Глаза цвета Индиго (ЛП) - Хейзел Мэйв
Обзор книги Глаза цвета Индиго (ЛП) - Хейзел Мэйв
Говорят, что любовь предопределена.
Имне кажется, это все же может быть правдой.
Однако есть небольшая разница в том, как я это вижу Любовь призвана исцелять, а не просто быть.
В основе нее лежит нечто нематериальное. Это нельзя потрогать, понюхать или увидеть. Можно только почувствовать. Вам не нужно время, чтобы полюбить правильного человека.
Как только вы видите его, ваше сердце просто начинает его любить, постепенно развивать это чувство, до того момента пока ваш мозг не осознает это. Неважно, как сильно вы любите или как медленно вы это осознаете, все равно это случится.
Вы можете себе это представить? Мы наполняемся чем-то, о чем совершенно не имеем понятия.
Именно это сделал со мной Элиас Мэдден.
Он медленно ступил на сложный путь к моему сердцу, засел там, и сердце начало посылать сигналы в мой мозг, которые я долгое время игнорировала.
Мейв Хейзел
Глаза цвета Индиго
Просим НЕ использовать русифицированные обложки в таких социальных сетях как: Инстаграм, Тик-Ток, Фейсбук, Твиттер, Пинтерест.
Перевод группы: t.me/dreambooks1 совместно с t.me/readershall
Для моей бабушки, Марии.
Я сделала это, бабушка. Я живу своей детской мечтой. Надеюсь, ты гордишься мной и улыбаешься сверху. Скучаю по тебе каждый день.
Плейлист
Half A Man — Dean Lewis
Locked Away — R. Cit, Adam Levine
Mine — Bazzi
Be Alright — Dean Lewis
Someone You Loved — Lewis Capaldi
You & Me — James TW
Outnumbered — Dermot Kennedy
When You Love Someone — James TW
Need You Now — Dean Lewis
Say Love — James TW
Better Now (Acoustic) — Etham
Where Do We Go from Here — Caleb Hearn
This City — Sam Fischer
Robin Hood — Anson Seabra
Hard Boy — Frawley
Mind Is A Prison — Alec Benjamin
Часть первая
Глава 1
Индиго
Обнимать дерево больнее, чем я ожидала. Объятия — это комфорт и тепло, но объятия с деревом — полярная противоположность.
Моя левая щека приклеилась к стволу, поцарапанная и сырая от коры, а руки обхватили дерево по всей ширине. Самое забавное, что, несмотря на дискомфорт, я бы не отпустила его, если бы не звук чьего-то неловкого кашля позади меня.
Я отпускаю ствол и оборачиваюсь, моля Бога, чтобы этот разговор закончился, не успев начаться.
— Блу?
Почти как естественная реакция на этот голос, мои веки закрываются. Внезапно решение уйти больше не кажется мне правильным. Холода, проникающего сквозь слои одежды, было достаточно, чтобы заставить меня так думать, а пятнадцатилетняя девочка, насмехающаяся надо мной, только подтверждает это. Возможно, она — единственное человеческое присутствие, которое я терплю, но я не могу представить, как эта ситуация может быть чем-то иным, кроме как странной для нас обоих.
Со вздохом покорности я открываю глаза, и меня встречает улыбающееся лицо. Я тихо застонала. Я не любитель обмениваться любезностями. Она издала приглушенный смешок, пытаясь скрыть его рукой.
— Я тебе не помешала? — поддразнивает она, почесывая нос.
Я хмыкаю в ответ, смахивая мульчу с рук и ругаясь себе под нос.
— Ага. — Я жую нижнюю губу, и мое тело скользит по стволу, пока я не сажусь на землю. — Все было очень здорово, пока ты не пришла.
Без приглашения она устраивается рядом со мной, на ее лице появляется сочувствующая улыбка. Светловолосая девушка дергает себя за мочку уха, оценивая меня.
— Что с тобой? Ты выглядишь так, будто пережила не лучшие дни.
Я насмехаюсь над ее замечанием, воспользовавшись секундой, чтобы ткнуть ее локтем в ребра. Она отталкивает мою руку до того, как она соприкоснется с ней, и ухмыляется, как бы заявляя о своей маленькой победе.
Как бы мне ни были неприятны ее расспросы, она не ошибается, просто у меня нет настроения ввязываться в это. Поэтому вместо того, чтобы ответить, я отмахнулась от вопроса.
— А что насчет тебя? — спрашиваю я в ответ, желая переключить внимание с себя.
— Нет, даже не пытайся сменить тему сейчас. Мы говорим о тебе. — Оливия поднимает брови и обвиняюще указывает на меня пальцем.
