Стая Диких Чебурашек - Сами мы не местные... Часть 2
— Ну, малыш, рассказывай. Все с самого начала — про Яра, про свои необычные способности, про ваше путешествие.
Мое сердце глухо стукнуло в горле. Они все знают! Конечно, служба Касэла Морнио всегда отличалась въедливостью. Странно было бы предполагать, что за единственным сыном и наследником не следили. Ох, как все это неприятно и…вполне ожидаемо.
'Давай его высушим и уйдем порталом?' — опять активизировалась некра.
'А давай, ты заткнешься и не будешь мне мешать?' — тихо зверея, подумал я.
'Молчу, молчу…' — съехидничала она. — 'Дашь потом своим телом попользоваться?'
'Гррр!'
'….!'
Смирившись с неизбежным, короткими лаконичными фразами поведал Седхаду основные моменты нашей катастрофы. На мое описание действий Яроша, отец только многозначительно хмыкнул, да и про некротические способности он уже знал, так что особого удивления не испытал. А вот услышав, что в семье Солюмов теперь есть джинн, да еще и подчиненный, мой младший отец предвкушающее закатил глазки и, хищно сцепив пальцы, стал выведывать у меня малейшие подробности приобретения джинна. Да, техника ведения допроса у него явно на высоте, ибо я вспомнил такие подробности, о который даже и не подозревал…
Шшерт! И как мне ему теперь про разрыв помолвки сказать, когда он в мыслях уже чужого джинна ошкурил и повесил в гостиной вместо ковра? Но ведь придется…
— Э…м…отец!
Моментальный цепкий зеленый взгляд. Никакой мечтательности в лице уже и в помине не значится. Интересно, а мой папаша точно не ментат? Что-то я уже сильно сомневаюсь в отсутствии у него таких способностей. Ведь на все важные переговоры Касэл его с собой берет, разряженного как куколку. Мол, чтоб внимание отвлекал. Наш Седхад, не смотря на свою силу, во всех этих континентальных шелках и алмазных украшениях, с изумительно красивым лицом и потрясающей гривой волос, скорее похож на миловидную красавицу, чем на младшего отца богатейшего семейства. Я вспомнил про свои чуть не переломанные ребра и поежился. И откуда у него такая звериная хватка? Ведь он только на полголовы меня выше. По его внешности не скажешь, что он опасен, словно затаившийся в засаде ядовитый змеекрыл. Но я своего отца знаю, хоть он и спокоен и практически ни во что не вмешивается, но даже Касэл его старается никогда не раздражать. Помню я один скандал, когда Седхаду померещилось, что старший ему изменил… Дом потом два месяца ремонтировали — практически ничего не уцелело. Из вещей Касэла. Тогда у младшего отца и появились эти алмазные шпильки, стоимостью с небольшое поместье. А старший пару недель ходил с шикарными фингалами, специально их не залечивая, как бы в укор младшему.
После той разборки в доме настал покой и благоденствие. Вторую жену отцы так и не взяли. Ограничив при этом себя единственным наследником — мной. С одной стороны, конечно, скучновато было расти одному, но, когда брат матери обзавелся потомством, в нашем доме стали часто гостить 'стихийные бедствия'.
Увлекшись воспоминаниями, я как-то упустил из виду, что младший отец все еще ждет от меня продолжения речи.
— Э…я хотел сказать, что… — Проклятие, с чего это я стал таким косноязычным? — В общем, вы поспешили с помолвкой. Ни Ярош, ни я не горим желанием связать свои жизни брачными узами.
Ффух! Ну вот я и сделал это. Назад пути нет. Но почему отец молчит, окаменел что ли? Осторожно я поднял взгляд и наткнулся на абсолютно спокойную маску, излучавшую ледяной интерес. Что-то мне как-то нехорошо. Но ведь единственного наследника они убивать не станут? Или…
Тут он разжал губы и поинтересовался у потолка:
— Ты все хорошо слышал, Касэл?
Я проглядел прослушку! В собственной комнате. Абздец.
— Да, младший, новость замечательная. Сынок, ты хорошо все продумал? — Голос старшего отца вызывал яростное желание спрятаться под кровать и провести там остаток жизни.
