Стефания Эш - Неделя безумств
Счета, счета, рекламные листовки, опять счета. Было лишь одно письмо, которое, похоже, стоило того, чтобы его прочитать. Амелия вскрыла конверт кухонным ножом в ожидании того момента, когда закипит чайник. Она поздравила себя с тем, что предусмотрительно утащила упаковку молока с тележки стюардессы в самолете.
«Дорогая Эми, – начиналось письмо. – Я пыталась в течение нескольких недель дозвониться до тебя, но тебя не застать на одном месте, а твоя охрана ведет себя строже, чем полицейские у ворот Белого дома. Я не видела тебя уже целую вечность, хотя слежу за твоими успехами. У нас все отлично. Я даже как-то навещала твою кошку. Можешь мне поверить, что она скучает по тебе. Но позволь мне перейти к главной сути моего письма, поскольку тебе известно, что эпистолярный жанр никогда не был моей сильной стороной. Дело в том, Амелия, что с тех пор как ты уехала, Том и я все больше и больше сближались. Мы не столь уж молоды, и ты можешь мне не поверить, Эми, но мы решили это сделать. Мы решили связать себя узами брака».
У Амелии буквально отвисла челюсть.
– Связать себя узами брака. Карис!
Амелия вывернула наизнанку розовый конверт и нашла хрустящую белую карточку с приглашением, напечатанным экстравагантными серебристыми буквами:
«Свадьба Карис Еугении Лусарди и Тома Уильямсона… 4 сентября… в церкви Святого Джеймса».
Амелия недоверчиво рассмеялась. Карис выходит замуж? Невероятно! И это должно случиться через четыре дня! Амелия стала тут же набирать незнакомый телефонный номер, указанный в верхней части встревожившего ее письма. Слава Богу, что она приехала домой. Она должна, просто обязана увидеть эту свадьбу.
– Я понимаю, что тебе это может показаться несколько странным, – начала Карис, – но людям свойственно меняться, и я решила это сделать, несмотря на тот ужасный период, когда мы могли спать с кем угодно… Знаешь, по-настоящему меня интересовал не секс, я искала любви. И сейчас в лице Тома я нашла ее.
Глаза у Амелии раскрывались все шире. Она все крепче прижимала трубку к уху, а Карис тем временем продолжала:
– Том – это самый удивительный человек, которого я когда-либо встречала. Он такой надежный и постоянный.
«Значит, скучный и занудный», – расшифровала для себя Амелия.
– И забавный.
«Иначе – глупый».
– И очаровательный.
«Иначе – сноб».
– Все его любят.
«Все любили мистера Блобби».
– Я так рада, что ты вернулась, теперь у меня есть подружка невесты.
– Сочту за честь, – вздохнула Амелия. – Конечно же, будет девичник?
– Небольшой.
Амелия положила трубку с ощущением того, что ей все это снится. Да в самом ли деле эта беседа имела место? Неужто она действительно разговаривала с Карис Лусарди, а не с кем-то еще?
Она лежала на диване, вдыхая аромат английских сортов мыла, по которым скучала во время турне, и прислушиваясь к щелчкам автоответчика. Ровена оставила пятнадцать посланий в течение часа.
– Привет. Меня здесь нет сейчас. Вы можете связаться со мной через Ровену Мартин.
Кассета была на исходе.
– Если бы только это было возможно! Амелия Эштон, это Ровена Мартин, я звоню тебе в шестнадцатый раз за час, чтобы дать тебе последний шанс работать снова в музыкальном бизнесе!
Ровена буквально кричала. На сей раз Амелия сдалась. С тяжелым вздохом она поднялась с дивана и взяла трубку, отсоединив автоответчик.
– О’кей. Ты можешь теперь перестать кричать.
– Амелия! Ты там! Какого черта ты там делаешь? Мы тут с ума сходим!
– Ну да, конечно!
– Нельзя быть такой. – Амелия поразилась внезапной мягкости тона Ровены. – Мы страшно беспокоимся. Скучаем по тебе, малышка. Мы любим тебя, только и всего.
– Вы любите, когда продаются записи. Я не вернусь до понедельника, Ровена. Я узнала, что моя лучшая подруга выходит замуж в пятницу, и я должна быть у нее на свадьбе.
– Но ты обещаешь вернуться в понедельник? О’кей. Отлично. Мы закажем тебе билет на «конкорд» на воскресенье. – Голос Ровены звучал удивительно спокойно.
– Но ты понимаешь, что я не смогу вернуться к концерту в Кливленде?
– Нет проблем. Это под контролем.
Амелия свела брови вместе. Не иначе кто-то подсыпал чего-то Ровене в чай.
– Так ты хорошо отдыхаешь? – спросила Ровена.
Амелия подтвердила.
– А может, ты окажешь своему любимому менеджеру крохотную услугу?
– О нет! Ровена, если ты собираешься попросить меня о чем-то более существенном, то я скажу решительное «нет»!
Ровена тут же перестала разыгрывать из себя паиньку:
– Ах вот как! Не забывай, что ты многим нам обязана!
– Я вам обязана? – ахнула Амелия не веря собственным ушам. – Да у вас не будет работы без меня!
– Ошибаешься, Амелия, – возразила Ровена. – Ты не самая большая рыба в моем садке.
– В самом деле? На прошлой неделе я была самой раскупаемой певицей на земле! Скажи мне, Ровена, какая рыбина, по-твоему, крупнее в эти дни?
– Трейси Хостелли, – без колебаний сказала Ровена.
– Этот старый шептун?
– Этот чрезвычайно богатый шептун, – поправила ее Ровена. – И весьма влиятельный. Господь знает, что ты не заслуживаешь этого, Амелия, но он хочет, чтобы ты подпевала ему в одной из его новых композиций. Он сейчас записывается в Лондоне, и слава Богу, что тебя угораздило отправиться именно туда, а не на какой-нибудь остров в Шотландии. Так что ты находишься в нужном месте и в нужное время и способна сделать работу. Я записала тебя на завтра на утро. Это будет происходить в студии «Слоновий глаз». И займет не больше чем полдня.
– А если я не захочу это делать?
– Дорогая, здесь, на Восточном берегу, существует пословица: что взлетело, должно приземлиться. Очень даже скоро ты, вероятно, будешь радоваться тем гонорарам, которые принесет тебе этот единственный номер. В особенности если ты перестанешь вести себя как капризный ребенок.
Глава 7
Все было решено. Перед тем как вечером лечь спать, Амелия совершила необычное для себя действие – нажала на кнопку будильника и в девять часов утра уже находилась в приемной «Слоновьего глаза». Помощник менеджера студии был настолько потрясен появлением живой звезды в столь раннее время, что никак не мог понять, что она просит его принести чашку чаю.
Трейси Хостелли – это было его настоящее имя – опаздывал. Люди из его окружения возмущались, что он назначил столь ранний сбор, явно не собираясь поспешать. Пока Амелия потягивала чай с двумя кусками сахара – о чем она не просила, – менеджер Хостелли со все возрастающим раздражением отвечал на телефонные звонки. Похоже, каждый из них исходил от какой-нибудь расстроенной девицы с разбитым сердцем.
