Андрей Райдер - Взгляд сквозь шторы. Сборник № 1. 25 пикантных историй, которые разбудят ваши фантазии
Все было ясно сходу. И измятая кровать (обычно Жанна застилала ее ровно), и валяющаяся на полу подушка, и, наконец, надорванная упаковка презерватива под столом (видно, не успели ее найти в спешке).
«Ну пиз…ец! – матюгнулся Михаил. – Парень у нее, видите ли, любимый в Иркутске. И здесь уже еб…ря завела, блядь! Сегодня же надеру уши! Надеру и выгоню отсюда на хрен. Позвоню сейчас Коляну и выгоню», – и он потянулся было к телефону, но тот вдруг зазвонил сам.
– Дядя Миша, это я, – зазвучал в трубке виноватый Жаннин голос.
– Ну?! – рыкнул он.
– Вы очень на меня разозлились? Очень?
– А ты как думаешь?!
– Ну, дядь Миш, не обижайтесь.
– Не обижаться?! А как ты себе это представляешь, Жанна? Ты же совсем распустилась! И я расскажу об этом отцу.
– Дядя Мишенька, миленький. Только папе не звоните, прошу вас, – взмолилась она, – очень вас прошу, не звоните. Очень, очень. Все что хотите сделаю, только не звоните. Вы же знаете папу с мамой. Мне тогда вообще не жить, – чуть не плакала нашкодившая Жанна. – На цепь посадят, заклюют совсем, – раздавались ее жалобные всхлипывания.
– Не звонить?! Так ты же сексом с тем парнем занималась. Трахалась у меня дома в наглую. Как это не звонить?! Вот так все это оставить, по-твоему? Как будто ничего не случилось?
– Не занима-алась я се-ексом, – раздалось на том конце трубки плаксивое подвывание.
– Врешь мне еще в придачу! И презики, скажешь, вместо шариков надували. Да?! – все больше заводился Михаил. – Дома у тебя один парень, здесь уже другой. Это же блядством называется, Жанна! – уже не мог сдержаться он. – Блядством! Скажу отцу, кем у него дочь растет.
– Ну, дядя Миша… Очень вас прошу, – зарыдала она. – О-очень… Как хотите наказывайте, только не звоните-е…
– Ну, что я… отец твой, чтобы… наказывать тебя? – неожиданно замялся Михаил. – «Накажите»… скажешь тоже, – и у него вдруг что-то непонятно шевельнулось внутри. – Как я тебя, по-твоему, наказать должен?
– Как угодно… только па-апе не говори-ите, – сквозь слезы проскулила прерывающимся голосом Жанна.
– Ну… ладно, – задумчиво хмыкнул он, удивляясь резкой смене собственного настроения. – Вечером поговорим. Не буду пока звонить. Так и быть… Раньше возвращайся тогда сегодня. И… сама подумай, какое наказание заслужила…
Она стояла на пороге с самым виноватым видом. Стыдливо потупив глазки, жалобно шмыгая носом, испуганно вжав голову в плечи, смиренно сложив вместе ладошки на животе… А между ними была зажата… плетка. Да, именно плетка! Явно купленная в секс-шопе многохвостая плеть, без шипов и набалдашников, правда, но специальная, предназначенная для грубых развлечений, с мягкими тонкими кожаными плетеными косичками, сходящимися в районе рукоятки единым пучком. Открыв от неожиданности рот, Михаил очередной раз обалдел.
– Накажите меня, – протянула она ему плеть. – Я заслужила наказание. Я плохая девочка. Накажите! Отшлепайте меня. Как следует отшлепайте.
Михаил машинально взял плетку. Рука как-то сама потянулась к ней. Еще не придя в себя от шока, и, по сути, не осознавая, что делает, он вдруг внезапно почувствовал, как что-то гадливо-сладкое шевельнулось у него в груди. Подленько так. Ему стало не по себе. По-прежнему покорно пригнув голову и заискивающе глядя ему в глаза, Жанна взяла его за руку и повела в гостиную. Он как бы заторможено следовал за ней, с ужасом чувствуя, как, независимо от его сознания, с ним происходит что-то непонятное, так, будто это его увлекает. Слюна стала заполнять его рот, в голове зашумело, а ладонь, державшая рукоять плети, вспотела. Михаил отчетливо ощущал плотность этой кожаной рукояти, мягкость ее кожи, рифленость переплетений, увесистость.
