Марк Ренуар - Валенсия (53 карты)
Обзор книги Марк Ренуар - Валенсия (53 карты)
Марк Ренуар
Валенсия
ГЛАВА 1
Мы прибыли в Амстердам. Был тихий июльский вечер 1948 года. Мне нарочно приходится указывать год, чтобы вы не подумали, что все, мною приведенное, вымысел, но об этом потом.
Итак, Амстердам, лето, вечер, я стою у борта, облокотившись на леер и смотрю в темнеющие вместе с небом воды, в которых, как в расплавленном золоте, переливаются огни большого города.
Тихий вечер навевает сладкие, манящие грезы, а незнакомый город обещает много интересного и увлекательного.
Через час кончается срок моей вахты и я сойду на берег. Но еще целый час тихого и немного грустного одиночества на борту опустевшего судна. Из груди невольно вырывается вздох и почему-то на память приходят слова пошленькой песенки, которую пела маленькая юркая негритянка в портовом кабачке на острове Борнео:
О могучий Бип!
Ты источник радости
И сладости.
Ты мой кумир.
Можно было без труда догадаться, что такое бип, так как негритянка вертела в руках его резиновую копию и проделывала такие манипуляции, что молодые матросы краснея, опускали глаза. Вспоминался Бомбей с его широкими улицами, богатыми ресторанами с темноглазыми милашками. Правда, ничего романтического со мной в этом городе не произошло, если не считать случая, который можно назвать трагическим, но о нем я не хочу сейчас вспоминать — это тяжело. Мысли и воспоминания текут рекой, заливая меня радостным ощущением жизни, которая представляется мне сплошным праздничным фейерверком с таким ничтожным количеством темных пятен, которые в море огня нельзя различить.
— Фридрих, проснись!
Я очнулся. Передо мной стоял Макс Беккерс, второй помощник капитана.
— Это смена. Ура! Я свободен.
Через десять минут я бежал уже по зыбкому трапу на берег, на ходу, застегивая пуговицы тужурки. Я взял такси и приказал везти себя в…
Бар. Еще десять минут и я вхожу в великолепный холл гостиницы «Америка», в которой расположен ресторан «Супер-люкс». Нелегко описать его роскошество, которое делало этот небольшой ресторан лучшим в Амстердаме.
На меня дохнул нежный аромат цветов, нежные звуки джаза обволокли одуряющей негой. Мягко ступая по толстому ковру, ко мне подошел официант и провел к столику, на котором в широкой хрустальной вазе высилась гора цветов. Ничего не заказывая, я опустился на стул, отправил официанта и осмотрелся. У стойки буфета на жестких табуретах сидели мужчины и женщины. Некоторые пили коктейль. Женщины, за исключением тех, которые сидели с мужчинами, пристально обыскивали глазами зал.
Мне хотелось побыть одному и я не стал отвечать на их взоры. Справа от меня расположилась богатая компания. Два юнца по 17 лет в обществе довольно милых дам, гораздо старше возрастом, о чем-то весело болтали и громче всех хлопали, когда джаз кончал играть. Еще два-три столика были заняты парочками, которые довольно нескромно любезничали, пользуясь полусумраками, а на мраморной площадке для танцев все время вертелась одна и та же пара пожилых танцоров, выписывая такие допотопные па, что вся публика в зале, наблюдавшее это зрелище, как бы присутствовала на представлении. В общем было скучно. Я оставил официанту доллар на столе и вышел. На улице меня подхватил поток людей и я, не сопротивляясь, поплыл по течению. Постепенно улицы пустели, народ пошел победнее и я оказался в одном из невзрачных и тихих рабочих кварталов. Не зная куда двигаться, я остановился в нерешительности. Мимо проезжал человек на велосипеде.
— Скажите, пожалуйста, нет ли здесь поблизости бара?
Человек остановился, осмотрел меня и спросил:
— Вам нужен порядочный?
— Нет, мне все равно.
— Тогда пройдите по этой улице, — Он указал на темный пустынный переулок направо, — И сверните за угол. Там есть бар для матросов.
— Спасибо.
Я без труда нашел указанный бар, над которым висела старая вывеска «Моряк». В низеньком длинном зале было много дыма и душно. Справа, вдоль всей стены, высилась стойка буфета, а в глубине небольшая эстрада, на которой сидел слепой музыкант и его музыку едва можно было разобрать в гвалте пьяных голосов. Народу было много. Я с трудом нашел свободное место возле пожилого, бедно одетого матроса, который тупо и бессмысленно уставился в пустую бутылку из-под рома. Перед ним на столе лежали карты в потертой целлофановой обертке.
Он не обратил на меня никакого внимания и продолжал сидеть во взгляде его пьяных пустых глазах было что-то нездоровое и я уже собрался пересесть на другое место, как вдруг к нашему столику подошла милая, но грубо накрашенная девушка в дешевом сиреневом платье.
— Что грустите, мальчики? — задорно воскликнула она, блеснув черными пуговками больших зрачков.
Странный мужчина вдруг встрепенулся и, оттолкнув перепуганную девушку, закричал:
— Пошла вон, шлюха! Жизни от вас нет! Он нехотя выругался и, не глядя на девушку, уже тише сказал:
— Кровь вы всю мою высосали! Вампиры! Его лицо скривила гримаса и он, уткнув лицо в руки, опустил голову на стол.
Удивленный и озадаченный, я остался на своем месте, надеясь разузнать поподробнее, что с ним приключилось, что вызвало в нем такую ненависть к женщинам.
Он долго сидел, не поднимая головы. Потом вдруг резко выпрямился и сунул мне карты:
— Возьмите. Вы молоды, это вам подойдет. Всего два доллара. Хотите?
— А что это?
— Карты. Смотрите, какие красивые женщины, — Он перегнул одну из карт, и я увидел изображенную на ней светловолосую красавицу с красивыми длинными ногами, облаченную в такую прозрачную ткань, сквозь которую, естественно, просвечивало нежное розовое тело, прикрытое только трусиками. Это был король треф. Я невольно залюбовался красавицей и попробовал поднять другую карту.
— Нет, сначала скажите, возьмете за два доллара?
— Но я не видел карты.
— Это не важно. Они стоят больше, берите, не прогадаете.
Я не знал, что ответить, карты были заурядные и уже потрепанные по краям. Правда, середина, где были изображены сами женщины, как я потом убедился, была абсолютно чистая. Покупать их я не хотел, так как в карты совсем не играл, ценности никакой в них не видел. Человек умоляюще смотрел на меня прямо в глаза и тихо шептал:
— Ну возьмите, для вас это ничего не стоит. Вы молоды, вам ведь еще нравятся женщины.
Я отрицательно покачал головой, а он схватил мою руку и, засовывая мне в ладонь карты, забормотал:
— Берите так, ничего не надо, угостите только вином и мы квиты. Мне было непонятно то упорство, с каким незнакомец стремился всучить мне карты. Я хотел расспросить его об этом, но в этот момент к нам за столик подсела безобразно толстая, азартно размалеванная девка, и хлопнув меня по плечу, пьяно прошептала:
