Александра фон Лоренц - Средневековый любовник
— Мне чуть-чуть, — почти беззвучно прошелестела Вера.
— Ай, Томмазо, — хмыкнул молодой аристократ, — давай лучше я сам поухаживаю за дамой. Видишь — она держит фигуру!
— Так что мне, уйти?
— Пожалуй! — левая бровь Марко поднялась выше правой, отчего его лицо приняло комично-загадочное выражение, — и передай Софии от меня благодарность. У нее действительно хороший вкус.
Потихоньку Вера осмотрелась. Столовая, как видно, располагалась на углу дома, и высокие арочные окна занимали сразу две стены. Фрамуги были приоткрыты, и с улицы доносился обычный городской шум. А здесь, в этом старинном доме, все замерло, всем своим видом противореча бегу времени. «Ди Монтальдо», — разобрала замысловатый вензель на ложке Вера. Черные лакированные балки поддерживали высокий потолок, а оставшиеся две свободные от окон стены скрывали громадные резные буфеты, украшенные головами неизвестных чудищ и сверкающей начищенным серебром старинной посудой за мутными стеклами. Завороженная необычной обстановкой, Вера даже не замечала, что она ест.
Вторжение
— Томмазо, нам очень надо увидеть Марко! — Вера услышала голос из приоткрытого окна и стала прислушиваться.
Внизу явно что-то происходило. Как видно, у крыльца собралась немалая компания, а слуга дома ди Монтальдо ни за что не впускал в дом новых гостей.
— Сеньор будет очень недоволен, — пытался вразумить молодых смутьянов пожилой страж древнего рода, — он устал после рейса и сейчас отдыхает.
— Знаем мы, как он отдыхает, — послышался завистливый голос из задних рядов.
— Тихо, Реголо! — осадил наглеца Франческо, — не твое дело.
― Томмазо, у нас произошли такие события, что Марко просто обязан узнать о них.
— Узнает немного позже, — хладнокровно отвечал слуга, на всякий случай придерживая дверь.
Марко тоже обратил внимание на звуки снизу, а также и на реакцию своей дамы, которая сидела как на иголках.
— Пожалуй, я никого из вас не пропущу, — спустя минуту донеслось опять.
— У нас к нему важное сообщение начальства! — послышалось снизу.
— Да, — нашелся сразу же Паоло, — капитан приказал передать Марко записку.
— Давайте, я передам, — Томмазо стоял как скала.
— Капитан сказал: из рук в руки…
Марко осторожно подошел к окну и попытался его закрыть. Вера отчетливо почувствовала, что он хочет остаться незамеченным, и ему неудобно перед ней.
— А, Марко, — закричали снизу сразу несколько голосов.
Молодой аристократ опять нарисовал в воздухе замысловатую петлю. Как видно, эти жесты обозначали самые разнообразные чувства.
— Ладно, Марко, не вредничай, — ответили снизу, — мы все тут, можно сказать, пострадали за тебя, так что ты просто обязан выслушать нас.
Марко повернулся к Вере. Ее лицо имело такое выражение, как будто ее собираются сунуть в ледяную прорубь.
— Вера, ты извини меня, — неожиданно даже для себя стал оправдываться хозяин дома, — но я должен к ним спуститься. Я тотчас же отправлю их…
И мужчина поспешно вышел из комнаты.
Вера, как загнанный в угол зверек, прислушивалась к каждому звуку. Нетрудно было догадаться, что после отъезда ее и Марко из бара там продолжилась кулачная разборка. И компания моряков из экипажа «Октавии», переполненных эмоциями, кинулась вслед своему командиру.
— Ну вот, Томмазо! — закричали внизу, уже на лестнице, — а ты не пускал нас. Видишь, Марко даже рад нашему приходу. Пошли наверх, оттуда так вкусно пахнет!
— Нет, что вы, парни, — отвечал им голос хозяина дома, — у меня гости!
— А, мы знаем твоих гостей, — перебил его знакомый баритон Паоло, — ты увез ту хорошенькую русскую. Мне тоже досталось из-за нее, я имею право!
— И мы! И мы хотим на нее посмотреть!
Застучали тяжелые башмаки по ступеням. Вера испуганно заметалась по комнате, отыскивая второй выход, но дверь распахнулась, и в столовую ввалилось человек десять молодых парней в морской форме, возбужденных и любопытных. Вся эта ватага замерла у входа, хотя задние еще продолжали подталкивать передних.
— О, сеньорита очень хороша, — восхищенно пробормотал черноволосый широкоплечий моряк среднего роста, и Вера покраснела с головы до пят. Молодой женщине было трудно выдерживать два десятка ощупывающих ее жадных мужских глаз. В этот миг ей показалось, что ее новое платье уж совсем маленькое, просто неприличное, что оно еще и очень короткое… и, конечно, все они догадываются, что произошло между ней и Марко.
— Не смущай мою гостью, Рино, — осадил его Марко и попытался закрыть Веру своей спиной, но как бы ему удалось сделать это?
— Ты ужасный эгоист, — заговорил Франческо, поправляя свои вьющиеся волосы, как это обычно делают женщины, когда хотят понравиться, — нам еще как досталось, когда ты увез девчонку!
— Да, — поддержал его Паоло, — эти американосы притащили с собой еще человек двадцать…
— Что ты, тридцать! — раздалось из задних рядов.
— Да, и нам пришлось отбиваться, пока не подоспели наши с «Октавии»!
— Бедный хозяин бара, — закачал головой Марко, — вы ему, наверное, и парусник утопили.
— Ну не утопили, но вид у него как после абордажа.
— Так это и был настоящий абордаж, — наконец вставил штурман Рино свой голос в общий гомон, — мы засели на борту, а они пытались пробиться на корабль. Пришлось скинуть трап в воду…
— И что потом? — видно было, что и Марко уже увлекся переживаниями бойцов.
— Потом наши дали им, но это уже на берегу, — самодовольно заявил Паоло, — если бы не карабинеры, всем им плавать у причала…
— Извините, сеньор, они нахально прорвались в дом, — перебил его Томмазо ― слуга вошел в комнату последним и продвигался вперед, раздвигая плотные ряды.
— А, Томмазо, — воскликнул Паоло, — за это надо выпить! Марко, прикажи принести нам вина, да еще у тебя так вкусно на столе!
Взгляд растерянной Веры блуждал по раскрасневшимся, возбужденным лицам. Ей казалось, что ее буквально сверлят глазами, а если кто и смеется, так непременно над ней.
Вдруг она увидела среди моряков Софию. Пожилая женщина сочувственно смотрела на нее, взглядом приглашая выйти. Вера кивнула головой, и вскоре обе оказались на коридоре. Увлеченный рассказом о побоище, Марко даже и не заметил, как его гостья скользнула в приоткрытую дверь.
— Эти мужчины… — лицо служанки вытянулось, а глаза округлились, — им всегда есть о чем поболтать…даже больше, чем нам. Это раньше итальянки славились болтливостью, а теперь, посмотрите, — София махнула в сторону комнаты, — мужчины как базарные бабы, им не заткнуть рот!
