Райчел Мид - Золотая лилия
Я уставилась на него:
— Безответственным?
Брэйден кивнул:
— Да.
Внезапно меня охватил неудержимый смех. Непонятно, где он зародился — то ли в животе, то ли в груди. Я не могла остановиться. Пришлось поставить чашку на стол, иначе я бы разлила свой латте. В конце концов мне пришлось закрыть лицо руками, чтобы вытереть слезы.
— Сидни, — обеспокоенно поинтересовался Брэйден, — у тебя истерическая реакция из-за разрыва?
У меня ушло не меньше минуты, чтобы успокоиться и ответить:
— Брэйден, ты дал мне то, чего я и не надеялась получить. Спасибо!
Я встала. Брэйден окончательно растерялся:
— Э-э… пожалуйста.
Я вышла из кофейни, хохоча как ненормальная. Целый месяц все вокруг только и делали, что твердили, какая я ответственная, усердная и примерная.
Окружающие по-всякому меня называли. Но безответственной — никогда.
Но мне это даже понравилось.
Глава двадцать четвёртая
Поскольку день выдался в своем роде уникальный, я решила заскочить к Адриану. Мне очень хотелось кое о чем его расспросить. Теперь подвернулся удачный случай.
Я постучала, и Адриан открыл мне, с кистью в руках.
— О! — вырвалось у него. — Неожиданно…
— Я помешала?
— Нет, я делаю домашнее задание. — Адриан шагнул в сторону, пропуская меня. — Не волнуйся, я с легкостью пожертвую работой в отличие от тебя, Сейдж.
Я вошла в гостиную и с радостью увидела, что комната заполнена полотнами и мольбертами.
— Ты снова вернулся в колледж.
— Угу. Адриан поставил кисть и вытер руки о тряпку. Теперь, когда исследовательский центр из квартиры убрали, здесь снова наступил нормальный творческий хаос.
Он откинулся на спинку клетчатого дивана и стал смотреть, как я перехожу от картины к картине. У одной я задержалась.
— Что это? Похоже на лилию.
— Ты права, — подтвердил Адриан. — Никого не хочу обидеть, но мой цветок круче твоего. Если алхимики вдруг захотят купить на нее права и использовать в качестве рисунка для татуировки, я готов поторговаться.
— Я учту, — ответила я. После разрыва с Брэйденом улыбка не сходила с моего лица, а пикировка с Адрианом лишь улучшила настроение. Хотя, надо признать, от его живописи я себя чувствовала слегка потерянной — абстрактные произведения Адриана часто действовали на меня подобным образом. Золотая лилия, более стилизованная, была, тем не менее, вполне узнаваема. Вокруг цветка были разбросаны ярко-красные пятна неправильной формы, а окружал все кристаллический льдисто-голубой узор. Смотрелось произведение потрясающе, но если картина несла в себе какой-то глубокий смысл, то он от меня ускользал.
— Ты в отличном настроении, — заметил Адриан. — Что, в магазине строгих нарядов распродажа?
Я отвлеклась от созерцания собственной персоны, изображенной в виде лилии, и повернулась к Адриану.
— Нет. Брэйден меня бросил.
Адриан перестал улыбаться:
— Вот, дерьмо! Извини. Тебе не… в смысле, выпить не хочешь? Может, надо выплакаться?
Я рассмеялась:
— Нет. Как ни странно, я в полном порядке. На самом деле меня разрыв вообще не беспокоит. Но ведь я должна переживать? Наверное, со мной что-то не так.
Адриан оценивающе взглянул на меня:
— Не думаю. Не каждый разрыв является трагедией. Однако тебе требуется некоторое утешение.
Он отправился на кухню. Я озадаченно наблюдала, как он достал что-то из холодильника и порылся в ящике со столовыми приборами. Вернувшись в комнату, Адриан вручил мне пинту гранатового десерта и ложку.
— Зачем? — спросила я, машинально взяв предложенное.
— Чтобы съесть, конечно. Ты ведь хотела его попробовать?
Я вспомнила вечере Брэйденом в итальянском ресторане.
— Ну, да… но ты вовсе не обязан…
— Отнюдь. Это было твое желание, — веско произнес Адриан. — Кроме того, сделка есть сделка.
— Что?
— Помнишь, ты пообещала выпить банку обычной колы, если я продержусь день без курения? Я посчитал калории — они равноценны. В крохотной банке — четыре порции, представляешь?
Я чуть не выронила десерт.
— Ты не курил целые сутки?!
— Почти неделю, — сообщил Адриан. — Так что можешь съесть всю порцию.
— Но почему? — спросила я.
Он пожал плечами:
— Ты бросила вызов. Кроме того, сигареты вредят здоровью, верно?
— Конечно… — пробормотала я, еще не оправившись от шока.
— Попробуй десерт, прямо тает во рту.
Я быстро отдала банку Адриану:
— Нет. Во всяком случае, не сейчас. Очень уж это странно. Давай я займусь им попозже?
— Ладно, — согласился Адриан и зашагал к холодильнику. — Если ты действительно его съешь. А то я тебя знаю.
Я скрестила руки на груди.
— В каком смысле?
Адриан взглянул на меня в упор, и мне сделалось не по себе.
— Вероятно, кто-то и находит твое отвращение к еде привлекательным, но только не я. Я видел, как ты смотришь на Джилл. И сейчас я из милосердия скажу тебе одну жестокую вещь: у тебя никогда не будет такой фигуры, как у нее. Никогда. Она — моройка. Ты человек. Чистая биология. У тебя отличная фигура. Большинство девушек-людей пошли бы на все ради этого. И если ты немного наберешь вес, то будешь выглядеть еще лучше. Фунтов пять для начала. Скрыть ребра. Прибавить размер бюстгальтера.
— Адриан! — воскликнула я. — Ты что, умом двинулся? Ты не имеешь права говорить мне такое! Никогда!
Адриан фыркнул:
— Напротив. Сейдж. Я твой друг, а остальные молчат. Кроме того, я король вредных привычек. Ты что же думаешь, я не узнаю вредную привычку при первой встрече? Не пойму, откуда она у тебя взялась из твоей семьи, от излишка мороев вокруг или это твоя собственная мания. Но я тебе советую избавиться от нее!
— Ты вмешиваешься в мою жизнь!
— Просто я забочусь о тебе, — произнес Адриан. — Пусть твое тело будет таким же здоровым и потрясающим, как твой ум.
— Я не собираюсь тебя слушать! — заявила я, отворачиваясь. Меня переполняла смесь чувств. Гнев. Возмущение. И, как ни странно, некоторое облегчение. — Я ухожу. И больше сюда не приду.
Но легшая на мое плечо рука остановила меня.
— Подожди…
Я неохотно обернулась. Лицо Адриана по-прежнему было суровым, но голос смягчился.
— Я не собирался унижать тебя. Мне вовсе не хотелось делать тебе больно… но я не хочу, чтобы ты себя мучила. Ты можешь пропустить мои слова мимо ушей, но мне нужно было все сказать. Повторять я не буду. Твоя жизнь — тебе решать.
