсмен ни разу не попытался посмотреть на меня. Ничего, абсолютно ничего. Так, словно мы никогда не были знакомы. Не моргая, смотрю, как он фотографируется с другими женщинами, и у меня мурашки бегут по коже, когда я вижу, что, разговаривая с одной из них, он смотрит на ее губы.
Я его хорошо знаю. И знаю, что означает этот взгляд и к чему он может привести. У меня начинает колоть шея. Опять эти пятна! О нет! Меня пожирает ревность, я не могу это выносить!
Когда я понимаю, что не в силах больше это выдерживать, начинаю искать выход. Как бы там ни было, мне нужно отсюда сбежать. Когда я дохожу до одной из дверей, кто-то берет меня за руку. Я с трепещущим сердцем разворачиваюсь и вижу, что это Мигель. На какое-то мгновение я подумала, что это Эрик.
– Ты куда?
– Мне нужно проветриться. Здесь слишком жарко.
– Я тебя провожу, – говорит Мигель.
Когда мы наконец находим выход, Мигель достает портсигар, и я прошу у него сигарету. Мне нужно покурить. После первых затяжек тело начинает успокаиваться. Во всяком случае, слезы уже не наворачиваются на глаза. Холодность Эрика, то, что он везде появляется с Амандой, то, как он смотрит на остальных женщин, переполняют чашу моего терпения.
– Джудит, ты в порядке? – спрашивает Мигель.
Я киваю. Улыбаюсь. Стараюсь быть яркой и светящейся девушкой, как и всегда.
– Да, просто там было очень жарко.
Мигель качает головой. Я понимаю, что он что-то подозревает, но я не хочу с ним об этом говорить. Выкурив сигаретку, я сама предлагаю вернуться в зал. Я должна быть сильной и показать это ему, Аманде, Мигелю и всем остальным.
Уверенным шагом возвращаюсь к испанской делегации и пытаюсь влиться в беседу, но у меня не получается. Куда бы я ни повернулась, Эрик где-то рядом любезно беседует с какой-нибудь женщиной. Все хотят сфотографироваться с ним – все, кроме меня.
Двумя часами позже, когда я привожу себя в порядок в одной из дамских комнат, слышу, как одна из тех женщин замечает, что шеф, Эрик Циммерман, сказал, что она прелестна. Она что, совсем глупая, что ли? Не в силах удержаться, бросаю на нее взгляд. Настоящее чудовище: фигуристая итальянка с огромной грудью и медными волосами. Она нервничает, и я ее понимаю. Если Эрик говорит тебе подобное и смотрит прямо в глаза, то делает это именно для того, чтобы ты стала нервничать.
Выходя из дамской комнаты, я наталкиваюсь на Аманду. Она смотрит на меня. Эта выдра смотрит на меня и весело подмигивает мне. Я еле сдерживаю себя, чтобы не схватить ее за волосы и не швырнуть на землю, но нет. Я не должна это делать. Я на конференции, мне нужно вести себя профессионально. Кроме того, я пообещала отцу, что больше не буду вести себя как хулиганка.
