Джуд - Драко Малфой и Солнечный путь
— Теперь буду, — прошептал все тот же голос — вроде бы Драко, а вроде бы и нет… — Теперь буду всегда…
Дом Снейпов, 1 августа 1997 года, раннее утро
— Гарри… Просыпайся, Гарри…
Тихий шепот в уши, так, что он ощущает прикосновения шелковых губ к ушной раковине. Легкое дыхание проникает в ухо и скользит вниз, по телу, под кожей, чередой мелких бисеринок…
— Ммм…
— Просыпайся, Гарри… — нежный шепот…
— Ммм…
— Подъем, Поттер! — хлестнул резкий голос, и Гарри распахнул глаза. Серые туманные глаза равнодушно смотрели на него.
— Малфой?
— Подъем, — повторил слизеринец и для верности ткнул Гарри кулаком под ребра. — Уже утро.
— Малфой, — повторил Гарри, пытаясь сообразить, что происходит. Очень мешал этому тот факт, что голова Гарри невыносимо болела — ему казалось, что кто-то с настойчивой равномерностью бьет его кувалдой по макушке. И это ощущение было напрямую связано с двумя абсолютно противоположными ощущениями, одним из которых была жажда. — Что ты делаешь в моей кровати?
— Сижу, — коротко ответил Драко. Гарри пошарил рукой вокруг себя. — В чем дело, Поттер?
— Где мои очки?
— Я их выбросил.
Сначала Гарри не понял, что ему сказали. Потом решил, что Драко шутит. Когда же до него дошло, что Драко абсолютно серьезен — а Гарри почему-то всегда знал, когда Драко шутит, а когда серьезен, от изумления и ярости у него даже прошла голова.
— Малфой, ты рехнулся?!
— Нет пока, — спокойно отозвался Драко.
— Черт побери, я же ничего не вижу без очков!
— Я знаю, незачем так орать.
— Но, Малфой!.. Это вовсе не забавно!
— Поттер, дашь мне сказать? После того, как ты так смачно поцеловался с землей, упившись на своей собственной, прошу заметить, вечеринке, твои окуляры не рискнула восстанавливать даже мисс Хочешь-Все-Узнать-Спроси-Меня-Как. Я, конечно, должен был учесть, как тебе дороги останки твоих маленьких стеклянных друзей. Надо полагать, ты бы устроил им похороны, а на могильной плите благодарные потомки начертали бы надпись «Здесь лежат верные друзья и легендарные очки Мальчика-Который-Выжил, доставшиеся ему в наследство от Джона Леннона, который получил их из рук своей умирающей бабушки, героически погибшие в трагической попойке. Покойтесь в мире».
— Как тебе это удается? — после паузы спросил Гарри, оставив попытку вслепую выбраться из простыней.
— Что именно? — спросил слегка запыхавшийся Драко.
— Так долго кричать на одном дыхании.
— Я не кричал.
— О нет, ты кричал.
— Заткнись, Поттер.
Гарри улыбнулся.
— Что ты лыбишься, Поттер?
— Вспомнил, как давно я не слышал этой фразы.
Это было ошибкой. Лицо Драко, мгновение назад почти сбросившее свою ледяную маску, моментально застыло вновь. Он стремительно поднялся с кровати и прошел куда-то в дальний угол. Гарри прищурился, пытаясь понять, что Драко там делает.
— Малфой… — во всяком случае, это казалось более возможным, чем пытаться понять, что происходит с самим Драко. — Что ты делаешь?
— Лови, — ответил Драко и что-то бросил на кровать. Гарри попытался поймать, но без очков не помогали даже навыки ловца.
— Что это?
— Подарок на день рождения, — последовал ответ. Гарри попытался разглядеть Драко. Тот стоял у дальней стены; ни поза, ни голос его ничего не выражали, а лица Гарри не видел… хотя, скорее всего, и по лицу Малфоя он не смог бы угадать его чувства… если они вообще были, эти чувства.
— От кого?
— От меня.
Гарри вздохнул.
— Малфой, ты можешь подойти поближе?
— Зачем?
— Я тебя не вижу.
— Ты ничего не теряешь.
Гарри мысленно плюнул и начал разворачивать подарок. Естественно, к нему не прилагалось ничего, напоминающего открытку. Малфой, пишущий открытку — это было так же невероятно, как и… Малфой, танцующий для гриффиндорцев. Гарри улыбнулся и снял последний слой упаковки.
Внутри обнаружился узкий бархатный футляр. Воображение Гарри тут же нарисовало бриллиантовый браслет на черном бархате… или еще что-нибудь в этом роде, и он рассмеялся.
— Что смешного? — вежливо поинтересовался Драко.
— Неважно, — Гарри помотал головой и открыл футляр. Это были очки. Явно очень дорогие, овальной формы, поблескивающие на черном бархате стеклами и позолоченной оправой. — Малфой… — Гарри осторожно извлек очки из футляра и снова попытался рассмотреть лицо Малфоя. — Но это… наверное, дорого…
— Может быть, — последовал равнодушный ответ. — Я не помню.
Гарри нацепил очки на нос, чуть поправил их — и поймал удовлетворенную гримаску на лице Малфоя прежде, чем она вновь сменилась равнодушной миной.
— Не люблю золото, это вульгарно, — сказал он. — Но тебе золото идет больше, чем серебро.
— Золото?! — ахнул Гарри, схватившись за дужку очков. — Малфой, ты?..
— Поттер, я могу себе позволить пару золотых очков, — усмехнулся Драко. — Загонишь их, если будут нужны деньги.
— Ты что, ночью их покупал? — ворчливо спросил Гарри. Он чувствовал себя немного униженным. Хотелось объяснить Малфою, что нельзя вот так запросто дарить такие дорогие вещи. Да ведь он же не поймет!
— Ночью? — изящно вскинул брови Драко. — Нет, Поттер, просто так вышло. Давно хотел, чтобы ты снял этот ужас, что ты носишь на носу. Так лучше, — он чуть наклонил голову, рассматривая Гарри. — Значительно лучше.
— Спасибо, — спохватился Гарри. — Малфой… в смысле… Драко… сколько времени?
— Шесть, — ответил тот.
— Эээ… шесть чего?
— Утра, — пожал плечами Драко. — А тебе чего надо?
— Малфой, — очень осторожно проговорил Гарри. — Спасибо за очки, конечно, но ведь ты же разбудил меня в такую рань не за тем, чтобы сделать подарок?
— Нет, — ответил Драко. — Я хочу пригласить тебя на прогулку.
— Драко, — Гарри, а точнее, его тело, вдруг вспомнило все, что было ночью, и вернулась кувалда, а следом за ней — ощущение, что во рту переночевало семейство крыс, — а почему это не может подождать до более позднего времени, а?
— Потому что не может, — непререкаемым голосом отозвался Драко. — Давай, Поттер, в темпе вальса. Нам надо уехать, пока никто не проснулся.
— Почему? — спросил Гарри, поднимаясь.
— Потому что, — «объяснил» Драко. Гарри вскинул на него глаза — он понял.
— Скрываешься от поклонников твоего танцевального таланта, Малфой?
По тому, как перекосило лицо Драко, Гарри понял, что попал по больному месту. И ударил еще раз:
— А ты вчера был великоле-е-епен, Малфой! Никогда бы не подумал, что ты умеешь так!