— Как насчет «нет»? — я рассматриваю свои наполовину обгрызенные ногти и избегаю смотреть на нее, сознавая, как хорошо она меня читает.
Я совершаю ошибку, украдкой взглянув на нее, и вижу, как ее зеленые глаза впиваются в мои. Я чувствую, как что-то разрывается в моей груди, и я испускаю долгий вздох, прежде чем ответить.
— Не уверена. — Я пожимаю плечами, глядя вдаль. — Что-то не так с Грибом.
Она делает резкий вдох, несомненно, из-за услышанного. Осознание того, что это шокирующая правда, сбило меня с ног. Осознание того, что самые сокровенные детские воспоминания и чувство принадлежности могут разрушиться, не является обычным явлением.
Дерево — это причина, по которой мы с Оливией подружились в первую очередь. Я бы никогда не смогла этого предвидеть, и это не потому, что я старше на шесть лет. Это просто результат того, что я никогда не хотела, чтобы рядом были люди.
Тем не менее, она не из тех людей, которые оставляют вас в покое. Она просто впивается в вашу кожу и никогда не выходит. Цепляется за все, что вы любите, и делает все возможное, чтобы влиться в вашу жизнь. Так Оливия поступила и со мной. Она ворвалась в мою жизнь и решила, что и мне, и моему дереву нужно имя.
Она называет дерево Грибом, потому что в ее глазах он похож на него, и, если честно, я тоже начинаю это видеть. А я — Блу, потому что, ну, мое имя — это цвет, близкий к синему. К тому же, ей отчаянно необходимо придумать мне прозвище.
Сначала я воспротивилась этому предложению. Я никогда в жизни ничему не давала прозвищ и не видела в этом смысла, но Оливия умеет изматывать меня, дарить мне щенячьи глазки, от которых я не могу отказаться, так что, в конце концов, я просто перестала протестовать.
— Мне так жаль, — говорит она, жалость блуждает по ее лицу.
Выражение ее лица остается таким зажатым на короткое мгновение, пока не наступает облегчение, и она улыбается.
— Мой брат — древотерапевт, — пролепетала она, расширив глаза от осознания.
Мне нужна секунда, чтобы понять ее, и в тот момент, когда это происходит, мои брови сходятся в замешательстве.
— Что за древотеропевт? — спрашиваю я, наклонив голову, ожидая, пока она повторит, чтобы убедиться, что я правильно ее расслышала.
Оливия смеется над моим недоумением. Она смахивает с лица несколько прядей волос.
— Я говорю серьезно. — Она подходит ближе ко мне, выражение ее лица становится решительным. — Мой брат может нам помочь.
Деревотерапевт звучит нереально. Даже не близко к этому. Я живу уже двадцать один год и никогда не слышала о таком. Это достаточно абсурдно, чтобы заставить меня усомниться в ее здравомыслии.
— Итак, ты говоришь мне, что твой брат — древотерапевт? Что ты собираешься сказать дальше, что ты срешь радугой или что-то в этом роде?
Она бросает на меня не впечатляющий взгляд.
— Блу, я говорю правду. Поверь мне, — умоляет она. Я вдавливаю пальцы в надбровную дугу, пытаясь снять напряжение. Усилия тщетны.
— Хорошо… Я слушаю.
Она испускает облегченный вздох, от которого ее плечи опускаются, а на лице появляется удовлетворение.
Слишком быстро, чтобы я успела отступить, руки Оливии крепко сжимают мои плечи в объятиях. Вместо того чтобы отстранить ее, я остаюсь неподвижной, как статуя. Лив, не беспокоит моя неспособность ответить на ласку. Она просто отстраняется, ухмыляясь.
— Увидимся завтра.
У нее такая фишка. Говорит одно, а делает совсем другое. Иногда ее неспособность довести дело до конца беспокоит меня. Однако это большая часть ее характера, и я бы ни на что не променяла ее.
Я хмурюсь.
— Куда ты идешь?
— Не волнуйся, я вернусь раньше, чем ты моргнешь.
Она кружится вокруг меня, ее рюкзак подпрыгивает на плечах. Она натягивает куртку, приглаживает свои светлые волосы и машет рукой, прежде чем убежать.
На этот раз я не останавливаю ее. Просто смотрю, как она уходит, оставляя меня на заднем дворе дома, который когда-то принадлежал моей бабушке. Там, где она никогда не сажала цветы и не оставляла меня играть, когда я была ребенком.
Когда я сажусь, с моих губ срывается ледяной поток воздуха. Благодаря Оливии, меня мучает вопрос, который будет досаждать мне всю ночь: существуют ли древотерапевты?
