Тиффани Райз - Мицва
Обзор книги Тиффани Райз - Мицва
Действующие лица - Зак и Грейс.
Тиффани Райз
Мицва
День Первый был самым тяжелым. Наблюдение за тем, как ее муж Закари пытается дрожащими пальцами приколоть черную ленту к своему пиджаку разбивало ей сердце. Подойдя к нему, Грейс забрала ленту из его рук. Когда она сама закрепила ее на лацкане его пиджака, Закари прижался к ее лбу своим и прошептал:
- Спасибо.
Она не нашла в себе сил говорить, просто кивнула и одарила его быстрым поцелуем.
Взявшись за руки, они покинули его детскую комнату. Грейс чувствовала себя лишней среди членов еврейской семьи Закари, поэтому решила, что молчание - наилучшая стратегия поведения этого дня. Неожиданная смерть матери Закари два дня назад принесла ее мужу столько глубоких и острых страданий, что Грейс не позволяла себе думать о собственной печали. Она любила свою свекровь, Сару, и все еще не могла поверить, что эта красивая женщина, подарившая ее супругу его синие глаза, черные волосы и любовь к литературе отошла в мир иной. Сара была первым человеком, обнявшим ее после подозрительно поспешно свадьбы семь лет назад.
- Ты слишком молода для него. И не иудейка. Но я знаю своего сына, он женился на тебе по любви. Даже не смей сомневаться в этом.
Немые от горя, все Истоны собрались в гостиной, затем вышли из дома и расселись по машинам. Грейс оглядела присутствующих женщин и сравнила их наряды со своим. Она была самой молодой женой среди всех, младше как минимум на десять лет, поэтому боялась, что ее темно-синее платье могло показаться слишком гламурным, слишком коротким. Но Дита, жена брата-раввина Закари, надела дизайнерский костюм, длина юбки которого позволяла всем видеть ее скульптурные колени и лодыжки. Замаскировав улыбку благодарности, Грейс опустилась на заднее сиденье автомобиля рядом с мужем.
В уединении салона Закари сжал ее колено.
- Как дела у моей шиксы*? - спросил он и Грейс негромко рассмеялась.
(* Шикса - девушка-нееврейка, гойка.)
- Твоя шикса в порядке. А ты как? - поинтересовалась она прежде, чем успела себя остановить. - Извини. Ужасный вопрос.
Закари натянуто улыбнулся.
- Ты здесь. Со мной все будет хорошо. Наверное.
Она вцепилась в его руку.
- Я всегда буду рядом.
Грейс намеренно отвернулась, позволив ему незаметно стереть со щеки слезу.
Закари, будучи в прошлом профессором литературы и художественным редактором в настоящем, естественным образом был избран на роль того, кто напишет и прочтет хвалебную речь ушедшему члену семьи. Грейс думала, что не переживет те несколько часов вчера, когда Зак закрылся у себя в кабинете дома, чтобы написать последнее обращение своей матери. Грейс понадобились все силы, чтобы не ворваться к нему в офис, обнять и проплакать вместе всю ночь напролет. Его горе было важнее, поэтому она сдержалась и беззвучно плакала одна в их постели.
Закрыв глаза, она вспомнила прошлую ночь. Закари пришел в спальню в час. Она услышала шум и повернулась в его сторону. Наблюдая за мужем, Грейс ругала себя за порочные мысли, которые появились даже в минуту такого общего страдания. Он забрался под одеяло и притянул к себе ее миниатюрное по сравнению с ним тело.
- Нельзя заниматься любовью во время Шивы*, - прошептал он в темноту.
(* Шива - первая неделя после похорон согласно еврейской традиции.)
- А когда начинается Шива? - спросила она, обхватив руками его мускулистые плечи.
- Завтра. После похорон.
- И как надолго?
Зак поцеловал ее в губы. Грейс чувствовала напряжение в его подтянутом теле, проводя ладонями по его рукам.
- Семь дней, - выдохнул он.
- О, Боже, - отозвалась она, и Зак тихо рассмеялся - впервые после вчерашнего.
Он мягко толкнул жену на спину.
Пробравшись рукой под ее пижамные штанишки, он ввел в нее один палец. Она, конечно, была рада воссоединению их связи, после стольких часов одиночества, но тоненький голосок в голове убеждал, что сейчас ей нужно горевать, а не стонать под своим мужем.
- Ты уверен?
- Пожалуйста, Грейси. Ты нужна мне, - прошептал он, и она, выскользнув из своей ночной одежды, раздвинула перед Заком ноги. Кончиками пальцев он дразнил ее клитор и нежно вбирал соски в свой теплый рот. Даже пребывая в печали, он ждал, пока ее тело увлажнится и будет готово его принять.
Когда он проник в нее, Грейс обхватила ногами его поясницу и притянула мужа к себе со всей силой и со всей любовью, на какие была способна. Миссионерская поза не была их любимой. Закари куда больше нравилось брать ее сзади, держа рукой за волосы, прижимаясь грудью к ее спине и шепча ей на ушко. Но сегодня ему хотелось видеть ее лицо, хотелось, чтобы ее тело подарило ему успокоение.
Он начал двигаться, а она - ласкать руками его сильную спину и целовать плечо. Грейс слишком устала от навалившегося стресса, пакуя вещи на неделю вперед для поездки в его родительский дом, поэтому не могла достаточно расслабиться, чтобы кончить. Но это не важно. Сейчас важнее был Зак, и она прошептала это ему на ухо.
- Уверена? - он целовал ее лицо, шею.
- Да. Просто не останавливайся, когда захочешь кончить. Используй меня, - она подвигала бедрами привычным движением, отчего у него перехватило дыхание. - Я так хочу.
Кивнув, он крепче обхватил руками ее бедра и стал врезаться жестче. Грейс расслабилась, счастливая тем, что может сделать для него хоть такую мелочь. Он кончил в нее, молча вздрогнув всем телом, и минуту спустя отстранился.
- Неделя, - повторила она, - тот, кто придумал Шиву, должно быть, был садистом.
Грейс провела рукой по красивому лицу мужа. Больше всего она любила его лоб. А, может, лепной нос. Хотя, его скульптурные губы подарили ей в разы больше приятных моментов.
- Думаю, Шиву придумал Господь, - ответил Зак, притягивая жену к себе в объятия и положив подбородок на ее плечо.
Грейс перевернулась на другой бок и прижалась к Заку спиной. Он крепко обнял ее, и она почувствовала, как по ее щеке скатывается слеза. Она не была уверена, кому из них двоих та принадлежит.
- Я все равно не собираюсь брать свои слова обратно.
В самом месте проведения церемонии Грейс не выпускала руку Закари из своей ладони. Те приветственные объятия, которыми ему приходилось обмениваться, он делал одной рукой, вторая оставалась с ней. Они сели в переднем ряду. Брат Зака, раввин Аарон Истон, начал молитву. Обычно ей нравилось видеть его в кипе*, Грейс находила традиционные головные уборы евреев умилительными. Но сегодня мужчина выглядел хмурым и мрачным. Когда пришла очередь Закари прочесть прощальный панегирик, Грейс напряглась.
(*Кипа - традиционный еврейский мужской головной убор.)