'Сиротой стать не хочешь?' — вклинилась некра ненавязчиво.
'Изыди!!!'
'Молчу…'
Седхад рассматривал меня с болезненным препараторским интересом, словно редкую мерзкую гадину, которую собрался резать. Мурашки дружною толпою маршировали по моей спине, и комок в горле никак не желал проглатываться. От неминуемой погибели меня спас дядя, с громким шумом ввалившись без стука в мою комнату.
— Вот вы где, уже за стол пора сади… Э, а что тут происходит? — Поинтересовался Свияз, переводя удивленный взгляд с моего перекошенного паникой лица на ледяную маску Седхада.
— Да, вот, наш наследник объявил о расторжении помолвки с младшим Солюмом — мелодичным голосом пояснил мой отец. — Теперь мы с Касэлом раздумываем, а нужен ли семье такой наследник.
— А Солюмы знают?
— Уже должны… — проблеял я неуверенно, ругая себя на чем свет стоит.
— Значит оба против? — полюбопытствовал мой дядя, и, получив мой кивок, задумался ненадолго. — Ну так обратитесь с прошением к императору!
— ?…
— Только не о расторжении, а о перенесении обязанностей. — Видя наше недоумение, он пояснил: — Ну ведь у Солюмов и старший сын еще не обзавелся мужем! Вот и перенесите право заключения брака с одного на другого.
Гарриш! Стать его мужем — такая мысль мне в голову не приходила. Или приходила?… Чувствуя, как мои щеки внезапно загорелись от одной только мысли об этом, я услышал слаженное хмыканье Седхада и Свияза.
— Но он ведь тоже первый сын? Как оба наследника будут делить право старшего мужа в семье? — проснулась моя логика.
Дядя, видя молчаливое согласие младшего отца, с легкостью махнул рукой и ответил:
— Разберемся! Не проблема. Тем более, завтра Солюм Гарриш прибудет к нам с визитом. Так его отцы сказали буквально несколько минут назад по связи.
А я уже ничего не слышал. Завтра я увижу его. Завтра. Только одну ночь перетерпеть…
Кит
Ревность, наверное был прав отец, когда говорил, что это слабость, которую нужно выкорчевывать из себя всеми способами. Сколько знаком с этим белобрысым недоразумением, столько это чувство живет во мне, всё глубже пуская корни. Уже и забыл то время, когда не приходилось себя останавливать, то и дело уговаривая, что не имею на нее права. Ведь так и не удалось даже полного доверия добиться, не то чтобы любви. Вот еще интересное чувство, от которого я бы с удовольствием отказался, в пользу бедным. Если в первое время удавалось себе внушить, что я просто увлекся необычным мальчиком, то сейчас я уже прекрасно понимал, что это даже не влюбленность…. Как так получилось, что загоняя его медленно в силки, ни разу не отступившись от советов отца, который то и дело связывался со мной и раздражал вопросами про мои успехи, сам же стал этой самой дичью, которая, задрав лапки вверх, ждет, когда же охотник сжалится и наконец сожрет. Не знаю, что привлекало больше в Яре, его эмоциональность, граничащая с безрассудством или же то, что за все это время он умудрялся держать наши отношения на грани. На грани дружбы, на грани любви, на грани доверия. Это состояние неизвестности, когда понятия не имеешь, что в очередной раз выкинет это чудо, либо пошлет подальше, либо улыбнется так, что хочется растечься лужицей у ног. Как же я устал от этого. И ведь сколько пытался вывести его на откровенность, он всегда умудрялся вывернуть всё в шутку, будто не понимает чего от него хотят. Первое время я действительно верил, что не понимает, старался объяснить, а потом сообразил, что парень ведь даже сам не желает думать о том, что именно ему нужно от наших отношений, вот и меня тоже поэтому держит в подвешенном состоянии. Оставалось такое чувство, будто он постоянно пытается с чем-то примириться в себе, словно сам себя изучает, не зная как нужно реагировать в той или иной ситуации. До смешного доходило, но не об этом речь.
