Желая дракона (ЛП) - Мило Аманда

Он согревает меня, с гордостью склоняет мою грудь — и решимость. Я бы сделал что угодно, если бы это понравилось моей паре.

— Да, дрхема. Я буду рядом с тобой, чтобы спасти моего нового брата по родству. Мои братья-драконы по крови были бы ошеломлены от неверия, что я претендую на человека в качестве брата или сестры, но я вынужден делать все и вся, чтобы сохранить все связи с моей женщиной.

— Мы не можем пойти сейчас?

Мои крылья опускаются до уровня земли, чтобы отказать ей в этом, единственном, чего она от меня просила (кроме приказа мне отпустить ее и оставить в покое; эти просьбы я не услышу).

— Дрхема, ты совсем не спала прошлой ночью, когда совершала опасный спуск с горы. Я знаю, что не спала, потому что потерял рассудок, преследуя тебя.

— Что такое дрхема?

— Моя любимая. Моя пара. Ты.

На это она замолкает.

Поскольку она также не утверждает, что не устала, я воспринимаю это как согласие. Нам обоим нужно отдохнуть, прежде чем мы отправимся в поисках ее брата. Кивнув про себя, я рассеянно предлагаю ей еще одно перо сквозь щель между пальцами, чувствуя, как удовольствие лижет мои внутренности, когда она принимает его. И я спрашиваю, о чем я думал с тех пор, как она появилась.

— Как ты узнала, что меня нужно искать? Чувствовала ли ты связь со мной все это время?

— Какое время?

— С тех пор, как я начал наблюдать за тобой, когда мы были птенцами.

— Ты наблюдал за мной?

Она смотрит на меня сквозь пальцы, прежде чем ее взгляд слепо скользит по женщинам из своего клана, как будто она ищет понимания.

Мой хвост крутится взад и вперед, заставляя ее людей отступать еще дальше от нас, создавая иллюзию большей уединенности. Я хмурюсь.

— Если ты тогда не знала, что я следовал за тобой, почему искала меня сейчас?

— Ты следил за мной? Ты меня знаешь?

Она пытается сесть, поэтому я поднимаю над ней лапу. Она недоверчиво смотрит на меня.

— Я пошла искать тебя, потому что мне нужна была помощь в спасении моего брата, и я хочу, чтобы эти набеги прекратились.

Моя пара обратилась ко мне за помощью. Моя дрхема пришла ко мне, поверив, что я защищу ее. Среди драконов нет более высокой чести и большего доверия. Я начинаю быстро ходить, передвигаюсь на трех ногах и несу ее на одной.

— Когда ты наблюдал за мной? Где?

— Я впервые встретил тебя, когда ты была одета в тунику цвета твоих глаз. На тебе был такой новый корсет, что лямки скрипели, когда ты становилась на колени, чтобы собирать ягоды. Мне было девять солнц, тебе где-то так же. И мы идем к тебе домой.

Я иду по ее ароматному следу, где он наиболее густой, пока мы не подходим к длинному дому, который также несет тяжелые ароматы нескольких других женщин. До моего прихода (всего несколько градусов солнечного света, учитывая, что я только что пришел) эти женщины жили здесь с моей парой. Теперь все кончено. Я просовываюсь носом через кожаную откидную створку дверного проема и нахожу деревянные скамейки, расставленные вдоль стен, с очагами, установленными в центре сооружения в разных точках, с кастрюлями для приготовления пищи, подвешенными над накренившимися углями. Тростник из сладко пахнущих трав устилает пол, и на каждой скамейке лежит спальный мешок, на поверхностях разложены гребни из оленьих рогов и другие предметы, необходимые человеку, и я рад, что этот домик хорошо послужит нашим любовным гнездышком.

Протягивая шею дальше, я нюхаю, когда подтверждаю, какое место принадлежит моей паре. Осторожно поставив ее на ноги, я протягиваю лапу внутрь длинного здания и начинаю царапать со всей эффективностью, выскребая все вещи, кроме ее.

За нами раздаются протесты.

Я вытаскиваю голову из хижины и поворачиваю шею, моя чешуя блестит, сгибаясь под солнечным светом. Я направляю взгляд, обещающий мучительное огненное наказание любому, кто желает подать новую жалобу.

Когда меня встречают широко раскрытыми глазами, и никто не говорит, я фыркаю и возвращаюсь к опустошению нашего жилища.