– Наказывайте меня! – подойдя к стулу, Жанна высоко задрала юбку и наклонилась, опираясь руками о сиденье и поставляя зад. Тонюсенькие стринги лишь условно прикрывали розовую наготу ее попки. Налитая, округлая, упругая, сочная, она была настолько аппетитной, что глаза Михаила словно магнитом приклеились к ней. – Наказывайте сильнее, я заслужила! – и, прогнувшись в пояснице, она еще больше выпятила свой пухлый зад, подставляя его под плетку. Сглотнув слюну, Михаил неуверенно замахнулся дрожащей рукой, чувствуя, как начинает мутиться его сознание.
Первые шлепки были немного робкими и совсем слабыми. Они плохо получались у него и вышли какими-то смазанными, но, делая удар за ударом, он постепенно приноровился и стал хлестать все сильнее и ловчее. Плеть была, конечно, больше игрушечной, чем пыточной, мягкая, легкая, небольная, она скорее дразнила, чем реально наказывала, но с каждым ударом Жанна невольно вздрагивала, ее попка все больше краснела, а Михаил заводился и зверел. Да, именно зверел, сам не ожидая от себя такого, он чувствовал, как в нем просыпается животное начало.
– Вот тебе! Вот! Вот, негодница! Получай за все свои выходки, получай! Так тебя! И вот так! – звонко шлепал он по ее ягодицам, приговаривая, все сильнее увлекаясь и входя в азарт. Незнакомый, пугающий, странный, но будоражащий сознание, волнующий и все больше дурманящий его. И тут он почти с ужасом почувствовал, что в нем разгорается желание. Не так, как это обычно было с женой, а дико, по-животному, запретно, с похотью. Он вдруг ощутил свою власть и вседозволенность, он почувствовал, что пьянеет от этого.
Ягодицы вздрагивали, колыхались, сжимались и дергались, Жанна стонала, всхлипывала и выгибалась. Чуть расставив свои стройные ножки, она вскидывала и виляла попкой. И вдруг! Михаил ясно увидел, как трусики в ее расщелине стали намокать, он уловил дурманящий запах ее возбуждения. Эта похотливая сучка сама начала возбуждаться, ему не могло показаться это! Михаил вздрогнул. У него закружилась голова, он почувствовал, что все стремительней закипает, ощущая, как деревенеет член.
– Да! Да! Да! Я виновата! Я сама заслужила наказание. Накажите меня еще сильней! Накажите. Вот так, да, накажите! – вскрикивала Жанна, продолжая вовсю подставлять под удары попку. – Делайте что хотите, только папе не говорите. Еще грубее, накажите. Грубее! – и она вдруг сорвала с себя трусики, отбросила их в сторону и еще больше прогнулась, явно вставая в позу. Видно было, что она уже вся течет соками. Половые губы набухли, а вход во влагалище раскрылся, откровенно предлагая себя. Запах ее желания оглушил Михаила. Член напрягся до боли, а плетка в руке затряслась, он почувствовал, что совсем дуреет от приступа дикой похоти. Еще пару раз хлестнув Жанну, он окончательно потерял над собой контроль. Плеть выпала у него из руки, Михаил сдернул с себя штаны, грубо схватил Жанну руками за бедра и, рыча как зверь, вогнал ей член сзади. Сильно, резко, глубоко, со звонким шлепком, мощно раздвигая стенки ее влагалища. Молодое, плотное, нежное, еще не знавшее такой грубости, оно, хлюпнув, приняло его. Жанна громко вскрикнула и задохнулась, член у него был немаленький. Мелкая дрожь стала сотрясать ее тело, а спина мгновенно покрылась мурашками. Скребя ногтями обивку стула, она широко открыла рот, пытаясь схватить им хоть глоток воздуха.