Запах ночного неба (СИ) - Вилкс Энни

Стратегия с изменением географии территории Приюта позволяла сдерживать наступление очень долго, но пар-оольцы все прибывали и прибывали, несмотря на организованные для них западни. Кусок за куском они поглощали орден, ища новых рабов, и, не находя, шли дальше. Понявшие, что их заводят в тупики, пар-оольцы продвигались вперед, пытаясь отыскать спрятанные в ветвящихся путях верные ходы. Они обнаруживали скрытно атаковавших их из зданий шепчущих — и рушили целые башни, погребая оборонявшихся под грудами камней и огня. Если засыпало и неудачливых воинов в ошейниках, никто не обращал на это внимания.

За семнадцать часов устали все, кроме пар-оольских марионеток. Связываясь со своими, Келлан ощущал, как хрупка была их решимость. После всех этих бесконечных часов сил, чтобы поддержать их, не было и у него.

.

Треск и гул боя сменился тишиной. Келлан даже сначала подумал, что оглох, так тихо стало. Син, уже давно не стоявший на ногах, а полулежащий в кресле, вздрогнул, какое-то осознание пронеслось в его разуме. Келлан не успел его прочесть: мыслил директор свернуто, невероятно быстро и, когда не оформлял мысли в монолог, предназначенный для Келлана, то и осознать его рассуждений Келлан чаще всего не мог.

— Быстро уничтожать широкими ударами, синий, — выдохнул Син вслух, словно силы совсем покидали его. — Всем.

Келлан с сомнением посмотрел на него — и встретился с неожиданно разъяренным промедлением взглядом. «Там же наши», — хотел возразить Келлан, но не смог. Синий — кодовое обозначение характера атаки — Син еще не называл. Келлан не присутствовал на первом сборе, где Син давал указания по тактикам ударов, но вспомнил, что старший директор лично прикалывал к одежде каждого наставника алмазную булавку и с надеждой предположил, что эти артефакты могут спасти от «синего» удара. Не мог же Син отдать прямой приказ уничтожить своих?

«Быстро уничтожать широкими ударами. Синий».

Келлан достучался до отца, Ингарда и еще троих участвовавших в бою наставников; до двух, безусловно живых, но находящихся без сознания, он докричаться не смог. Послушников последней четверти, не побоявшихся вступить в бой, как ни странно, ответило ему больше — почти половина. Остальные были мертвы или пусты… Из шепчущих Кариона на ногах осталось сорок восемь человек, и каждый отозвался на указание Сина леденевшей душу Келлана радостью.

Закончив, Келлан обессиленно схватился за раму окна, у которого стоял — если бы он не сделал этого, то упал бы прямо на подоконник.

За окном расцветали трескучие пожары, взмывая в воздух смертоносными фейерверками, заговоры плавили все, что встречалось им на пути — камни, землю, деревья, плоть. Келлан видел, как проседали и сдавались щиты ребят в ошейниках, почему-то не ставящих новые — и как их тела охватывало пламя, — но не слышал их мысленного крика, одну лишь ослепляющую пустоту. Пар-оольских мастеров видно не было: они с самого начала были прекрасно укрыты с помощью артефактов, и сейчас, вероятно, ретировались с поля боя.

— Что произошло? — еле ворочая языком, спросил Келлан у Сина.

Син с видимым усилием разлепил тяжелые веки. Выглядел директор плохо: на лице и шее снова проступили ожоги, и он словно постарел. И голос был таким же, сиплым, прерываемым тяжелым дыханием:

— Они временно оглушены и пока не могут сражаться.

— Пар-оольцы?

— Их марионетки.

— Как? Это ведь не мы?

— Я не уверен, — устало ответил директор. — Вероятно, демону потребовались силы для чего-то, и он их забрал.

— Но во время штурма! — не понял Келлан, опускаясь на подоконник.

— Демону плевать на наши войны. Он захотел есть. Постепенно приходят в себя, отступают. Свяжись с Ингардом. Запад территории сейчас соответствует схеме двадцать девять. Пусть очень аккуратно попытаются найти выживших наших, — подтвердил теорию Келлана об экранирующих артефактах Син. — Останавливать уходящих только в случае, если силы хотя бы равны.

Келлан послушно передал приказ и ощутил, как подступает обморок. Он успел только увидеть обеспокоенные глаза Аринеллы и подумать, что ему нужно прикрыть глаза всего на пару минут…

62. Вестер

«Теперь я дважды предатель».

Он рассказал все, что знал. Обо всех шести спрятанных артефактах, на которых базировались ловушки для путешествующих порталами, о высшем совете и мудрецах, о том, как создавались ошейники. Все, что мог, и даже то, чего сам не понимал. Слова, слова, слова. Даор Карион не доверял словам, и, когда он читал воспоминания, принося обжигающую, судорожную боль, Вестер терпеливо ожидал окончания пытки, не протестуя. Так что да, черный герцог знал все.

Даор Карион был, казалось, совсем не удивлен тем, что Вестер не имеет прямых каналов связи с советом, и согласился сопроводить Вестера в главный плавучий храм. Именно там обычно Вестер оставлял нужные сведения священнику — а тот уже связывался с мудрецами. Иногда они приходили в течение двух минут, иногда — в течение часа, иногда в полном составе, чаще по одному или двое. Но приходили.

Мужчина ждал издевательского комментария о том, насколько низка была его позиция в этой дикарской иерархии, раз ему даже не давали самому пользоваться портальной почтой, но Даор Карион просто шел рядом, укрытый отводящей глаза завесой, и молчал.

Наверно, его опасный спутник думал, что Вестер делает это лишь ради Юории, но дело было не только в ней: совет, использовавший белого герцога так же, как и Карионы когда-то, был Вестеру ненавистен. Он понимал, что последует за пришествием безжалостного черного герцога в Пар-оол, и хотел увидеть, как нанесшие ему оскорбление мудрецы сгорят. Вестеру хотелось взглянуть в их масляные черные глаза и улыбнуться, становясь проводником чудовищной смерти.

Когда черный герцог убьет их всех, чтобы остановить войну, Вестер будет отомщен.

Вестер смотрел на Даора Кариона и не мог понять, почему ненависть, которой он жил столько времени, так притупилась. Сейчас он ощущал страх и надежду, и хотелось обращаться к герцогу по титулу. Пытаясь избежать обращения, чтобы не унижаться и не выдавать дрогнувшим голосом своей неуверенности, Вестер формулировал свои вопросы и ответы на вопросы Даора обезличенно.

Даор же на удивление не был раздражен его появлением, не пытался уязвить или унизить Вестера. Конечно, они не общались на равных, но что-то в поведении герцога уверяло Вестера, что они — на одной стороне. Вообще-то, быть с Даором Карионом на одной стороне Вестеру нравилось. Этот человек на его глазах изранил демона, до того играючи уничтожавшего любого, кто имел неосторожность ему не понравиться. Демон в глазах Вестера, да и в глазах пар-оольцев, обладал абсолютной властью — и он проиграл.

Даор Карион держался спокойно и уверенно и был именно таким, каким Вестер его помнил. Рядом с ним казалось, что ситуация целиком под контролем, и это ощущение успокаивало.

— Они видят только меня одного? — уточнил Вестер, ловя на себе настороженные взгляды моряков.

— Да, — отозвался шедший рядом герцог.

— Здесь везде обнаруживающие артефакты, — шепнул ему Вестер. — Может, они…

— Нет.

— И что мне сказать, когда я приду к храму?

— Израненный демон явился к тебе и отдал приказ, который ты должен передать высшему совету. Ты будешь настаивать, чтобы совет собрали немедленно. Им понадобится на это время, но кто-то прибудет и быстро. В зависимости от того, кто именно появится, ты станешь или умолять подождать остальных, или согласишься рассказать им о том, что узнал, — терпеливо, будто объясняя ребенку, ответил Даор. — Мы зайдем в храм, закроем за собой двери, и дальше твоя единственная задача — не лезть между мной и пар-оольцами.

— Так нам же нужны все? — не понял Вестер.

— Нет, — не объясняя, ответил Даор. — Достаточно одного, у которого будут нужные мне сведения.

— Вы не хотите обезглавить Пар-оол?

— Это подождет.

Что могло быть важнее?! И все же герцог наверняка знал, что делал…