— Эй! Это мой коврик! — кричит моя пара, когда мимо нее пролетает какой-то предмет.

Осторожно двумя когтями я беру указанный ею предмет и бросаю его обратно в домик.

— Спасибо, — бормочет она.

— Всегда пожалуйста.

Как только наше человеческое логово очищается от вещей, которые нам не нужны и в которых мы не нуждаемся, я снова беру свою пару, довольный, потому что впервые за все время она не пыталась убежать от меня. Я прижимаю ее к своему сердцу и двигаюсь, чтобы войти в наш длинный дом. Я сгибаю плечи, моя спина опускается низко, и я пытаюсь собрать свое тело в достаточно плотное положение, чтобы поместиться под дверным проемом, но мои крылья, даже сложенные, слишком широкие, чтобы пролезть. Я кряхчу от поражения.

Я превращаюсь в человека. Каждый раз, когда я вызываю смену, становится легче; желанная вещь, потому что я намерен быть в человеческой форме так часто, как мне нужна моя пара, и я чувствую себя очень, очень нужным ей.

Но затем мой желудок издает рычание, конкурирующее с любым звуком, исходящим из горла, который я когда-либо издавал — в этой человеческой форме или в моем состоянии дракона.

— Дракон, ты голоден? — спрашивает моя пара. Она смотрит на меня. — Разве ты не убил половину стаи гусей?

— Как тебя зовут? — спрашиваю я, держа ее на руках и глядя ей в глаза.

Она моргает.

— Налле. Меня зовут Налле.

Мурча, я повторяю про себя ее имя, наслаждаясь тем, как мое сердце реагирует на его запоминание.

— Я Халки. И мне действительно нужно поохотиться.

Несколько эмоций пробегают по ее лицу, прежде чем она улыбается мне.

— Привет, Халки.

Она мягко высвобождается из моих объятий, прижимаясь к моей груди. Я ловлю себя на том, что отпускаю ее просто потому, что она дала понять, что хотела бы, чтобы я это сделал. Она делает жест, указывающий на кухонную посуду.

— В обмен на твою помощь в спасении моего брата, будет справедливо, если я накормлю тебя. Что ты любишь есть?

Я смотрю на горшки в этом месте. Наполненные до отказа, они не сделают ничего, кроме утоления моего голода. Я вежливо киваю ей.

— Я съем все, что ты приготовишь для себя. Я также выйду на самую быструю охоту.

Ее глаза расширяются.

— Ты не можешь охотиться на любого из наших животных — только некоторые из них предназначены для еды.

— Я понимаю. И не волнуйся, я не буду есть скот клана.

Налле вздыхает с облегчением.

— Хорошо.

Протягивая руку, я обнимаю ее затылок и прижимаю ее лицо к себе.

— Я вернусь, моя прекрасная Налле.

Ее взгляд падает на мои человеческие губы.

— Ты думаешь, я… прекрасна? — выдыхает она.

Желание согревает мою кожу.

— Ты даже не представляешь насколько.

Я отступаю от нее, прежде чем игнорировать свою потребность в пище и вместо этого взять ее.

Незадолго до того, как добираюсь до двери, чтобы выйти из нашего дома, я поворачиваю шею, чтобы бросить на нее последний взгляд перед тем, как уйти.

Ее взгляд устремлен на мой зад.

Я останавливаюсь и пытаюсь повернуться достаточно, чтобы тоже их хорошо рассмотреть.

Позади меня она издает сдавленный звук.

— Что ты делаешь?

Я хмурюсь.

— Я видел, как ты смотрела на мои бока, и подумал, что с восхищением.

— Это… эээ.

Она прочищает горло.

— Серебряный пятак мог бы отскочить от твоего зада, — почти хрипло отвечает она.

Я смотрю на нее.

— Я так понимаю, пятак — это монета. Я в замешательстве, почему ты бросаешь монеты мне в спину.

Я снова смотрю на себя, чувствуя, как напряжение сокращается в мышце, которая прикрепляет мое плечо к моей короткой человеческой шее.

— Какой странный вид. Без хорошего длинного хвоста моя нижняя половина кажется довольно простой.

— Твоя передняя половина с лихвой компенсирует это, — бормочет она.

— Что это значит?

— Говорю, охоться быстро, или ты рискуешь попасться во время налетов.