Зимний двор (ЛП) - Хатчинс Амелия

Он переместил одну руку с её живота, чтобы скользнуть в сердцевину, где только что был язык, и Айслин вскрикнула. От ощущения проснулась боль желания быть наполненной. Синджин втянул в рот клитор, и Айслин вскрикнула, перешагивая через край. Её тело переживало сильную волну спазмов, а из лёгких вырвался всхлип. Оргазм оказался сильным, потрясающим и катастрофическим, и она хотела, чтобы он никогда не заканчивался.

Синджин наблюдал, как она кончает, и яйца болезненно заныли. Ублюдок воспользовался бы её удовольствием и заявил бы, что владеет её сладким естеством, но он встречал множество женщин, подвергавшихся насилию со стороны его отца, и знал, где остановиться. Так что поднялся на колени и скользнул членом сквозь её возбуждение. Затем начал ласкать себя одной рукой, а другой схватил её за волосы, чтобы поднять и увидеть, что она кормится. Её тело дрожало, пока волны удовольствия отступали.

Айслин бессвязно бормотала, пытаясь стряхнуть удовольствие, которое он ей доставил. Она посмотрела на член, который он с отчаянием сжимал, и убрала его руку, но что Синджин зарычал.

— Единственный способ накормить тебя — если я тоже кончу, — отрезал он.

Закусив губу, она уставилась на член, а затем обхватила ствол крошечной ручкой и с удивлением медленно начала повторять его действия. Синджин зарычал, из-за чего она подняла на него глаза, испугавшись, что делает что-то неправильно. Он закрыл глаза и напрягся. Айслин нахмурилась. Затем наклонилась, не обращая внимания на то, что цепи сдавили запястья, и лизнула гладкий кончик. Синджин ахнул, и она посмотрела на него с неуверенностью. Когда он ничего не сказал, она снова высунула язык, чтобы погладить налитую головку, а затем обхватила её губами и ощутила солёный вкус его возбуждения. Она убрала руку и вобрала член целиком в рот, затем сглотнула и отстранилась, вытирая руками слюну.

— Проклятье, — проревел он, глядя на неё.

— У меня плохо выходит, — призналась она, опустив взгляд.

— Я хочу, чтобы ты продолжала, — отрезал он, опуская её и закрывая глаза.

Неуклюжего исследования хватило, чтобы свести его с ума, но всё же он сдерживался, боясь, что она ощутит его страсть. Он положил руку на её естество, начав ласкать и двигаться. Она положила крошечные ладони ему на грудь и метки под ними начали пульсировать. В её глазах светилось желание, пока он использовал её тело, чтобы найти освобождение. Он очень хотел не быть сейчас мудаком и уважать выбор женщины, но желал по самые яйца погрузиться её тело. Он взорвался, заливая спермой ей живот, и женщина вскрикнула, когда та её обожгла.

Упс, видимо, его джинн хотел показать, насколько сейчас всё серьёзно.

Она даже не пыталась кормиться, будто понятия не имела, как справиться с простой задачей. Он вложил в неё силу, заставив брать то, что забрал у неё.

Её тело загудело, а затем задрожало, и сила вошла в неё, проникая в душу. Девчонка раскрыла сладкие губы на вздохе, отчего он улыбнулся. Значит, его маленький воин ни разу не питалась. За вечер он узнал о ней две истины. Синджин уложил её и лёг рядом, натянув одеяла, затем намотал на руку цепь и уснул блаженным сном.

Глава 8

Айслин чувствовала себя так, будто съела те ягоды, которые Ларс часто приносил из мира людей. Она переминалась с ноги на ногу и пучила глаза. Как будто Синджин вложил в неё энергию, а ей некуда было её деть. Айслин таращилась на него, пока он сам, одеваясь, с прищуром смотрел на неё.

— Это скоро пройдёт, — проворчал он, повернувшись, и направился к ней. Вперив в неё взгляд глаз цвета морской волны, он схватил Айслин за руку и снова застегнул наручники.

— Сколько ещё дней мы будем добираться до твоего дома? — невзначай спросила Айслин.

— Достаточно, чтобы мы с тобой провели ещё несколько ночей вместе, — мрачно прорычал он, не сводя с неё горящего взгляда — Достаточно дней, чтобы узнать, кто ты на самом деле, Снежка.

— Разве я не могу быть просто собой? — выпалила она, когда энергия прошила тело.

— Но ты нечто большее. Ты из дома Зимнего Двора, значит, леди. Тот факт, что ты девственница, это подтверждает. Прошлой ночью ты сказала, что тебе это нужно, а не то, что ты этого не хочешь. Это говорит о том, что тебя берегли для выгодного брака, а мы все знаем, что так поступают только в низших дворах. Что это делается исключительно для того, чтобы улучшить положение семьи, когда необходимо заключать внешние союзы.

Айслин сглотнула, осознав ошибку. Трудно думать рядом с ним, не говоря уже о связных мыслях, когда он использовал свой дьявольский рот. Он извлёк плащ из воздуха и протянул ей. Осторожно, она попыталась накинуть его на плечи и не смогла.

— Давай, помогу, — сказал он, взял плащ из её связанных рук и накинул на плечи, задевая пальцами шею, чтобы накинуть капюшон на голову.

— Он мерцает? — спросила она, и казалось, что плащ становится радужным при малейшем движении.

— Их мы надеваем во время путешествий, чтобы предупредить других — мы из Орды и проходим через их земли с разрешения.

— Но я не Орда, — резко заметила она.

— Нет, ты — пленница Орды. И ты моя, пока я не решу иначе.

Айслин нахмурилась, следуя за ним, а палатка начала рушиться, хотя они ещё находились внутри. Чтобы не отставать, Айслин делала три шага на его один. Оказавшись снаружи, она захотела вернуться в палатку, поскольку мужчины с понимающими улыбками кивали или похлопывали Синджина по спине.

— Молодец, приручил малышку, сделал её… дружелюбнее к ситуации? — спросил Лахлан, и Синджин фыркнул, обернувшись через плечо на неё.

Она покраснела, жар разлился и обжёг щёки, от его озорной ухмылки, в которой не было угрызений совести. Он, не теряя времени, посадил её на лошадь, затем быстрым плавным движением сел сам, притянув Айслин к себе за талию.

— Встретимся в следующем лагере, — сообщил он людям, которые разбирали палатки. Как только все кивнули, Синджин двинулся вперёд с братьями и горсткой других стражей.

Езда по пересечённой местности, пока тело прижималось к его, сводила с ума. Каждое прикосновение посылало искры по телу и заставляло яснее ощущать боль между ног. Айслин чувствовала себя незавершённой, будто он пробудил что-то внутри. Время от времени хватка Синджина усиливалась, и Айслин замирала.

— Из какого ты дома? — спросил он, как только значительно опередили других всадников.

— Это имеет значение? — тихо спросила она, её губы отяжелели от ослабления его магии, которая медленно покидала тело.

— На самом деле, нет, но когда мы войдём в Зимний Двор, было бы неплохо узнать, кто понесёт наказание за твои преступления.

— Накажи меня, — предложила она через плечо, уловив его соблазнительный уникальный запах. Она никогда раньше не ассоциировала подгоревший цитрус с мужчиной, до него. Ещё в аромате присутствовала нотка древесины и что-то дикое, присуще только ему.

— Это у меня в планах, — с жаром бросил он и усмехнулся. От его горячего дыхания жар пробежал по позвоночнику. Синджин поднял руку и снял с неё капюшон, обнажив светло-русые волосы, медленно потянув густую прядь, чтобы накрутить на палец. Затем дёрнул на себя, и она зашипела, а он прошептал ей на ухо: — Я только начинаю.

— Это должно напугать? — спросила она и надеялась, что он не заметит, как она выгнулась от его действий, или как ускорился пульс. Она сильно стиснула ногами лошадь, желая скрыть ноющую боль.

— Да, — проговорил он, опуская прядь её волос на плечо.

Айслин судорожно вздохнула, но затем напряглась, когда он положил руку ей на бедро, задирая тонкое платье, которое надел на неё магией. Он обнажил внутреннюю поверхность бедра холодному воздуху, скользнув пальцами по коже.